Мы продолжаем публикацию материалов проекта «Азбука истории от А(вена) до Я (сина)», подготовленного совместно с порталом «Твоя история». В рамках проекта ведущие российские ученые, предприниматели и общественные деятели попытались дать свое личное определение основным терминам и понятиям, в которых Россия осознает себя в последние четверть века.
Каждую неделю по понедельникам, средам и пятницам мы будем представлять вашему вниманию по одной из таких интерпретаций.
Генерал-майор милиции в отставке, генеральный продюсер канала 7TV, ныне независимый журналист Олег Аксенов делится с читателями «Полит.ру» и участниками проекта «Твоя история» своим видением того, что в его системе координат означает понятие «правоохранительные органы».
«В начале 90-х в России появилось довольно значительное количество слов, которые употребляли раньше специфические граждане в особых условиях и, как правило, в местах не столь отдаленных. Так вот эта терминология пришла в обиходный разговорный современный русский язык. И появились такие слова, как «авторитет», «бабло», «киллер», «братва». Появились понятия «малиновые пиджаки». Сейчас это новому поколению уже надо объяснять: это бандиты, которые ходили в малиновых пиджаках, которые затем быстро превращались в «новых русских». Это слова такие как «наезд», «рэкет», «киднэппинг». И вот эти слова определялись теми видами преступлений, которые совершались, и о которых пресса очень активно писала, телевидение рассказывало, сообщало и показывало. Но вместе с этими словами еще появились и другие. Наши граждане стали понимать, что такое «визовка» после крупнейшей аферы 1992-го года, которую устроили представители чеченской группировки здесь, в России.
Люди стали знать, что такое банкротство, и ощущали на себе, когда деньги вкладывали в банки, а банки объявляли себя банкротами. Позже узнали, что такое слово «дефолт». Сейчас для людей, которые пережили 90-е, есть такое понятие «черный вторник», когда рубль обрушился, и в очередной раз деньги превратились в бумагу просто-напросто. Были еще такие неологизмы, и тоже теперь не всем понятные слова, как «солнцевские», «ореховские», «любера». Все вот эти слова появились в начале 90-х, когда махровым цветом расцветала преступность, она постепенно организовывалась, постепенно она приобретала четкие какие-то очертания, и об этом люди знали, об этом рассказывали, и средства массовой информации сообщали. И все это было для того времени очень необычно, и люди проявляли живой интерес, что касается этой терминологии, и что прячется и скрывается за этими терминами.
90-е годы для правоохранительных органов стали серьезным испытанием. Работали люди в милиции, у них была нормальная размеренная жизнь, можно сказать. Убийства были, 80-90% это были убийства на бытовой почве, и они довольно просто и легко раскрывались (когда муж убивал жену, жена убивала мужа - зарежет мужа-алкоголика на кухне, потому что устала терпеть все это). Любое убийство, маньяки, это все было чрезвычайным происшествием, и накладывало большой отпечаток на работу всех подразделений, которые работали. То есть, все силы бросались на это. Быстрее всего в ситуации, которая возникла в конце 80-х – начале 90-х, адаптировался Уголовный розыск как наиболее подвижное, наиболее оперативные подразделения, которые стояли на самом пике, и непосредственно всегда общались и с уголовным элементом, и с теми, кто занимался разбоями, грабежами и так далее.
Но когда появились первые кооперативные магазины, рестораны, ларьки, этот бизнес тут же был облеплен доморощенными рэкетирами, которые стали носить черные кожаные куртки, короткие малиновые пиджаки. И это было признаком того, что это «нормальные пацаны», это «братва». Вот эта новая терминология появилась. Было очень круто ездить на «шестерках», это по нынешним временам ВАЗ-2106, с затемненными стеклами, это тоже ноу-хау начала 90-х и конца 80-х. И наблюдать за этим было довольно-таки смешно. В Москве это в меньшей степени было видно, и было чревато последствиями, потому что московский Уголовный розыск, имея свои традиции, активно с этим боролся. Я был свидетелем тому, это проходило на моих глазах - операции, при которых задерживали этих бандитов прямо с поличным. Тогда самые разные виды преступности были: нападение на проституток; нападение на иностранцев, которые этих проституток снимали; потом была волна разоблачений с клофилинщицами. Вот это все очень быстро навалилось, а еще появились организованные преступные группировки, которые или по территориальному признаку создавались, например, «солнцевские» (в то время была крупнейшая группировка). Затем, «ореховские», «коптевские»; они сначала брали под контроль ту территорию, которая была рядом с их местом жительства. Затем они начинали делить территорию, залезая на территорию соседних районов. Происходили перестрелки, «разборки» (это тоже еще один из новых терминов, которые появились в это время). И была очень-очень активная такая криминальная жизнь и в России, и в Москве, и в городах.
Так вот, когда я однажды приехал в командировку в Екатеринбург, сразу бросилось в глаза огромное количество вот этих машин, ВАЗ-2106, в которых ездили вот эти парни. Крепкие парни, они, значит, в этих кожаных куртках, непременным атрибутом надо было, чтобы они еще все были качки: они качались в «качалках», теперь это, может быть, называется фитнессом. Тогда это все располагалось в подвалах, «железо» было (вот эти гантели, гири) были непременным атрибутом вот этой их жизни, днем они тренировались, вечером они выезжали на всякие разбои, разборки и занимались своей преступной деятельностью.
Еще в это же время появляются этнические группировки. Это была в Москве серьезная по тем временам ассирийская группировка, чеченская была очень жестокая и кровавая. И их побаивались славяне, потому что они первый раз применили автоматическое оружие, то бишь автомат, во время разборки (я сейчас говорю терминологией, которая была в те годы). Они первые в Москве использовали автоматы во время разборки за влияние над рынком автомобилей в Южном порту. Их считали беспредельщиками (еще одно слово, неологизм из 90-х). В это же время создаются первые подразделения по борьбе с организованной преступностью. Причем было это, по-моему, в 89-м году при министре внутренних дел Бакатине, который, прочитав статью, ранее опубликованную в "Литературной газете", Юрия Щекочихина «Лев готовится к прыжку» (она была году в 87-м опубликована, потом была публикация «Лев прыгнул» как раз о зачатках организованной преступности в Советском Союзе). После этого Бакатин создал 6-ое управление, и начальником 6-го управления стал известный полковник Гуров, потом он стал генерал-лейтенантом, в последнее время был депутатом Государственной Думы. Это был серьезный шаг. Причем сотрудники Уголовного розыска были против этого категорически, потому что они считали, что не надо создавать специальное подразделение, элитное, которое будет бороться с этой организованной преступностью.
Но мое мнение, что эти подразделения были созданы своевременно, в Москве было серьезное подразделение, которым руководил Владимир Борисович Рушайло, и оно сыграло очень серьезную роль - вот эти подразделения по борьбе с организованной преступностью. Потому что неизвестно, по какому пути стала бы развиваться Россия, и какую роль сейчас играли бы люди, которые стояли у истоков вот этой организованной преступности. Потому что было огромное влияние: они пытались входить и в структуру власти, и подкупали высших руководителей разных уровней. И это была серьезная коррупция, с которой сотрудники по борьбе с организованной преступностью очень активно боролись. И даже был такой термин в начале 90-х: «Круче "солнцевских" только "шаболовские"». Потому что на Шаболовке как раз, дом шесть, располагался РОБ города Москвы».
