Вчера утром президент РФ Дмитрий Медведев отправил в отставку мэра Москвы Юрия Лужкова в связи с утратой доверия.
Скрытая абсурдность этой фразы обнажилась в небольшой нашей с товарищами филологической дискуссии: кто, собственно, утратил доверие? Лужков, грубо говоря, потерял доверие президента, или тот – доверие к Лужкову? Слава Богу, Дмитрий Медведев в одном из интервью внес ясность – доверие (к московскому мэру) потерял он.
Вот ведь, перефразируя известный анекдот, несчастная страна, все не как у людей. Теряет один, а увольняют другого. Понятно, что речь идет только о малоудачной формулировке, покрое фигового листа, но все же порассуждаем еще чуть-чуть – без политологии, на уровне здравого смысла.
Ситуация, когда первое лицо государства может встать с утречка и без лишних пояснений уволить кого бы то ни было, - это, как мы знаем из школьного курса истории, абсолютная монархия. Ельцин, например, не будучи абсолютным монархом, встал однажды – и распустил Верховный Совет. Получился неприятный конфуз. Поэтому, конечно, какая-то прозрачность, какое-то разъяснительное усилие - необходимы.
Само по себе доверие к людям – одно из человеческих достоинств. Сталин, например, никому не доверял. Отелло, напротив, был излишне доверчив. Допустим, некто кому-то 27 сентября еще доверяет, а 28-го – напрочь перестает. История все же народу (и мне как его составляющему элементу) неясна. Был ли конкретный повод к такому повороту дел, например, в ночь с 27-го на 28-е?
Если да, то причиной для увольнения мог бы стать подобный четко локализованный во времени повод. Если нет, то мы имеем дело со смутными движениями души одного человека. По-хорошему, такие движения не должны иметь организационных последствий для других людей.
Впрочем, давайте считать отставку Лужкова состоявшейся. Моя старенькая мать, с годами становящаяся все ближе к народу, воскликнула в сердцах:
- Бедный Юрий Михайлович! Вряд ли он теперь найдет новую работу. Его жена, кажется, работает на фабрике?
Я все еще моложе своей матери, и мое сочувствие к уволенному мэру держится в разумных рамках. Особенно если у него хватит осторожности поехать отдохнуть куда-нибудь в Ниццу или в Лондон, а не, например, в Новосибирск. Так, на всякий случай.
Я бы посочувствовал скорее москвичам, и себе в их числе.
У нас очень любят перетереть на тему, сколько своровал тот или иной начальник. Так сказать, обсудить темную сторону Луны. Разговоры получаются жаркие и занимательные, но не очень достоверные. Давайте для разнообразия освежим в памяти видимую часть.
Последние 20 лет город живет. Можно говорить о его архитектуре - например, ее ругать. Мне, например, нравится. Но ведь – положа руку на сердце – предыдущие 20 лет вообще не о чем было говорить. Можно посетовать на то, что многое рядовому москвичу (для простоты – мне) не нужно. Череды, например, банков и бутиков. Но подойдем к проблеме с другой стороны – а что нужно мне?
Скажем, погулять в парках (желательно с водоемами) и по тихим улицам. Попить с товарищами кофе в шаговой доступности от места возникновения желания попить кофе. Купить недорого хорошей еды близко от дома. Купить что бы то ни было. Вызвать мастера для ремонта чего бы то ни было. Купить нужную книгу. Сходить в хороший театр (изредка) или на поэтический вечер (чаще). Достаточно для начала. (Ну, понятно, у меня еще есть чисто духовные запросы, но они явно не к городской инфраструктуре).
Город удовлетворяет мои запросы. Если кому-то они кажутся элементарными, напомню: 30 лет назад это все было проблематично. В других городах РФ это проблематично и сейчас. В городе есть работа. В том числе – для меня. 30 лет назад ее не было (была другая, скучнее). В других городах РФ ее нет или мало.
Лужковская Москва останется в моей памяти как город с настоящим, прошлым и будущим – и в этом смысле гармоничный. Для многих людей само существование этой Москвы сняло гниловатую альтернативу между прозябанием и эмиграцией. Или уточнило направление этой эмиграции – в Москву.
Не знаю, как изменится жизнь города при новом мэре. Почему-то мне кажется, что немного помертвеет, поскучнеет. Вольется потихоньку в постылое единое русло.
Впрочем, возможны и чудеса…
