Критика столичными единоросами решения барнаульского избиркома, не пускающего партию Владимира Рыжкова на местные выборы, только кажется странной. Просто барнаульские выборы не входят в число приоритетов федеральных партийцев. Они другими вопросами занимаются — в непубличной сфере. А в публичной вместо политики присутствует лишь ее имитация.
«Секретарь Генсовета «Единой России» вступился за ПАРНАС». Это кажется каким-то сюрреализмом, но именно так звучит заголовок сообщения на официальном сайте «партии власти». Статусный партфункционер Сергей Неверов еще много слов наговорил. И о том, что его партия не боится политической конкуренции, и о том, что участие Партии народной свободы в выборах в городскую думу Барнаула «расширило бы выбор избирателей». И даже что он считает об отказе регистрации списка ПАРНАСа «не совсем объективным».
Это при том, что нельзя назвать шансы партии на этих выборах совсем уж призрачными. Лидер партии и ее списка на выборах в гордуму Владимир Рыжков несколько раз избирался в Государственную думу России именно от этого региона и там его должны знать. Из этих опасений, наверно, Рыжкова с партией на выборы и не пускают.
Но зачем видному единоросу буквально у своих же региональных товарищей отнимать мандаты? Конечно, где Неверов, а где барнаульская дума. И Рыжков видному единоросу, наверно, ближе барнаульских товарищей по партии. Или Неверов полагает, что оппозиция настолько слаба, что без его поддержки никак не может? Но осадочек остался.
Когда бывший спикер Госдумы Борис Грызлов заявлял, что в России «есть ряд субъектов, где, может быть, мы искусственно допустили до власти представителей другой партии» и приписывал «Единой России» чуть не создание КПРФ с ЛДПР (конкретнее: «Мы фактически создали из разрозненных партий реальные три силы, которые представлены в Госдуме, - КПРФ, ЛДПР и "Справедливая Россия"»), - звучало смешно. Когда единоросы вносили на губернаторский пост жириновца Островского — странно, но объяснимо. Когда Неверов защищает оппозицию, буквально полгода назад именуемую «несистемной», де-факто от своих же однопартийцев — это уже за гранью добра и зла.
Странная вообще штука — публичная российская политика. Тот, кто больше всех кричит о «черном пиаре» и «грязной кампании», как правило, сам же чем-то таким и прославился. Вопли «криминал рвется во власть!» тоже частенько звучат от не самых чистых на руку бизнесменов. Партии превращены в частный бизнес их лидеров. Выборы всякий раз становятся процессом сложной многоходовой торговли, а не конкуренции каких-то программ. Избиратель в этом процессе находится где-то на десятом месте в числе приоритетов публичных политиков.
Вот продолжающееся противостояние главы «Роснефти» Игоря Сечина и вице-премьера Аркадия Дворковича — вот это политика, вот это движуха. Как и кто будет контролировать целый ряд энергетических активов, удастся ли реализовать сечинский план по созданию мегаэнергетического холдинга на базе «Роснефтегаза» - это политический вопрос. А вот выборы губернатора Савченко в Белгородской области — рутина, никакой интриги и конкуренции. Там даже эсеры с коммунистами не выдвигают своих кандидатов, ибо шансов нет.
Аппаратная борьба внутри партии и фракции, лоббирование каких-то инициатив, работа с администрацией президента и так далее. Выборы в Барнауле и даже вся барнаульская «Единая Россия» на этом фоне для видных партийцев — дело не такое уж волнующее. Можно и поиграть в демократию, сказать что-то приятное про оппозицию.
Нет, реальные проблемы тоже обсуждаются. Столичные протесты, например, не могли не вызвать реакции власти. Но в более спокойное время настоящая политика не находится в публичном поле. Не видно в публичном поле ни обсуждений будущего пенсионной системы, ни экономических рисков грядущего сезона. Дискуссия тех же Сечина и Дворковича — так редкая журналистская удача, что информация стала достоянием гласности. Но и то: пока участники дискуссии, по крайней мере со стороны Кремля, хранят молчание. Не хочется в таких деликатных вопросах власти никакой публичной политики.
