Если честно, я слабо сочувствую «узникам Болотной». По многим причинам. Самая главная — я далеко не уверен, что эти люди невиновны. Многие очевидцы (меня там не было и утверждать я ничего не могу) говорили, что кусками асфальта в полицию демонстранты и впрямь кидались, а это статья Уголовного кодекса. Но поскольку к суду у нас доверия особо нет (и понятно почему), а к правоохранительным органам, что дело «расследовали», доверия и того меньше, то вопрос «виновны или нет» как бы отступает на второй план. «Узники режима» и «свободу» - вот и весь сказ, вот единственное наклонение, в котором ведется «общественная дискуссия». А принять участие в такой «дискуссии», где с одной стороны слепая вера, а с другой дубина и тюрьма — дело неблагодарное.
При сомнительных аргументах обеих сторон (активной общественности, что видит в обвиняемых лишь проявления сущности кровавого режима и ничего более, и безмолвных, но упертых до нельзя правоохранителей, что в пустой пластиковой бутылке готовы усмотреть опасное для жизни и здоровья омоновца орудие) высказываться на тему «долой» и «свободу» было бы как-то странно — надо вроде бы требовать обстоятельного и независимого расследования, а не свободы для «политзаключенных» или наказания без суда. Те из них, чья вина явно дутая, должны быть немедля отпущены и им должна быть выплачена серьезная компенсация. А виновные за явно незаконный арест должны понести наказание. С остальными — ситуация сложнее.
Так я полагал до приговора одному из обвиняемых по «болотному делу» - Михаилу Косенко, а тут кое-что изменилось. Потому как его суд отправил на принудительное лечение, утвердив обвинительный приговор. Тоже, в общем, не новость: еще в ноябре 2012 года врачи Центра им. Сербского предлагали отправить Косенко на принудлечение. Объективные показатели у подсудимого были: он инвалид второй группы, поскольку получил во время службы в армии (тут приходится полагаться на рассказ его сестры) серьезную травму головы. После чего состоял на учете в диспансере, пил таблетки и никогда не был опасен для окружающих.
Получается следующее. Родная армия его искалечила на всю жизнь (сестра подозревает «неуставные отношения»), а теперь Родина на том же примерно основании (иных оснований у Родины вообще-то нет) говорит, что он опасен для общества и граждан и его следует изолировать за мифическое избиение сотрудника ОМОНа. Мифическое, ибо сам омоновец признался в суде, что не видел, кто именно его бил.
Это все многократно описано и неинтересно даже. Интереснее ассоциативный ряд. Те, кто решил вынести фигуранту дела ТАКОЙ приговор, либо основательно забыли недавнее прошлое, либо хотели бы его хоть в мелочах вернуть. Иначе приговора такого не могло бы быть. Косенко мог бы сесть или быть отпущен, мог быть признан виновным и осужден условно, но принудительное лечение...
Это, граждане следователи и судьи, называется «карательная психиатрия», по крайней мере теперь этот случай точно будет вписан именно в этот смысловой ряд. И как бы я ни относился к «болотным узникам», но вам-то я должен точно сказать — вы не правы и ступили на довольно скользкую дорожку. Институт им. Сербского — они там еще должны помнить те времена, когда их «светила» клепали антисоветчикам «вялотекущую шизофрению» и отправляли в специальные учреждения превращать борцов с советской властью в «овощей». Вне зависимости от того, действительно ли болен конкретный господин Косенко. Если на наших депутатов посмотреть, так сомнений не останется — по многим из них «дурка» плачет давно, и ничего, голосуют. Хотя, в периоды депутатской и чиновной ремиссии и с ними случаются прозрения — в питерском ЗакСе некогда предлагали проводить обязательную психиатрическую проверку народных избранников, но идея не прошла.
Советская психиатрия с ее «вялотекущей шизофренией» она ведь из чего исходила: ну не может нормальный, вменяемый человек искренне не любить советскую власть. Стало быть тот, кто власть публично не любит — невменяем. Стилистически приговор Косенко — человеку, несомненно, нездоровому — это возвращение именно к той парадигме мышления.
Неприятно и как-то тревожно становится за страну. Не потому, что полтора десятка разных людей сядут, в общем, не за то, в чем их можно было бы обвинить. А просто потому, что таково было решение «наверху». И не потому, что «новый 37-й» - он в худшем случае «новый 68-й». А потому, что из советских паттернов, что российская власть заботливо вытаскивает из запасника им. Михаила Андреевича Суслова и Юрия Владимировича Андрпова, приживаются самые убогие, неработающие и по-человечески противные.
«Ткачихи, управляющие государством» в лице бодрых медиа-лиц ОНФ, комсомольские проходимцы, уверенно бредущие во вторых рядах (готовые утащить все и продать всех), подхалимаж и местничество, казенный «патриотизм» без капельки здорового патриотического чувства. А вот остальное, сколько его не извлекай и не провозглашай приоритетом, не работает. Бесплатная медицина не становится бесплатнее и лучше. Спутники падают в прямом эфире. Ученые как уехали, так не возвращаются, а инновации не растут массово даже в специально отведенных зонах. Даже с балетом там какие-то дрязги для бульварной печати, а хор Советской/Российской Армии исполняет на потеху публике песни из свежего Джеймса Бонда.
И сюда как раз карательная психиатрия ложится очень хорошо. Особенно карательная психиатрия «болотного дела». Раньше кого в психушки и по трюмам прятали? Творческую интеллигенцию всякую, распространявшую «вредные мысли» и не желающую каяться. А теперь? Похватали случайных людей на улице — и пытаются им на лицах нарисовать злобный оскал американско-березовского империализма. Причем, без задора, с каким-то ощущением вселенской грусти и даже тупости. Это как партия «Единая Россия» и приданный ей в усиление «Народный фронт» - вроде та же КПСС, но ведь не КПСС, а пародия, да еще и несмешная и даже нестрашная.
Обидно получается — весь пафос речений мужей у власти выливается в создание плохой пародии на СССР. В этой пародии искренне и похоже на оригинал получаются только несколько вещей — глупость, лицемерие и хамство. Ни великих умов, ни великих героев, ни даже великих мерзавцев или великих палачей. Один сплошной картонный Николай Левичев, копия пародии на политика на пародийных выборах столицы пародийной империи пародийного зла.
