Знаменитый советский и российский писатель и публицист Александр Проханов предлагает свой, мистический взгляд на российское политическое поле. По мнению писателя, Путин – это метафизический Сталин, а единственная надежда России – победа режима над либеральным монстром, грозящим сокрушить страну.
Для всех очевидно, что внутриполитический климат в России за последние десять месяцев всерьез изменился. Эти изменения не могли не затронуть общество. Как вам кажется, какие изменения произошли в обществе с декабря? Возможно, есть какие-то тенденции, которые еще не видны политологам и социологам, но уже видны писателям?
Ну, вы же не думаете, что к президентским выборам на пустом месте возник такой обширный протест на пустом месте? Конечно, изменения есть.
Об этом говорит то, что нарастание протеста было не медленным, не постепенным, а носило взрывной характер. Я это объясняю тем, что была запущена особая информационно-организационная машина, большой мощности и большой эффективности. Эта машина долго настраивалась и пробовала себя на таких событиях, как с Ходорковским, Магнитским, теперь вот Pussy Riot. А перед этим - огромная атака на базовые, поддерживающие Кремль институты, такие, как православие.
Я до сих пор не могу до конца понять устройства этой машины, но нет сомнения, что ее инструменты – это различные психотехники, помноженные на электромагнитную волну.
Я имею в виду на информационные каналы, в частности, интернет и ряд радиостанций. И двигатель этой машины сам для себя продуцирует топливо. Она питается протестными настроениями и их же усиливает.
И как вы сегодня видите последствия работы этой машины?
Сегодня государство пытается сломать эту машину. Не протестные настроения, а саму машину. Все эти законы и уложения, все эти ограничения интернета, атаки на различные формы проявления интернет-культуры – это попытка государства создать контрмашину.
А можно подробнее, что это за машина такая, которая вдруг взяла и возникла?
Может быть, вы обнаружите для себя эти машины как нечто абстракно-оригинальное, новое, но они традиционны. Аналогичная машина была запущена в российском обществе в конце XIX столетия. Она точно так же продуцировала протестные настроения и использовала их для демонизации власти, ее институтов и персоналий. И тогда эта машина оказалась столь сильна, что она перемолола все константы идеологические, политические и религиозные. Вспомните, династия Романовых рухнула еще прежде, чем разразилась революция 1917 года. Подобная же машина была запущена в период Перестройки. Она также спровоцировала настоящий взрыв общественного сознания. В результате рухнул Советский Союз. Эта же машина работает и сейчас против хрупкой российской государственности.
Вот Путин сейчас пытается, противопоставляя ей ряд средств. Удастся ему или нет – вопрос. Но если не удастся, российская государственность падет. А если Путин победит в этой схватке, мы получим новый, особый тип государства, черты которого сейчас трудно прозреть.
И кто, по-вашему, стоит у пульта машины-разрушителя СССР?
Она не имеет пульта и не имеет какого-то одного оператора. Это механизм в котором очень много метафизического. Она была запущена в свое время мировым капиталом, который с течением времени приобретал новые возможности и средства. Это не один какой-то банкир. В этом есть и рациональная, социальная составляющая, но влияние метафизической составляющей, которую историки и социологи часто не принимают во внимание, тут огромно. И в этом метафизическом слое и находятся отгадки, находятся чертежи этой машины.
И на сколько, по-вашему, эта схватка машин может затянуться?
Не на день, но и не на сто лет.
хотя бы потому, что идет смена контингента. Но в любом случае эта схватка закончится трагически. Трагически потому, что это схватка, она расходует социальное время, она не позволяет нам совершить рывок социальный, рывок в развитии. Она опасна и тем, что Россию легко могут застать врасплох значимые мировые события.
Вы имеете в виду очередную волну мирового экономического кризиса, она может застать нас врасплох, уничтожить?
Не думаю, что уничтожить. Русские привыкли выживать. После 1991 года мы должны были исчезнуть по всем прогнозам. Но этого не произошло. Конечно, мор был огромный, огромным был регресс, но регионы, у которых отняли работу, где исчезли заводы, где пропала власть, выжили. Они перешли на подножный корм, они самоорганизовались. Да, центрами этой самоорганизации часто оказывались бандиты. Они оказались организующей национальной силой, как представители наиболее активного, пассионарного слоя. Но мы как-то переварили 90-е годы.
Они не будут считать, что виной этому стала расточительная жизнь царедворцев и придворных. Кризис для людей - это будет очевидная русская беда.
Возможно, они даже плюнут на политику, окуклятся, начнут жить своими огородами. Займутся своей мучительной внутренней жизнью, выживанием… А государство, что ж, я не исключаю, что внутри государства может произойти переворот. Наша государственность очень непрочна и Путин, который фактически и ведет эту войну, мил далеко не всем из своего окружения. И Болотная присутствует в самом Кремле, на Ивановской площади. Там тоже могут быть самые разнообразные веяния и трансформации.
И политические машины, о которых я говорю, в период кризиса могут также дать сбой. Просто потому, что в какой-то момент у них может не оказаться достаточного количества передаточных механизмов.
И трагедия схватки информационно-политических монстров неизбежна, позитивного варианта развития событий вы не видите?
Позитивного? Нет, нету. Я часто слышу призывы к какому-то примирению, к созданию поля для диалога, созданию какой-то конкурентной среды. Это все – мечтания.
И какие варианты возможны при победе одной из сторон?
В начале XX века такая машина разогналась и смела империю. И более того, в недрах этой машины стало зарождаться новое государство, тогда оно условно называлось государство Советов, но внутри этого государства опять же присутствовали деструктивные элементы. У этого государства нашелся и свой «светлый путь» - поиск земли обетованной, была своя идеология, свой дизайн, своя эмблематика, своя мистика, свое отношение к мертвым, живым, героизму, истории. Свою, повторю, метафизику. Эту машину сломал Сталин и построил другое государство – имперское, которое во многом повторяло империю Романовых. И поэтому понятен Сталин только вот в этом метафизическом смысле. И если объяснять сталинизм только как что-то социальное, идеологическое или военно-политическое, то многие вещи останутся за скобками. Он понятен только как метафизическая величина. И
И каким может оказаться это государство?
Государство это будет во многом традиционалистское, повторяющее образ двух предшествующих империй, царской и сталинской. Чем он собственно и занимается, организуя евразийский союз. Путину нужно многое преодолеть, но главное - ту ненависть, которая обрушивается на него. Почему Путина ненавидит Запад, почему его ненавидят наши либералы?
А что будет, если Путин не победит?
А что произошло, что не победил Николай II? Что произошло от того, что не победили коммунисты? А то и произойдет – распад и диссоциация всей российской территории. И
И на месте битвы должно возникнуть новое традиционное русское государство.
