10 июля 2008 в Москве прошла пресс-конференция «Рост насилия и беззакония в Ингушетии. Кто виноват?» Руководитель оргкомитета Общенационального ингушского митинга (это - не разовая массовая акция, а протестный орган республиканской оппозиции) Магомед Хазбиев не ограничился ответом только на этот вечный российский вопрос. Он предложил свое видение ответа на вопрос «Что делать?» в республике, которая сегодня считается одной из самых неспокойных на Северном Кавказе. По словам Хазбиева, на имя президента России Дмитрия Медведева будет отправлено обращение от имени жителей Ингушетии с просьбой об отстранении действующего главы республики Мурата Зязикова. В обращении предлагается альтернатива нынешнему президенту Ингушетии – ее первый президент Руслан Аушев.
В мае 2008 года представители ингушской оппозиции выступили с инициативой по сбору подписей за возвращение к власти Руслана Аушева. В начале июля кампания по сбору подписей была завершена. Всего, как утверждают организаторы, собрано 105 тысяч подписей. 80 тыс. подписей доставлено в Москву, а 25 тысяч, по словам Хазбиева, изъяты сотрудниками МВД республики у одного из активистов оппозиционного движения. Однако и 80 тыс. подписей для республики площадью в 4, 3 тыс.кв.км. и населением 468,9 тыс. чел (таковы официальные данные переписи населения 2002 года) – внушительная цифра. На сайте «Ингушетия.ру» сообщается, что все подписи будут приложены к обращению на имя Дмитрия Медведева. По словам Хазбиева, новая акция учтет все просчеты и ошибки предыдущей - «Я не голосовал!» (возникшей после выборов в Государственную думу РФ). В акции в поддержку Аушева все, кто заполнял бланк, в обязательном порядке указывали свой адрес и паспортные данные – чтобы заинтересованные лица могли проверить информацию. В ходе акции «Я не голосовал!» подписанты указывали только свои имена и фамилии. По словам организаторов кампании, возвращение Аушева может коренным образом изменить ситуацию в республике. «Мы стоим на пороге войны. А если начнется война в Ингушетии – загорится весь Кавказ», - резюмировал Хазбиев.
У руководства Ингушетии иной взгляд на сегодняшние проблемы. На официальном интернет-сайте Республики Ингушетия 14 июля 2008 года пресс-служба президента республики распространила следующее сообщение: Президент РФ Дмитрий Медведев объявил благодарность Мурату Зязикову. Глава Российского государства благодарит Зязикова «за активное участие в избирательной кампании по выборам Президента Российской Федерации». Пресс-служба сообщает, что «Ингушетия была в числе лидирующих регионов, в которых была обеспечена высокая явка граждан на избирательные участки. В Ингушетии, при 92-процентной явке, за кандидата в Президенты Российской Федерации Дмитрия Медведева проголосовали 91% избирателей». Там же цитируется политический прогноз, сделанный Зязиковым накануне президентской кампании: «…Это тот случай, когда мы с уверенностью можем говорить об эффективном тандеме Путин – Медведев, который будет продолжать работать в интересах народа нашей великой страны в ближайшие годы». Далее цитируются мнение председателя ЦИК РФ Владимира Чурова о том, что «никаких сомнений в высокой явке нет». «Легитимность выборов и высокую явку избирателей подтвердили различные правозащитные и общественные организации, независимые наблюдатели», - резюмируют авторы сообщения на официальном республиканском сайте.
Снова, как и ранее, «два Кавказа - две политики». Интересно, что официальный республиканский сайт (Ingushetia.ru) и сайт оппозиции (Ingushetiya.ru) имеют различие в названиях всего в одну букву. Но сколь разное содержание и понимание проблем одной маленькой северокавказской республики…
Трудно с уверенностью сказать, почему президентская благодарность нашла героя только в июле 2008 года (с момента избрания Дмитрия Медведева прошел уже не один день). Впрочем, ответ, может быть, лежит на поверхности. На подписную кампанию был найден чисто бюрократический пиар-ответ. Эффективность Зязикова доказывается не через «обратную связь» с населением республики, а через «монаршую благодарность». Для чиновников регионального уровня это, вероятно, гораздо более важная оценка (и здесь руководитель Ингушетии не одинок).
Между тем, и акция по сбору подписей, и президентская благодарность дают прекрасный повод для оценки последних политических тенденций в Ингушетии, а также ее особенностей в сравнении с другими республиками Северного Кавказа. Во-первых, власть не имеет ресурса популярности, даже близко сравнимого с кадыровским в Чечне. Ей необходима «московская легитимация», что для соседней чеченской элиты желательно, но вовсе не обязательно. «Все события последнего времени, начиная с митингов протеста конца прошлого года и начала нынешнего, говорят о том, что очень сильны ожидания среди местного населения каких-то кадровых изменений в руководстве республики. Потому что действующая власть, совершенно очевидно, людей не устраивает», - справедливо отмечает в своем интервью радио «Свобода» обозреватель газеты «Время новостей» Иван Сухов. Но и оппозиция в Ингушетии иная. Она не сводится только к радикальным исламистам. Здесь присутствует «лоялистская» оппозиции, то есть, та часть протестного движения, которая апеллирует к российской власти и российскому же законодательству, не поддерживает сепаратистские подходы и ценности «чистого ислама», предпочитая мирные средства борьбы диверсионным акциям и терроризму. Отметим, что такой тип оппозиции в Чечне не присутствует вовсе, а в Дагестане не слишком силен, чтобы с ним считались. Светская демократическая оппозиция (КПРФ, «Яблоко», СПС) утратила былое влияние и деморализована (взять хотя бы трагическую гибель лидера местных «яблочников» Фарида Бабаева в прошлом году).
Именно «лоялисты» выступили с инициативой призвать во власть Руслана Аушева. И как бы то ни было, «аушевская акция» ставит перед Москвой серьезную дилемму: как управлять регионом, не поддаваясь партикуляризму и вместе с тем имея на месте власть, располагающую хотя бы минимальным уровнем поддержки населения. Однако официальным курсом Кремля уже давно стала поддержка республиканских режимов любой ценой, даже тогда, когда эти режимы себя откровенно дискредитировали. Федеральная власть боится создавать впечатление, что идет на уступки требованиям общественности. В то же время, пойди федеральная власть на уступки Общенациональному ингушскому митингу, мы будем говорить уж не о «казусе Косово», а о «казусе Ингушетии», поскольку отстранение Мурата Зязикова под давлением снизу, станет прецедентом для других субъектов Российской Федерации. Возникает непростой выбор - сохранение заведомо непререкаемой роли государства в управленческих вопросах или учет мнения собственных граждан. Выбор этот тем сложнее сделать, что обозначенные выше два принципа не должны противоречить друг другу, напротив они должны взаимно дополняться и уравновешиваться.
Руслан Аушев был первым президентом Ингушетии после разделения некогда объединенной Чечено-Ингушской Республики. Его выдвижение на пост главы республики также начиналось со сбора подписей в его поддержку. И оно также происходило на фоне, неблагоприятном для федерального центра (почти сразу же после осетино-ингушского вооруженного конфликта). В начале ноября 1992 года Аушев был назначен полпредом Временной Администрации Ингушетии. Не сумев добиться от Кремля возвращения ингушских временно перемещенных лиц в Пригородный район, Аушев подал в отставку. Тогда он впервые продемонстрировал свое фрондерство по отношению к Москве. В декабре 1992 года за выдвижение Аушева в президенты Ингушетии было собрано 100 тысяч подписей (сегодня называется цифра в 105 тыс.). В феврале 1993 года он фактически выиграл плебисцит по доверию себе, получив 99,94 % голосов. Заметим, что столь впечатляющий результат был достигнут без мощной «накачки» Москвы и без использования административного ресурса. В 1994 и 1998 годах Аушев дважды выигрывал президентские выборы (получая, соответственно 99,2% и 66,5% голосов). В декабре 2001 года он не без давления Кремля досрочно сложил с себя полномочия главы Ингушетии.
Для Кремля Аушев всегда был неудобным политиком. Зачастую он занимал нелояльную федеральной власти позицию не только по кавказской проблематике. Осенью 1993 года он, например, публично выступил против силовых методов разрешения конфликта Президента РФ Бориса Ельцина и Верховного Совета. С самого начала первой чеченской кампании руководство Ингушетии высказало свою резко негативную оценку силового сценария борьбы с чеченским сепаратизмом. Во время боевых действий российской армии и внутренних войск против чеченских сепаратистов Аушев не раз выступал в качестве посредника в переговорах между Москвой и ичкерийскими инсургентами. Он также самостоятельно строил свои отношения с сепаратистской Ичкерией. Несмотря на неоднократные обвинения в адрес главы Ингушетии в пособничестве Дудаеву и Масхадову, можно констатировать, что президент Ингушетии не пошел по чеченскому пути. Аушев управлял республикой в авторитарном стиле (в 1993-1995 годах в республике была приостановлена деятельность всех общественно-политических организаций) и весьма способствовал политико-правовому и экономическому партикуляризму. Однако он никогда открыто не поднимал вопроса о выходе Ингушетии из состава РФ.
Сегодня в пользу Аушева работает, во-первых, такой фактор, как «аберрация сознания». Все прошлые проблемы на фоне нынешних неурядиц кажутся несущественными. Во-вторых, Аушев при всем своем партикуляризме и популизме имел обратную связь с управляемым им социумом. Он гарантировал определенный уровень «порядка» внутри республики. И как это часто бывает, обывателя мало интересует «цена вопроса». Сегодняшняя власть в республике лояльна Кремлю сверх всякой меры. Однако у ней нет налаженной системы обратной связи, а потому и уровень «порядка» неизбежно снижается. Зато растет фрустрация и разочарование в способности властей улучшить ситуацию. В-третьих, популярность Аушева растет из-за того, что у Кремля нет внятной позиции, как вытащить республику из сегодняшнего кризиса. Вместо этого Кремль и его «ответственные подразделения» разного уровня сверх меры поддерживают «позитивный ингушский опыт» по всеобщему одобрению действий «партии и правительства». И, наконец, в-четвертых, Аушев - это просто «раскрученный бренд»: Герой Советского Союза, генерал, депутат Верховного Совета СССР, председатель общесоюзного Комитета по проблемам воинов-интернационалистов, президент Ингушетии. Безотносительно к оценке этой непростой личности можно уверенно сказать: другого столь известного за пределами Ингушетии ингушского общественного деятеля нет.
Москва же сегодняшнюю ситуацию в Ингушетии рассматривает исключительно как угрозу безопасности РФ, а весь социальный протест в республике сводит к террористической (или, как минимум, к экстремистской) активности. Таким образом, проблема в значительной степени упрощается, сводится к черно-белому восприятию. А потому вся программа действий сводится всего лишь к двум пунктам. Первый: усиление военной составляющей в Ингушетии (ввод дополнительных подразделений). Второй: поддержка действующей власти и отказ от диалога с конструктивной оппозицией (понятное дело, речь не идет о диалоге с вчерашними соратниками Шамиля Басаева или радикал-исламистами).
Проблемы сегодняшней Ингушетии ставят перед Москвой вопрос о трансформации образа управления всем Северным Кавказом. Кремлевская модель сегодня ориентирована не на общероссийскую интеграцию, а на формальный контроль над территорией, а также на внешнюю лояльность. Для этой лояльности важно давать правильные результаты на выборах, а также участвовать в акциях по сопротивлению «внешнему врагу». Все эти задачи республиканская власть в Ингушетии успешно решает. И не просто решает, а получает за эту «благодарности» свыше. На выборах результаты близки к 100%, а внешний враг обличается также весьма активно.
Было бы, по крайней мере, не слишком осмотрительно персонифицировать «аушевскую акцию». Необходимо понимать, какие реальные проблемы стоят за ней, какие вопросы можно решить и без возвращения к власти неудобного и вечно фрондирующего политика. Аушевская акция сегодня - это не более чем реакция на молчание Кремля. Заявления участников ингушской акции адресованы российскому руководству. Они базируются на вере в «справедливый центр». И пока эта вера не утрачена окончательно, требуются серьезные перемены в кавказской стратегии России.
