Товарищ назвал новый год – первым, откинув нули слева и справа, и пренебрегая тысячелетиями, как слишком большими для отдельной человеческой жизни величинами. Я его поправил, а он сделал вид, что огорчился ошибке. Однако, возможно, он интуитивно открыл код следующего десятилетия. Когда снова что-то начнется, а что-то капитально закончится. Вот только что? По-правде говоря, этого мы не знаем. Хочется верить, что кончится безвременье, анонимность власти, беспредел постсоветской милиции, эгоизм нуворишей, а начнется то, что потенциально сильные и красивые слова обретут новую материальность. И мы наконец поймем, что такое демократическая модернизация применительно к задыхающейся от внутренних проблем стране. И это будет воистину Первый год возрождения.
Но может, однако, что случится и прямо обратное: техногенный катастрофизм будет только нарастать (например, котельная замерзнет, а запчастей не будет), и отвыкшее от инициативы и ответственности население поддастся классическому соблазну моральных люмпенов – тащить в свой частный мирок все что под руку подвернется. И тогда кто-нибудь по случайности однажды утащит главную скрепу страны. Тогда это тоже будет воистину Первый год. И нужно будет снова призывать Ивана Грозного, Иосифа Сталина, Минина и Пожарского или Путина-Медведева с чертом лысым - как-то это все поправлять методами чрезвычайными.
«Воистину» – слово из евангельского лексикона, слово пророков. А модернизация – новое популярное слово политиков.
Идея-2010 - поговорить об объявленной и чуть ли ни намеченной, чуть ли ни начатой модернизации в свете ожиданий передового отряда российской интеллигенции, как раз и перескандалившей накануне по этому поводу.
Дело даже дошло до того, что в буйный спор вступили структуры, подведомственные одному человеку. Не тому, о котором все подумали (хотя и тому тоже), а Глебу Павловскому, что в свою очередь тоже попахивало «тандемом», то есть раздвоением личности, хорошо описанном в психиатрии как «диссоциативное расстройство идентичности».
Напомню, что сайт Liberty (хорошее название для нижеследующей сентенции) под руководством молодого философа В.Данилова отжёг по поводу Сталина.
«Ведь что сделал Иосиф Сталин со страной? Это - не только модернизация. Это была поистине - консервативная модернизация! "Сталин взял страну с сохой, а оставил - с ядерной бомбой" - это все знают. Но немногие обращают внимание на то, что Сталин, в отличие от большевиков, зараженных троцкистским угаром, основывал модернизацию на укреплении института семьи и института церкви - самых важных институтов для любого консерватора. Большевики разрушали семью - они строили дома на набережной, возводили коммуны и обобществляли баб. Большевики проповедовали интернационализм. Большевики взрывали церкви. Сталин всему этому положил конец (расстрелял несколько миллионов большевиков, действительно. – С.М.). Он восстановил авторитет церкви. Он прекратил гонения на институт семьи - если и сажали, кстати, то семьями! Он вернул респектабельность национализму. Все это сделал Сталин! Сегодня перед Медведевым стоят задачи, сопоставимые с теми, которые решил Сталин.
А сайт «Русского журнала» в какой-то степени тоже руководимый достаточно молодым философом Борисом Межуевым (кстати, охранителем, то есть антиреволюционером, и антиельцинистом) не нашел ничего лучше, чем возмутиться столь циничной интерпретацией. Хотя и прямо не возразив против ее сути.
Суть эта, кстати, совершенно спокойно была выражена днями ранее на страницах того же «Русского журнала» М.Делягиным: «Оптимальная программа российской модернизации должна состоять в своего рода «неосталинизме» – концентрации ресурсов при государственном стимулировании, с одной стороны, возможно более массовой интеллектуальной деятельности, а с другой – максимально быстрого и широкого применения ее результатов. Жесткость государственного управления и использование не заимствованных, а отвечающих национальной культуре институтов демократии (если не путать их с коррупционной импотенцией) не противоречат ни интеллектуальной деятельности (чему примером служат Япония и Сингапур), ни успеху в современной глобальной конкуренции и технологическом прогрессе (помимо них примером является Китай)». И никто не бросился в спор.
Но одно дело сказать завуалировано, типа хорош сталинизм при тихой чека. «Что неприемлемо для нас в сталинской модернизации? Только одно: исключительная жестокость и равнодушие к человеческой жизни». А другое бухнуть, как Данилов: модернизация в России, мол, возможна только насильственной, с Госпланом и показательными порками, а Медведеву для этого придется стать Сталиным.
Как бы расстроенный Межуев побежал как бы жаловаться к Павловскому: «Сайт 'Либерти.ru' выступил с заявлением, что подлинная модернизация в России - это Сталин. И если вы хотите осуществить модернизацию, вы должны взять это на вооружение»..
На что мудрый шеф всех эффективных политик в стране ответил так: «Сталин прекрасно бы понял нашу реальность… но я против идеи обсуждать модернизацию в связи со Сталиным». Вот что он сказал?
Опасная идеологическая щель возникла, но зарастала быстро. Назад сыграл Данилов: «…утверждать, что никакая иная модель модернизации страны, кроме насильственной и кровавой, нам представляется попросту ложным». Хотя сам это только что и утверждал. Назад (по отношению к своему всегдашнему охранительству, плачу по почившему в бозе СССР) сыграл Межуев. Назад сыграл Павловский, в последнее время остро, тоже как личную трагедию, воспринимавший распад СССР. А как бы он, спросить, не будучи «Сталиным», он этот распад остановил? Назад сыграли, в общем-то, и Путин с Медведевым, поскольку, возможно, что и весь этот спор нанайские мальчики из идеологических структур затеяли исключительно с целью оттенить нынешнюю мудрость вождей.
«Я считаю, что модернизации, которые проводились насильственным путем, они все в прошлом. Я, кстати, не отрицаю некоторой пользы, которую они принесли в конечном счете, но метод, которым это проводилось, абсолютно неприемлем. Поэтому мы пойдем, как говаривал наш классик, своим путем. Модернизация должна основываться на эффективности и на внутреннем желании людей меняться» (Дмитрий Медведев, «Итоги года с президентом России»).
«Такой способ управления государством, достижения результата, неприемлем. Это невозможно (Владимир Путин, «Разговор с Владимиром Путиным»)
Казалось бы, тема закрыта. Причем, закрыта сверху, со всего размаха, половником по голове. Но… 31 декабря 2009 года на Сенатскую площадь (в костюме снегурочки, - ну ни фига себе снегурочка!) отправилась крайне достойного возраста женщина, чтобы что-то там продемонстрировать, и вся эта милицейско-омоновская машина, бывшая совершенно не в курсе вышеприведенного дискурса, с удовольствием поучаствовала в фотосессии. Вот мордоворот в погонах что-то кричит «снегурочке», а та вроде бы как от ветра голоса падает на руки соратников. А вот «снегурочка» в полубессознательном состоянии за столом гражданина начальника, дает показания.
И что нам тут действительно становится ясно, - что сталинская модернизация, да, абсолютно невозможна в наше время и в нашем обществе, потому как: «Вот так скотина! добрые люди кровопролитиев от него ждали, а он Чижика съел!»
Но означает ли это, что возможно что-то другое?
