В Институте Дальнего Востока РАН развивается конфликт между новым руководством и существенной частью научного коллектива. Крупнейший российский центр изучения политики, экономики и общества Китая, Японии, обеих Корей и Вьетнама оказался под угрозой деградации и исчезновения. Ситуация имеет и стратегические риски, демонстрируя въедливым восточным партнерам российскую управленческую беспомощность даже на тех направлениях, которые считаются приоритетными.
Текст: Виталий Лейбин для журнала «Эксперт».
На заседании Ученого совета Института Дальнего Востока 20 января большинством голосов было принято направить обращение к министру образования и науки Валерию Фалькову с ходатайством отозвать новый устав института и назначить выборы директора. Новый устав института был подписан в декабре прошлого года заместителем министра Алексеем Медведевым, несмотря на отрицательный отзыв президента РАН Александра Сергеева.
Конфликт в институте до недавнего времени был локализован в закрытой Google-группе института IFES RAS News («Новости ИДВ РАН»), которую модерирует заведующий отделом наукометрии и информационных технологий института Олег Казаков. В этом обсуждении были нередки резкие оценки деятельности нового руководства, например такие: «В настоящее время, вопреки традиционному внутреннему распорядку работы Института, все подписанные директором приказы и другие документы в Канцелярии не хранятся — это очередная тайна вместе со штатным расписанием, приказами о появлении в ИДВ РАН управлений с их компетенциями и полномочиями людей, которые назначены "управленцами". Не удивительно, что старую систему документооборота они сломали, а новую не создали: для ловли рыбки им нужна мутная водица», — говорится в одном из сообщений группы.
Врио директора института Алексей Маслов в разговоре с нашим корреспондентом отрицает все обвинения в свой адрес. «Система защищается. Министерство науки и образования инициировало некоторую реформу института, что вызывает сопротивление», — говорит он.
В ответ на жесткую критику в закрытой группе Алексей Маслов от имени института подал в суд на Олега Казакова с целью защиты чести и достоинства. 11 декабря прошлого года суд в иске отказал, а информация о конфликте стала более публичной.
Конфликты в институте начались задолго до прихода нового руководства.
Институт Дальнего Востока был создан в 1966 году с целью фундаментального изучения в то время недружественного Китая. В Союзе была создана, видимо, самая большая в мире концентрация ученых-дальневосточников под одной крышей.
После крушения СССР институт (как и вся российская наука) в существенной степени потерял и финансирование, и государственный заказ. Новая Россия в 1990-е годы ориентировалась на Запад, чиновники-реформаторы не жаловали советские школы в общественных науках, а сфера госуправления перестала нуждаться в научной экспертизе и, судя по всему, не очень понимает, как использовать науку при принятии решений, и по сей день. Жизнь без заказчика привела к тому, что институт и ученые «выживали», и это выживание приобретало подчас уродливые формы. Бедность, в частности, приводила к тому, что китайские научные партнеры могли оплачивать командировки российским коллегам, но сами отказывались от тех копеек, которые могла предложить российская сторона.
Авторитет института в это время падал. Коллектив удалось сохранить во многом благодаря авторитету и воле академика Михаила Титаренко, который возглавлял институт с 1985 по 2015 годы. Атмосфера выживания и три десятилетия авторитарного руководства не могли не привести к деградации управления институтом, что особенно сильно проявилось при преемнике Титаренко Сергее Лузянине, который не имел востоковедческого образования.
«Авторитет института упал очень сильно, — рассказывает руководитель Центра политических исследований и прогнозов в институте, автор самой цитируемой российской монографии о внутренней политике Китая («Китайская модель модернизации. Поиски новой идентичности») Андрей Виноградов. — Китайские коллеги в кулуарах спрашивали: "А что, ваш директор совсем не знает китайского языка?"»
Как рассказывают в институте, Лузянин позволял себе абсолютно непрофессиональные заявления, например, о том, что Китай отказался от строительства социализма и строит гармоничное общество, что Китай внес решающий вклад в разгром Японии во Второй мировой войне, что является явной фальсификацией истории. Такие «ляпы» из уст директора ключевого востоковедческого института не безобидны и с точки зрения международных отношений.
Ученый совет института и самые активные его ученые, включая Андрея Виноградова и крупнейшего в России специалиста по экономике Китая, профессора, автора только что вышедшей монографии («Китай становится экономической сверхдержавой») Андрея Островского, на протяжении последних лет были в оппозиции Сергею Лузянину. Этот конфликт достиг наибольшего накала в 2018 году, когда государство выделило средства на повышение оплаты труда ученых, которые дошли до трудового коллектива института лишь частично. Ученым советом ИДВ была образована специальная комиссия, которая обращалась в различные официальные инстанции с требованием прекратить злоупотребления директора и навести порядок в управлении институтом.
16 марта 2020 года Сергей Лузянин решением Министерства образования и науки был уволен с должности директора института с формулировкой «за утрату доверия». Казалось бы, для этого по версии реформаторов и делалась реформа Российской академии наук в 2013 году — для наведения порядка в академических институтах, освобождения реальной науки от коррупции и кумовства.
23 марта на должность временно исполняющего обязанности директора института был назначен Алексей Маслов, но практически немедленно конфликт разгорелся с новой силой.
«На самом деле никакого конфликта с научным коллективом у нас нет, — говорит Алексей Маслов. — Большинство сотрудников с нами согласны, мы договорились с ними, что шаг за шагом выводим институт из хозяйственного кризиса, потому что научного кризиса в нем как раз и нет. Я не во всем согласен с новым Уставом института, но он одобрен Министерством образования и науки и согласован с Академией наук, он приводит ситуацию в институте в соответствие с современным законодательством. Новый устав предусматривает единоначалие, которое вернет институту управляемость и прекратит борьбу группировок внутри него. Устав предусматривает, что по должности директор возглавляет и Ученый совет, то есть руководит и хозяйственной, и научной деятельностью института. И, что очень важно, Устав учреждает Наблюдательный совет, который будет независимо следить за тем, чтобы в институте больше не было серьезных нарушений. А нарушения были очень серьезными. Из института выводили десятки миллионов по аренде, это мы вернули в бюджет. Институт годами не платил налоги и взносы в пенсионный фонд. Сейчас задним числом из внебюджетных средств мы платим в налоговую. Устав предусматривает расширение видов деятельности института, но не для того, как нас обвиняют, чтобы развернуть какую-то "коммерцию", а для того, чтобы привести в соответствие с законодательством то, что институт и так делает. Для этого нужна в том числе уставная образовательная и издательская деятельность. В институте работала аспирантура, но по уставу это было запрещено, институт выпускал книги, но он не имел права их продавать, в институте работал книжный киоск, но даже без кассового аппарата, помещения сдавались в аренду, но ни один договор не был надлежащим образом оформлен. Новый устав и новое управление нужны для того, чтобы разрешить крайне сложную ситуацию и с финансами и уголовными расследованиями, которые ведутся в институте в отношении "группы неустановленных лиц"».
В неофициальной беседе с нашим корреспондентом Алексей Маслов выразил мнение, что реформе в институте сопротивляются люди, прямо замешанные в масштабной коррупции, процветавшей при прошлом руководстве.
— Как раз напротив, — говорит Андрей Виноградов. — Те, кто выступает с критикой Маслова, включая Андрея Островского, меня и других, и поставили вопрос о махинациях прежнего директора, создали комиссию, обращались в органы госвласти, РАН и министерство. Результатом нашей деятельности стало увольнение Лузянина. А поддерживают Маслова сейчас как раз люди, которые были приближены к бывшему директору, в том числе и те, что получали от него, как говорят, денежные выплаты за преследование членов комиссии Ученого совета.
Сам Андрей Виноградов был уволен с формулировкой «за прогулы» при директорстве Сергея Лузянина, и это увольнение было воспринято научным коллективом как акт несправедливости.
Андрей Виноградов подал иск о восстановлении на работе и 2 декабря выиграл его уже во второй (апелляционной) инстанции.
«То, что новое руководство не восстановило Виноградова в должности, а продолжало бороться с ним в суде и даже подало апелляцию, стало для научных сотрудников символом того, что Алексей Маслов не стремится к оздоровлению института, а продолжает линию прежнего руководства», — говорит Андрей Островский.
Он также настаивает на том, что новый Устав института, подписанный заместителем министра образования и науки, был принят в обход законных процедур.
«Временно исполняющий обязанности директора пытается решать ключевые вопросы без согласования с трудовым коллективом, — говорит Островский. — Новый устав должен был пройти через общее собрание и только потом направляться на утверждение в министерство. Это грубая, принципиальная ошибка. Ее можно оценивать как подлог».
Кроме того, Островский говорит, что реформы в институте могли бы следовать из программы его развития, которую новое руководство так и не представило, а все научные результаты созданы в рамках принятых направлений научной деятельности, и новая команда не имеет к ним отношения.
«Финансовые махинации требуют устранения и наказания, а не реорганизации, которая мешает научной деятельности, необходимость ее никак не обоснована, вызывает возмущение и отторжение коллектива, который занимается наукой, — соглашается с ним Виноградов. — А Маслов и его администрация вмешиваются в научную деятельность. Непонятно, как арендные махинации связаны с деятельностью Ученого совета, который не занимался хозвопросами, но который Маслов реформирует».
Среди претензий к новому руководству — закрытость нового штатного расписания и вообще его решений, которые, вопреки традиции, вообще не появляются на сайте. Критике был подвергнут и приказ врио директора от 1 сентября 2020 года, согласно которому было принято «Положение о коммерческой тайне» в институте.
«Ситуация в институте ненормальная. В частности, новые назначения вообще проходят без необходимой по закону конкурсной комиссии», — говорит Островский
На фоне конфликта с самой активной частью института среди сотрудников в нелицеприятной форме идет обсуждение научной репутации врио директора.
«Битвы на атласных простынях. Святость, эрос и плоть в Китае» — так называется новая книга Алексея Маслова, вышедшая в 2020 году, то есть тогда, когда он уже возглавил Институт Дальнего Востока. Сама по себе тема, конечно, интересная и имеет право на жизнь, но у многих ученых института специфика интересов руководителя вызывает недоумение.
Алексей Маслов — автор десятков книг с заголовками, призванными возбудить массовый интерес о таинственном Востоке, но которые, по мнению ряда ученых, находятся далеко за пределами научной корректности. Сам Маслов в разговоре с нашим корреспондентом сказал, впрочем, что он по основной квалификации, скорее, организатор науки, а не ученый или литератор. Действительно, до того, как возглавить Институт Дальнего Востока, он руководил целым рядом институций в сфере науки и образования. В начале 2000-х он координировал проект «ИНО-Центра», организованный американским фондами Carnegie foundation, MacArthur’s Foundation, Kennan Institute для поддержки общественных наук в России. В 2008–2010 годах он был директором Центра стратегических исследований Китая РУДН, в 2010–2019 годах — руководителем Школы востоковедения НИУ ВШЭ.
Но Алексей Маслов выступает также и в роли ученого-востоковеда, и в этом качестве он тоже подвергается критике. Так, на ведущем китаеведческом сайте Синология.ру опубликована большая и разгромная рецензия на целый ряд работ Маслова, ее авторы (Ю. М. Ульянов, К. М. Тертицкий, С. В. Филонов) указывают на многочисленные фактические ошибки в датах, именах, названиях классических книг. «Автор, видимо, очень слабо знаком с текстами, на которые ссылается или о которых говорит», — замечают рецензенты. Следует заметить, что одна из рецензируемых книг — не популярная литература о тайнах Востока, а учебник для вузов.
Главный редактор портала Синология.ру, заведующий отделом Китая Института востоковедения, один из ведущих российских синологов, лауреат государственных премий РФ и КНР Артём Кобзев считает, что падение уровня научной и научно-популярной литературы в настоящее время является частью более общей и системной проблемы положения науки в нашей стране: «В 1990-е наука, в том числе китаеведение, в значительной мере лишилась государственной поддержки и общественного интереса, многие ученые ушли из профессии или начали искать пути выживания, иногда далеко уводящие от научности в сторону коммерческой востребованности, и производили низкопробную, кишащую неточностями и ошибками околонаучную или даже антинаучную продукцию, что не раз вызывало шумные скандалы, в том числе в Академии наук. Даже в обветшавших очагах более или менее строгой научной деятельности практически развалился институт научных редакторов, научная критика и даже уловление на лжи или плагиате перестали иметь какой-либо практический эффект, позорно обанкротился и рухнул такой колосс, как издательство "Наука"».
Начало карьеры Алексея Маслова пришлось как раз на конец перестройки и 90-е, и тогда в прессе начинает возникать множество самых удивительных его регалий. На сайте «Востоковед Маслов — сын лейтенанта Шмидта нашего времени» собрано несколько сюжетов об этом. В частности, там есть рецензия на кандидатскую диссертацию Маслова, в которой автор, по данным сайта, ссылается на несуществующие или опубликованные после защиты работы. Там же есть разоблачение истории о стеле, которая, согласно многим интервью Маслова и записи в Википедии, поставлена в монастыре Шаолинь в честь его заслуг. Авторы сайта, впрочем, доказывают, что стела поставлена вовсе не в честь Маслова, а в честь монаха Ши Синъи («Странствующий орел»), который живет на Тайване и информация о котором вполне доступна в сетях.
Несмотря на это, Алексей Маслов и в интервью с нашим корреспондентом по собственной инициативе вновь рассказал о том, что в Шаолине установлена стела в его честь.
Мы также спросили у Алексея Маслова, как тот относится к критике в своей адрес. Он ответил: «Это нормальная научная полемика».
Андрей Виноградов так не считает: «Нормальной полемики в данном случае нет. Можно ли найти еще одного китаеведа, на работы которого такое количество отрицательных рецензий? Его уличают во лжи, в приписывании себе несуществующих работ и регалий, в вопиющих ошибках».
Вопрос о научной добросовестности нового руководство обостряется тем, что согласно новому уставу директор возглавляет также Ученый совет и руководит всей научной работой.
Несмотря на десятилетия упадка, Институт Дальнего Востока сохранил научное ядро и добился признанных в стране и мире результатов. За последние 15 лет институт подготовил 5-томную «Энциклопедию духовной культуры Китая», которая получила Государственную премию РФ и переведена на китайский в КНР, и 10-томную «Историю Китая», которая переводится в КНР. Подобные труды требовали многих лет работы многих специалистов.
Оздоровление управления в институте давно назрело, всем было бы лучше, если бы ученые занимались наукой, а не постоянной борьбой с руководством за свои права.
«Ситуация в Институте Дальнего Востока — симптом более широкой проблемы, — говорит директор Центра исследований Восточной Азии МГИМО МИД России, заведующий Международной лабораторией исследований мирового порядка и нового регионализма Высшей школы экономики Александр Лукин. — Реформа Академии наук в целом прошла контрпродуктивно. В Институте Дальнего Востока "получилось как всегда": администраторы, вместо того чтобы снять административные функции с ученых, постоянно пытаются регламентировать и бюрократизировать научную жизнь, а не управлять хозяйством. Министерство после реформы может обойти согласование с Академией наук и назначить врио директора любого института на неопределенный срок. В данном случае оно так и сделало, и началась борьба. С обеих сторон слышны обвинения в коррупции, в которые я не хотел бы вдаваться. На мой взгляд, надо организовать выборы, на которых в результате открытой и уважительной полемики сотрудники института смогли бы избрать директора».
Реформа Академии наук в 2013 году свела до минимума полномочия академических лидеров и открыла дорогу «эффективному менеджменту». Оказалось, что эффективное управление наукой невозможно без участия ученых.
«Сама мысль о единоначалии в науке, к которой всё время апеллирует Маслов, противоречит элементарным представлениям о научной деятельности, — говорит Андрей Виноградов. — Организующим началом научного поиска может быть только научный авторитет. Выборы в научном коллективе — один из возможных и наиболее распространенных способов опереться на него в управлении».
