Российская пресса с энтузиазмом обсуждает берлинскую встречу госсекретаря США Джона Керри и главы МИД РФ Сергея Лаврова. Встреча в столице Германии, проходящая 26 февраля, может положить начало разрядке и снижению накала дискуссии по поводу развертывания глобальной системы противоракетной обороны НАТО.
По информации «Коммерсанта», Лавров и Керри должны обсудить условия сотрудничества в сфере ПРО, которое в обозримом будущем может завершиться подписанием президентами двух стран официальных деклараций по данной проблеме. У Барака Обамы есть возможность заключить такое соглашение без участия Сената, который, скорее всего, воспротивился бы любым уступкам России в оборонном вопросе.
Так называемое «исполнительное соглашение», которое президент имеет право заключить, согласно американскому законодательству, в правовом смысле не является аналогом международного договора, но заключить его глава государства может и без одобрения парламентариев. Вместе с тем, исполнительное соглашение не является обязательным для следующего президента США, и он может просто не продлить его действие. Поэтому данное решение, если оно и будет принято, является, скорее, лишь временной передышкой в долгой истории противобортсва двух ядерных держав.
Напряженность по поводу формирования американской ПРО начала нарастать в 90-е гг., когда президенты США последовательно разрабатывали новую концепцию Стратегической оборонной инициативы. До начала 2000-х гг. практическая реализация этих планов сдерживалась бессрочным Договором об ограничении систем противоракетной обороны, который был заключен между Соединенными Штатами и СССР в 1972 году.
Этот договор закрепил отказ сторон от разработки и развертывания систем ПРО наземного, морского, воздушного и космического базирования, созданных для защиты от баллистических ракет. Другими словами, страны соглашались с тем, что сдерживающим фактором двусторонних отношений станет перспектива взаимного уничтожения в случае ядерного конфликта.
Однако в конце 90-х гг. был дан официальный старт «национальной системе противоракетной обороны США». В марте 1999 года американский Сенат принял решение сделать развертывание системы ПРО приоритетом государственной политики. Интересно, что буквально за полтора месяца до этого госсекретарь США Мадлен Олбрайт побывала в Москве и в разговоре с Борисом Ельциным подтвердила «приверженность США Договору по ПРО, выразив готовность к продолжению тесных контактов с Россией по этому вопросу».
Уже в 2000 году американские специалисты начали монтаж радиолокационной станции Глобус-2 (американское название - Have Stare) в норвежском городе Вардё. По версии американской стороны, станция предназначалась для наблюдения за космическим пространством, а не для контроля за пусками баллистических ракет, однако российский МИД не принял этот довод и заявил о нарушении Договора об ограничении систем противоракетной обороны.
На следующий год Джордж Буш объявил, что система противоракетной обороны будет обеспечивать безопасность не только территории США, но и их союзников. Тогда же было объявлено о возможности размещения элементов системы в других странах. Таким образом, национальная ПРО начала превращаться в глобальную. В конце 2001 года Джордж Буш уведомил Владимира Путина об одностороннем выходе из договора 1972 года, а официальное прекращение действия документа произошло летом 2002 года.
После этого число стран, тем или иным образом вовлеченных в разработку или размещение системы противоракетной обороны, начало стремительно расти. Нарастало и беспокойство российских властей, реакция которых с каждым разом становилась становилось все более жесткой.
Например, в 2003 году, когда Великобритания дала согласие на размещение американских ракет-перехватчиков на базе британских ВВС Файлингдейл, МИД РФ в своей официальной ноте выражал беспокойство в основном по поводу «глобальной стабильности», затруднении «процесса сокращения вооружений», а также «отвлечением ресурсов от противодействия международному терроризму».
А в 2004 году, после того, как Дания разрешила США модернизировать американскую радиолокационную станцию в Туле, на территории Гренландии, российские дипломаты опубликовали заявление в котором отмечалось, что в американской ПРО «закладывается определенный потенциал, способный нанести ущерб российской безопасности», а Россия «оставляет за собой право принять все меры, необходимые для ее поддержания на должном уровне».
Предложения российской стороны по организации совместных проектов в сфере ПРО, которые отвечали бы интересам обеих сторон, ни к чему не привели. Риторика достигла максимальной остроты в 2007 году, на пике дискуссий по поводу размещения элементов ПРО в Польше, Чехии и других странах Восточной Европы. Выступая на Мюнхенской конференции по вопросам безопасности, Владимир Путин назвал политику, нарушающую международный военно-стратегический паритет, «катализатором гонки вооружений». Он открыто выразил сомнения в том, что система ПРО направлена против иранских или корейских ракет, а также заявил о недружественной политике НАТО по отношению к России.
Представители американской стороны многократно подчеркивали, что система противоракетной обороны не направлена против России, однако Москва требовала предоставления каких-либо письменных гарантий и договорных обязательств относительно использования натовской ПРО. Такой документ дал бы стране возможность более аргументированно оспаривать приближение элементов системы к ее границам. Если руководство НАТО примет официальную декларацию о том, что ПРО не направлена против России, то расхождения между этим утверждением и реальными действиями по развертыванию элементов системы станут «заметнее» для международного сообщества.
Надежда на скорое решение вопроса не оправдалась и после «перезагрузки» российско-американских отношений, о которой в 2009 году объявили Хиллари Клинтон и Сергей Лавров. Судя по последним заявлениям, которые в начале февраля 2013 года на Мюнхенской конференции озвучил глава МИД РФ, камнем преткновения для Соединенных Штатов и России остается вопрос ПРО. Этой же теме особое внимание было уделено и в новой «Концепции внешней политики Российской Федерации».
Очевидно, что в нынешней ситуации стоит приветствовать любые подвижки в столь остром вопросе межгосударственных отношений. Однако даже если Обама и Путин подпишут декларативные соглашения, и Россия получит некий документ в котором будет сказано, что система ПРО «не направлена против нее», это не решит основной проблемы. Во-первых, следующий президент США сможет быстро и на законных основаниях отказаться от исполнения даже этих формальных условий. А во-вторых, никакие личные договоренности действующих руководителей двух стран не заставят исчезнуть радары и противоракеты, находящиеся под контролем командования НАТО.
