Есть такая формула в психиатрическом арсенале. Во время оно была она весьма популярна в отношении граждан, критически относившихся к окружавшей их действительности. Но вот теперь реформировать, в смысле улучшать, поручено с самого верху. Не успели стартовать "национальные проекты", как со всех сторон посыпались ехидные замечания об их издержках.
Михаил Арсенин поведал о современных течениях в медицине. Поскольку участковым и "врачам общей практики" денег прибавили, квалифицированные специалисты (например, конкретный анестезиолог) подались "на землю". Им-то, специалистам, не прибавили! И вот клиническая медицина, сложная система с разделением труда, неминуемо "посыплется". Что, нельзя было предвидеть такой результат? А если такой результат нельзя было не предвидеть, то зачем?.. Не даёт ответа.
Александр Аузан привёл пример из другой области, из средней школы. Тут "национальный проект" прежде всего выразился в выделении грантов "выдающимся учителям". И вот в школе, где учителя получают по две-три тысячи, один-единственный педагог получает стотысячный грант. Отношения этого "выдающегося" с коллективом и с сообществом неминуемо портятся, и он уже думает о том, как бы уйти в бизнес. И рассматривает свой грант не как ступень на педагогическом поприще, а как стартовый капитал для поприща предпринимательского. То есть "проект" школу не реформирует, а вовсе разрушает. И ведь тоже, казалось бы, всё заранее было очевидно.
Про то, что "доступное жильё" на практике означает дальнейший рост и так запредельных цен на квадратный метр, уже писали.
Наверное, всплывёт ещё что-то не менее занимательное.
Не предвидели? Или... И тут обычно раздаются слова о злом умысле, чьём-то заговоре, "и всё такое".
Но ведь не сегодня сказано, куда ведёт дорога, вымощенная благими намерениями.
*****
На рубеже 60-х, где-то между XX и XXII съездами, когда коммунизм был "на горизонте", а партия решила "бороться за каждого человека", случилась в СССР реформа исправительно-трудовых учреждений. Были введены четыре лагерных режима – общий, усиленный, строгий и особый – и два тюремных. Причём на общий лагерный режим отправлялись только "первоходки" – осуждённые в первый раз. А "рецидивистам", ранее уже сидевшим, надлежало находиться на более суровых режимах. На общих зонах, где оказались прежде всего молодые люди, не было носителей "воровского закона" – по замыслу реформаторов, это должно было исключить передачу преступных традиций. Но случилась иначе. Там, где не было носителей опыта лагерного общежития, возникла традиция куда более архаическая, но теперь всем хорошо знакомая (по крайней мере, по литературе и кинематографу) – с кастами и "опусканием".
Вряд ли в этом был первоначальный замысел. Уже потом новую тюремную этнографию стали использовать оперативные работники: угроза быть "опущенным" в пресс-камере была весьма эффективна. Но нужно обладать очень богатой фантазией, чтобы считать именно это причиной и целью реформы, а саму реформу – "кумовским заговором".
*****
Есть ли этому феномену объяснения, не связанные с "теорией заговора"? Перейдём от примеров к аналогиям.
Милые аквариумные рыбки, будучи выпущены гуманным владельцем в окрестный водоём, оказываются пираньями, со всеми вытекающими... Про кроликов в Австралии я вообще молчу – это уже пример из учебников.
Бактерии и вирусы, безобидные для колонизаторов, косили южноамериканских индейцев. Впрочем, обратно в Европу был завезен сифилис, приобретенный человеком от ламы. Среди возможных источников вируса СПИДа, кстати, называют африканских зелёных мартышек.
Кончено, много поколений спустя естественный отбор оставит преимущественно устойчивых к этим новым хворям, но поначалу может вымереть большая часть популяции. Точно так же нарушенное равновесие в биоценозах будет восстановлено, но это спустя долгое время. А до этого произойдут катастрофические изменения: массовое вымирание и резкое упрощение ранее сложного и многообразного сообщества.
Так вот, бездумный перенос социальных практик в новые условия не менее опасен, чем включение нового вида в природное сообщество или межвидовая миграция микроорганизмов.
*****
Такие по определению сложные области, как образование и здравоохранение, влачат, конечно, жалкое существование, но и этой стабильности, оказывается, можно очень даже легко навредить. Неумелые попытки помощи приводят, как мы видим, не к укреплению, а к "утечке мозгов".
Предвидеть это было можно. В аналогичной ситуации оказались в начале 90-х те, кто спасал отечественную науку: простое выделение денег отдельным способным и выдающимся учёным могло их просто вымести из страны. Они тоже могли воспринять гранты как стартовый капитал для эмиграции и натурализации на новом месте. Гранты выделялись при условии, что работа ведётся здесь, в России. Разумеется, никто не мог ставить учёному условия на будущее. Но по истечении срока финансирования денег уже, как правило, не оставалось, и соблазна уже не было. Конечно, кто хотел уехать, в конце концов уехали. Но, по крайней мере, никого на отъезд не спровоцировали. Вот такое простое решение было предложено московской командой Фонда Сороса, Института "Открытое Общество". Теперь Сороса принято ругать, но ведь честно: в том, что в России до сих пор есть остатки науки, его (их) немалая заслуга.
То же можно сказать и о многих других крупных проектах, например – о "Пушкинской библиотеке". В ситуации, когда система библиотечных коллекторов была парализована, издали и распространили по библиотекам русскую классику. Конечно, и тут могло бы быть место для коррупции, злоупотреблений и "неожиданных" последствий. Ну, известно такое в России: своя фирма-изготовитель с "откатом", и реализация "налево" через свои же коммерческие структуры готовой продукции, предназначенной для бесплатного благотворительного распространения. Такое могло бы быть, если бы заранее не продумали меры предосторожности – прежде всего, открытость конкурсов и адресность помощи.
И ведь никто не мешал точно так же продумать возможные "узкие места" авторам и исполнителям "национальных проектов". Так почему же?..
Опять "воровство"?
*****
Вспомним, к чему привёл другой наш "национальный проект", идущий уже двенадцатый год, – чеченская война.
Коррупция на блок-постах, мародёрство и вымогательство при "зачистках", "крышевание" нелегальной нефтедобычи в ходе "контртеррористической операции", а теперь вот передача всего этого хозяйства от "федералов" к местным, которые сплошь бывшие сепаратисты. У местного населения и "борзо пишущих" журналистов сложилась формула: "коммерческая", "проданная" война. Типа, мол, всё это и затевалось исключительно из коррупционных интересов.
На самом деле всё было значительно сложнее.
В начале декабря 1994 года, когда верховная российская власть решила ввести войска в Чечню, несколько высших военачальников все-таки отказались возглавить безграмотно спланированную операцию, кто-то подал в отставку. Как ответственные профессионалы, они понимали всю гибельность принятого на заседании Совета Безопасности плана. Но на их места нашлось достаточно претендентов...
В ходе первого штурма Грозного 31 декабря из четырёх штурмовых группировок только одна до конца выполнила поставленную задачу – войти в город. Генерал Константин Пуликовский (группировка "Северо-Запад") ввёл 131-ю бригаду и 81-й полк в центр Грозного, где они были практически полностью уничтожены. Генералы Петрук и Чиндаров (группировки "Запад" и "Восток") остановили наступление и отвели войска. Генерал Рохлин (группировка "Север") наступал, но не так, как было приказано: не проходя сквозь город, а методично занимая квартал за кварталом. В результате город брали генералы Лев Рохлин и Иван Бабичев, которым были переподчинены остатки других группировок. Но только Пуликовского ждал в дальнейшем карьерный рост – его высшей точкой стал пост полпреда президента на Дальнем Востоке (успехи Бабичева были куда скромнее, а строптивый Рохлин вообще из армии ушёл и был убит при обстоятельствах, до сих пор для многих загадочных, несмотря на решение суда).
Вообще, в таких ситуациях всеобщего тихого перепуга продвигаются по служебной лестнице отнюдь не успешные, но послушные (по Стругацким: "Умные нам не надобны, нам надобны верные"). Отбирают и награждают тех, кто в столкновении начальственной воли с реальностью выбирает первое. Некомпетентное руководство привечает ретивых исполнителей.
А уже потом, на субстрате из обломков планов и реальности, расцветает коррупционная составляющая.
Так что не надо бросать камни в "национальные проекты". В смысле, не надо это делать поспешно – сначала всё-таки стоит понять, в чём же причина столь решительного и регулярного наступления на грабли.
