Непосредственным поводом длянаписания данной статьи стало телефонное общение автора с корреспондентомрадиостанции «Голос России». Радиожурналиста государственного вещанияинтересовала статья двух американских специалистов из Колумбийскогоуниверситета Александра Кули и Линкольна Митчелла. Политологи из США в своемтексте, имеющем конкретного адресата (статья имеет подзаголовок «Меморандумдействия» и обращена к Госсекретарю США Хилари Клинтон и министру обороныРоберту Гейтсу), приходят к выводу о необходимости серьезногопереформатирования внешнеполитического курса американской администрации поотношению к Грузии и Абхазии. Автор не оговорился, Кули и Митчелл рассматриваютАбхазию в качестве самостоятельного субъекта (а не объекта) политики, с которымследует выстроить конструктивные отношения, не признавая, однако еенезависимость формально. «Вовлечение без признания» – та формула, которуюиспользуют специалисты из Колумбийского университета. Примечательно и то, чтоих текст располагается в разделе под названием «В сторону от протореннойдорожки» (Off the Beaten Path)авторитетного издания «The American Interest»[1].
Спору нет, интерес к зарубежнойинтеллектуальной продукции для государственной радиостанции, вещающей зарубежами нашего Отечества, – факт отрадный. Можно только приветствоватьзнакомство российских журналистов с мнениями коллег из-за границы, без чегоадекватное понимание экспертного и политического сообщества США и стран Европыневозможно в принципе. Однако автора настоящей статьи смутила сама тональностьвопроса: «Означает ли это смену приоритетов американской политики на Кавказе?»Что из данного вопроса следует? Российские журналисты и эксперты (а такойвопрос приходится выслушивать не впервые) искренне предполагают, что любаястатья американского профессора или консультанта является выражениемгосударственной воли их страны. Аналогичный подход воспроизводится впостсоветских республиках по отношению к экспертам из России. И в первом, и вовтором случае такие оценки далеки от истины. Но рассматривать российский случайнадо в отдельной статье, а об американском поговорим подробнее. Тем паче, чтоего осмысление у нас в стране имеет практическое значение. Не до конца понимая(или не понимая вовсе), как функционируют система власти, принятия решений,академическое сообщество в США, мы совершаем вполне осязаемые ошибки во внешнейполитике.
Приведу один пример. В 2007 годув США активно обсуждалось участие этой страны в железнодорожном проекте«Баку-Ахалкалаки-Тбилиси-Карс». Интерес к этому проекту имела администрацияДжорджа Буша, а такой ее яркий представитель, как чиновник Госдепа (кураторЮжного Кавказа) Мэтью Брайза говорил об этом вопросе как о решенном деле. Междутем, Конгресс США выступал против этого, мотивируя свое несогласие усилениеммеждународной изоляции Армении, одного из американских союзников. Данная темаобсуждалась на представительном «круглом столе» в России, где на полном серьезевысокопоставленные политические аналитики, близкие власти говорили, что проектбудет поддержан Вашингтоном, потому что администрация выступает в егоподдержку. Попытки же объяснить коллегам, что Конгресс – это не департаментголосования Белого дома, не находили поддержки. Напротив, они встречалиприблизительно следующую реакцию: «Но ведь у нас Дума не выступит противКремля». Но в том-то и дело, что американский Конгресс – это не российскаяГосдума, а потому амбициозная железнодорожная затея и не была, в конечномитоге, поддержана Вашингтоном. Однако непонимание того, как работает системапринятия решений в США, создало неадекватную «картинку» перспектив конкретногопроекта.
К сожалению, те, кто пытаетсяосвещать американские внешнеполитические действия на Большом Кавказе, не вполнеадекватно представляют себе и экспертные споры в США по поводу этого неспокойногорегиона. Помимо массового отождествления позиций политологов с американскимпаспортом с позицией Госдепа США российские эксперты и журналисты страдают ещеодной болезнью (увы, весьма распространенной). Они пытаются упростить позицииамериканской политологии относительно «пятидневной войны» и ее последствий,представив их как заведомо прогрузинские. Отсюда следуют и не вполне адекватныедействия. Так, летом-осенью 2008 года наши политики и журналисты говорили едвали не об «информационном заговоре» против РФ в дни «горячего августа» в ЮжнойОсетии. Затем осенью 2009 года те же люди выражали свое удивление«сбалансированным докладом» комиссии экспертов ЕС во главе с Хайди Тальявини. Водном случае в результате неверных оценок была чрезвычайно и неоправданнораздута антизападная истерия, когда наши СМИ сами подыгрывали «ястребам» вВашингтоне и в Брюсселе, изображая события 2008 года как борьбу не с грузинскимлидером, а с «комбинированным походом» западного мира против «встающей с коленРоссии». В другом же случае наше удивление было снова неадекватно, так как«сбалансированность» Тальявини предполагалась задолго до официальной публикациидоклада ее комиссии. Удивляться было попросту нечему.
Оговоримся сразу, среди американскихавторов есть те, кто откровенно симпатизирует президенту Михаилу Саакашвили ирассматривает его и Грузию под его руководством как «маяк демократии». Этомупосвящена целая книга известного и влиятельного исследователя проблемтрансатлантической безопасности Рональда Асмуса «Маленькая война, котораяпотрясла мир» (увидела свет и была широко презентована в январе 2010 года). Вэтом труде автор говорит, что «причины этой войны лежат не в деталях локальныхэтнических конфликтов между грузинами с одной стороны, абхазами и осетинами сдругой. И даже не в будущем статусе этих провинций». В основе событий 2008года, с точки зрения Асмуса, лежит «стремление Грузии разорватьквазиколониальные отношения с Москвой и ее стремление стать частьюдемократического запада» (С. 8, 216). Собственно говоря, под эту методологию ивыстраиваются оценки ситуации на Южном Кавказе в период, предшествовавшийтрагическим событиям «горячего августа» 2008 года. Абхазия и Южная Осетиярассматриваются не как самостоятельные величины, а исключительно какинструменты российской «наступательной политики» и барьеры для продвиженияГрузии на Запад (C. 54, 63-64). Российская политика по отношению к двум бывшиммятежным автономиям расценивается как «ползучая аннексия» грузинских территорий,а «паспортизация» видится как политико-идеологический мотив для нанесения«ущерба» для Грузии (C. 42). Исследование Асмуса предваряетпредисловие другого не менее известного персонажа современной американскойполитики и аналитики, президента вашингтонского Института Brookings и в1994-2001 гг. заместителя Госсекретаря США Строуба Тэлботта: «Я даже могу себепредставить, что эта книга будет иметь резонанс в Москве, где мыслящие, ноимеющий высокий статус россияне спокойно и аккуратно обдумывают уроки ипоследствия того постоянного нарушения стабильности, которое делает ихправительство на Кавказе, в особенности – ущерба, сделанного Грузии в августе2008 года» (С. XI). Таким образом, предисловие сразу определяет системукоординат для читателя: Россия – это «плохой парень», а Грузия – «хороший».
Однако судить об американскойполитологии только лишь по одной этой книге (а цитаты из нее охотно вывешивалироссийские веб-сайты) – занятие неблагодарное! Впрочем, неблагодарное дело вообщеговорить о «едином подходе Запада» к оценкам «пятидневной войны». 11 августа2008 года (еще шла “пятидневная война») в беседе с журналистом ГленномГринвалдом на Радио «Salon» известный кавказовед профессор Джоджтаунскогоуниверситета Чарльз Кинг сказал следующее: «Я думаю, что было бы упрощениемрассматривать это событие, как попытку российского авторитарного медведяуничтожить маленький маяк демократии. Это намного более сложные проблемы». Вэтот же день профессор Кинг в статье в The Christian Science Monitor (второе потиражу в США издание) под характерным заголовком «Российско-грузинский конфликт– не во всем только ошибка России» пишет: «Россию следует осудить занесанкционированную интервенцию. Но война началась как необдуманное действиеГрузии по взятию под контроль Южной Осетии силой. Большой целью Саакашвили быловтянуть свою страну в войну как жертву, надеясь, что предсказуемая реакцияРоссии заставит Запад принять тот нарратив, который уже освоили многиекомментаторы». Несколькими строчками ниже профессор делает вывод: «Для Грузииэта война стала ужасным просчетом. Южная Осетия и Абхазия теперь полностьюпотеряны. Почти невозможно представить сценарий, при котором эти территории – родина,вероятно для 200 тысяч человек, – вернутся в Грузию, государство, которое онивоспринимают как агрессора».
Впоследствии эти тезисы Кингабыли более подробно рассмотрены в его академических публикациях. Стив Пайфер,бывший посол США на Украине (кстати, работающий под началом Тэлботта в Brookings), 13 августа 2008года комментируя ситуацию для «Los Angeles Times», сказал, что «Саакашвили далКремлю возможность, когда отправил войска в сепаратистский регион Южная Осетияна прошлой неделе, стремясь восстановить там грузинский суверенитет». В мае2009 года вышла в свет статья профессора из университета Род Айленд НиколаяПетро (при Буше-старшем он работал Госдепе помощником по вопросам отношений сСССР) под названием «Правовой казус российской интервенции в Грузию», в которойавтор утверждает, что практически каждый аспект операции России на Кавказе вавгусте 2008 года соответствовал международному праву и ее миротворческомумандату. Кстати, в 2008 году вышла работа упомянутого нами в начале статьипрофессора Линкольна Митчелла под «говорящим» названием «Двусмысленнаядемократия (впрочем, слово «uncertain»можно перевести и как «сомнительная», «неустойчивая», «ненадежная» – С.М.):внешняя политика США и «революция роз» в Грузии».
Таким образом, нам не следуетупрощать понимание американским экспертным сообществом российских мотивов идействий на Кавказе. Особенно, если принять во внимание присутствующие втамошнем обществе антироссийские фобии и страхи (которые нам самим надо былокуда как активнее разрушать). Только в этом случае у нас не будет неожиданныхудивлений, открытий для себя самих и гораздо меньше неадекватных действий.
Между тем, статья Кули и Митчеллаценна не только в общем контексте американской политологии. В ней предложенаинтересная аргументация, требующая серьезного внимания. Авторы начинают с констатациитого, что с августа 2008 года США и ЕС последовательно отказывались принятьроссийское решение о признании абхазской и югоосетинской независимости. И этаполитика, с их точки зрения, провалилась, и с двумя спорными регионами неудалось развить приемлемых отношений. Кули и Митчелл полагают, что «этитерритории почти наверняка потеряны для Грузии, возможно, на десятилетия», авлияние России в них «выросло быстро и значительно». Поэтому, если «США неизменят свои подходы, РФ вскоре полностью подчинит Абхазию и Южную Осетию».Чтобы такой сценарий не произошел, американцы вместе с ЕС должны «немедленноположить конец текущей политике изоляции и нынешнему отношению к этимтерриториям, заменить их формулой “вовлечение без признания”».
Какие же методы предлагают дляэтого Кули и Митчелл? В разделе своей статьи под названием «Сначала Абхазия» ониговорят о серьезных различиях между двумя де-факто государствами на территорииГрузии. С их точки зрения, Абхазия уже имеет некоторые «атрибутыгосударственности» в то время, как малонаселенную Южную Осетию, «зажатую междуГрузией и Россией», трудно «представить себе полноценным государством».Следовательно, с точки зрения американских специалистов, приоритетнымнаправлением для выстраивания двусторонних (и многосторонних, если говорить обСША, ЕС, других интеграционных структур Запада) отношений должна быть Абхазия. Акак же быть с грузинской территориальной целостностью? По мнению Кули иМитчелла, территориальная целостность Грузии имеет одну «специфическую черту»: этопонятие корректно использовать при характеристике Грузинской ССР, но несовременной Грузии, поскольку в реальности такой «целостности» «просто несуществует». Авторы не пытаются выбросить проект «восстановления грузинскойтерриториальной целостности» с корабля современности. Но они политическикорректно фиксируют: такой проект является долгосрочным. И хотя такое решениеконфликта является «идеальным», обсуждать его в привязке к жестким срокамнеконструктивно и вряд ли вообще имеет смысл.
Альтернатива же, предложеннаяКули и Митчеллом, включает несколько пунктов. Во-первых, «вовлечение» безгарантий формально-правового признания. Под этим американские политологипонимают введение практики выдачи въездных виз абхазским официальным лицам(даже по абхазским внутренним паспортам!) для участия в конференциях,семинарах, форумах. Прецедентом же для такой политики могла бы стать ТурецкаяРеспублика Северного Кипра (ТРСК). «Хотя Вашингтон и не признает ТРСК каксуверенное государство, он признает паспорта ТРСК для целей путешествия ивизовых заявок». Во-вторых, диверсификация экономических связей Абхазии. ЗдесьКули и Митчелл предполагают активизацию абхазской диаспоры в Турции, странахЗапада. В-третьих, американские авторы предлагают задействовать хорошо знакомыймеханизм: неправительственные структуры, гражданское общество. «Вовлечение безпризнания – единственная реалистичная политика, позволяющая предотвратитьполную абсорбцию Абхазии Россией и таким образом сохранить шанс длявосстановления территориальной целостности Грузии. Более скоординированнаяполитика между ЕС и США должна быть более действенной!» – резюмируют Кули иМитчелл.
Нельзя не увидеть в их системеаргументов много здравых и реалистичных оценок. Среди них – пониманиеотносительности грузинской «территориальной целостности», невозможности скорогоее восстановления (и полного восстановления в принципе). Авторы такжесправедливо отмечают разницу между Абхазией и Южной Осетией (и в самом деле,изначально эти два проекта выстраивались вокруг разных конечных целей). Кули иМитчелл не забывают упомянуть и про этнические эксцессы в Абхазии (изгнаниегрузинского населения), добавляя при этом, что более жесткие претензии Грузиина возвращение беженцев настраивают сегодняшнее население Абхазии противТбилиси в еще большей степени. Их аргументы могут заставить задуматься нетолько теоретиков, но и практиков-управленцев в России по поводу того, каксовместить российский интерес в Абхазии с собственно абхазскими внешнеэкономическимиинтересами. Иначе без всякого внешнего вмешательства «третьих сил» неизбежнытрения и противоречия.
Однако центральный тезис (можносказать, матрица рассуждений) Кули и Митчелла вызывает немало вопросов. Авторыстроят свою концепцию (она должна быть позднее опубликована в более детальномразвернутом виде отдельным текстом) как механизм противодействия российскимустремлениям в Абхазии и в Южной Осетии. Даже понимая, что грузинский суверенитетздесь проблематичен и упоминая его скорее как дань традиции. Но грозит ливоенно-морская база в Очамчире или военно-воздушная база РФ в Гудауте (которыееще предстоит по-настоящему обустроить) интересам США? Сегодня в Штатах и вЕвропе немало экспертов, которые с пафосом обличают и Москву, и Пекин застрасть к «игре с нулевой суммой». Однако позиция Кули и Митчелла по сути своейесть не что иное, как приглашение сыграть в хорошо знакомую «zero sum game». Получается, чтоусиление России в Абхазии автоматически означает удар по позициям США. Но где,в какой точке мира? В Грузии, где США имеют сегодня тотальную поддержку, или,может быть, на Украине, в других уголках Евразии? Или на Ближнем Востоке? Аесли нет, то стоит ли Вашингтону так концентрироваться на поддержке Тбилиси?Тем паче, когда с Москвой есть столько общих точек стратегического интереса (Афганистан,Иран).
Между тем, при подходеКули-Митчелла теряется нить собственно грузино-абхазской игры. А ведь отношенияЗапада и России на этом участке мировой политики – это производная, а нефундамент абхазско-грузинских взаимоотношений. Но сегодняшняя абхазская элитанастроена по отношению к Грузии намного более радикально, чем сотрудникипосольства РФ в Сухуми или соответствующие кураторы Абхазии в Администрациипрезидента РФ или в Белом доме. И даже если представить себе разрыв этой элитыс Кремлем и ее растущий интерес к Западу (а он есть и при хороших отношениях сМосквой), это не будет означать роста симпатий к Грузии. Между тем,американские эксперты (даже те, кто искренне пытается разобраться вхитросплетениях кавказской политики и не верит в имманентный демократизм Саакашвили)пока что с большим скрипом признают следующий факт: абхазская грузинофобия иабхазский национализм имеют свои собственные корни, ресурсы и традиции,зачастую не связанные с Москвой и российской «имперской» политикой. Если вместоКремля Абхазия подружится с Западом, дружбы с Грузией все равно не получится.Конечно же, речь идет об отношении в перспективе формально-правовых рамокодного государства. Как с соседом, Абхазия неизбежно рано или поздно выйдет наконструктивный и не исключено, что дружеский характер взаимоотношений сГрузией.
И, конечно же, Абхазия может бытьодновременно «и с нами, и с ними». Про эту «альтернативу» американскиеспециалисты не подумали (или забыли?). Речь идет о взаимовыгодном партнерстве стой же Абхазией по формуле «вовлечение без признания, но и без противопоставления»(России, естественно).
Попытки односторонней изоляцииРоссии (или ее «сдерживания») точно не будут соответствовать американскиминтересам. Если, конечно, понимать их не в традициях «холодной войны».
Автор – политолог,кандидат исторических наук
[1] «The American Interest (AI)»- журнал, выходящий с 2005 года(один раз в два месяца). Был создан несколькими членами редакционного советадругого известного американского издания «The National Interest», несогласными с изменениямиредакционной политики своего прежнего издания. Посвящен проблемам международнойполитики, мировой экономики и безопасности. Председателем Исполнительногокомитета журнала является философ Фрэнсис Фукуяма, главным редактором –профессор-востоковед Адам Гарфинкель (в администрации Джорджа Буща- младшегобыл спичрайтером для двух госсекретарей – Колина Пауэлла и Кондолизы Райс).
