В то время как правоохранители разгоняли очередной митинг (с избиением журналистов и депутатов), в Басманном суде правосудие разбиралось с Александром Прохоровым, участником пятничного пикета у Госнаркоконтроля. Но так и не разобралось – его дело потерялось, не нашли ни в канцелярии, ни у дежурного судьи.
На заседание во вторник Александр Прохоров по семейным обстоятельствам не смог прийти. У него двое маленьких детей – двух и четырех лет. С утра ему нужно было с ними посидеть, пока жена сходит в магазин за продуктами, потом идти на завод, где Прохоров трудится наладчиком прокатного стана. Зарплата Прохорова – единственный источник дохода для семьи, поэтому, встав перед выбором - работа или суд, Прохоров выбрал работу.
В тот же день его начала преследовать милиция. В течение дня четыре раза звонили люди, представлявшиеся сослуживцами, и спрашивали Александра Евгеньевича (Прохоров работает на небольшом предприятии, где все называют друг друга по именам). "Сослуживцы" спрашивали, когда Прохоров вернется с работы. В течение двух часов у подъезда дежурил милицейский автомобиль с мигалкой, внутри были люди в штатском, несколько раз они заходили в подъезд.
Сегодня Прохоров уже пошел не на работу, а в суд – вместе с Димкой, младшим сыном. Его не с кем было оставить. Однако, несмотря на все старания адвоката Романа Маличева, который защищает Прохорова бесплатно, выяснить, где находится дело рабочего, не удалось. Вообще-то Маличев - специалист по корпоративному праву, но, узнав о разгоне митинга, решил помочь. Настал момент, когда “нужно убить в себе государство”, цитирует Егора Летова полноватый солидный дяденька во вполне органично смотрящемся на нем, корпоративном адвокате, дорогом костюме.
По мнению Маличева, если милиция все-таки поймает Прохорова и доставит его в суд, то ему, скорее всего, дадут несколько суток. Маличев заранее знает, какое решение примет суд и заранее с ним не согласен. Прохорова скорее всего осудят за мелкое хулиганство, согласно ст. 20.1 Административного кодекса, мелким хулиганством признается “нецензурная брань в общественных местах, оскорбительное приставание к гражданам или другие действия, демонстративно нарушающие общественный порядок”. Максимальное наказание за это – 15 суток. По сведениям Маличева, обычно в подобных случаях (аналогичные суды над лимоновцами и др.) статья 20.2 ("Нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования") не используется – там несерьезные наказания для участников несанкционированных митингов (только штраф), а организацию сложно доказать.
Кроме того, по мнению Маличева, оценивая политические действия как мелкое хулиганство, государство унижает людей. Если Прохорову дадут “сутки”, ему придется их провести в компании похмельных мужиков. Обычно находящихся под административным арестом заставляют таскать баланду для других задержанных и убирать здание, что, конечно же, не законно. Хотя, признается Маличев, в ИВС все же лучше, чем в СИЗО. В ИВС, по крайней мере, кроватей на всех хватает и можно полежать, почитать книгу.
После того как суд отказался разбираться с Прохоровым, ситуация остается в той же точке, что и вчера. Семья рабочего ожидает новых звонков от “сослуживцев” и милицейской машины у подъезда. Согласно Административному кодексу, срок давности по административному делу – два месяца.
