Вокруг суда по уголовному делу бывшего главы Нижнего Новгорода Олега Сорокина продолжают назревать скандалы. Пока ведущие юристы страны обсуждали рекордный список из рекордных 26-ти существенных процессуальных нарушений, а специалисты по недвижимости удивлялись и возмущались тем, что для погашения огромного штрафа в 460 миллионов рублей суд решил распродать недвижимое имущество Сорокина по кадастровой стоимости, которая в десятки раз ниже рыночной цены, адвокаты внимательно изучили текст приговора и заметили одну маленькую, но важную подмену понятия. И вот эта-то подмена стала поводом для нового громкого скандала.
Напомним, что в декабре 2003 года на молодого в ту пору бизнесмена Олега Сорокина было совершено покушение. Его машину расстреляли из автомата на загородной дороге, а сам Сорокин получил пулевые ранения и чудом выжил, лишившись селезенки. Вскоре была найдена брошенная в одном из поселков «девятка», на которой киллеры приехали на место засады на Сорокина и на которой скрылись с места преступления. Затем за машиной приехали двое, личности которых операм удалось установить: это были охранники тогдашнего заместителя председателя Заксобрания Михаила Дикина, который также являлся партнером Сорокина по одному из видов бизнеса. Оперативными методами было установлено и то, что сам Дикин был не только заказчиком покушения, но в тот роковой вечер еще и сопровождал машину Сорокина, передавая информацию киллерам. В организации преступления участвовал и брат Дикина Александр, офицер милиции.
В конце апреля 2004 года оперативники вывезли одного из охранников Дикина, приезжавших забрать использованную при покушении машину, некоего Александра Новоселова за пределы города и возле дачного кооператива, изображая охранников Сорокина, заявили ему, что именно он и стрелял в бизнесмена. Согласно плану оперативного эксперимента, утвержденному вместе с другими документами замом начальника ГУВД, на место проведения мероприятия привезли и самого Сорокина, показавшего Новоселову шрамы от пулевых ранений и спросившего: «Зачем ты в меня стрелял?»
Новоселов сказал, что он не стрелял в Сорокина и выложил операм известную ему информацию об участии братьев Дикиных в организации покушения. А сразу после эксперимента он уже в ГУВД дал официально оформленные показания. Через какое-то время дело было доведено до суда, который вынес братьям Дикиным обвинительный приговор и назначил им длительные сроки заключения.
Однако Новоселов начал жаловаться в прокуратуру, что его якобы похитили и пытали. Он то отказывался от своих показаний, то снова их повторял. В итоге получил свой приговор за дачу ложных показаний. За тринадцать лет ему несколько раз отказали в возбуждении уголовного дела, причем прокуратура неоднократно отстояла в суде законность решений об отказе. Только ЕСПЧ встал на его сторону.
Но вот летом 2017 года позиция прокуратуры вдруг развернулась на 180 градусов. Было возбуждено уголовное дело о превышении операми полномочий и о похищении ими Новоселова. И даже Сорокин, который действовал строго в рамках официальных писем и инструкций милиционеров, стал их пособником, разом превратившись из жертвы в обвиняемого.
Прошедшей зимой в Нижегородском районном суде состоялся процесс, длившийся больше трех месяцев (тот самый, в ходе которого были допущены десятки нарушений), завершившийся обвинительным приговором. Сорокин и офицеры МВД в запасе получили длительные сроки с отбыванием в колониях строгого режима. Этот приговор сейчас обжалован и его законность предстоит установить областному суду.
Но теперь встал вопрос, а не изменится ли судьба организаторов и участников покушения, если приговор Сорокину и операм вступит в законную силу? Согласно обвинительному заключению, цель оперативного эксперимента состояла в том, чтобы Новосёлов сообщил «все известные ему сведения», которыми он располагал и которые намеревался утаить от следствия. Не только защитниками, но и представителем гособвинения было подчеркнуто, что Новоселов дал достоверную информацию. Поэтому когда сам Новоселов заявил в суде, что оговорил Дикиных, адвокаты резонно заметили, что он снова лжесвидетельствует, будучи предупрежден об уголовной ответственности за дачу ложных показаний.
Но вот в приговоре произошла странная метаморфоза: вместо получения от Новоселова «всех известных ему сведений» в тексте приговора утверждается, что целью оперативного эксперимента было, чтобы Новоселов дал «нужные» показания.
Всего одно слово, но какая разница для братьев Дикиных! Ведь если показания Новоселова были не «нужными» следствию, а не просто «всей известной ему информацией», и если эти «нужные» показания были получены, как утверждается в приговоре, незаконным путем, то появляется повод для пересмотра приговора Дикиным и их реабилитации.
Гособвинитель Елена Шкаредная в своём выступлении в прениях уже вышла за пределы обвинения: она говорила об оперативном эксперименте как прикрытии для оказания давления в целях получения нужных показаний. Хотя обвинитель связан требованиями Приказа Генпрокуратуры N465, согласно которому, если гособвинитель не согласен с обвинением, то он должен об этом доложить руководителю, а далее может быть принято решение о замене прокурора. Адвокат адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» Андрей Бастраков в прениях уловил это изменение обвинения и призвал суд осторожно отнестись к пределам судебного рассмотрения. Несмотря на это суд, который неоднократно одергивал защитников в их попытках ссылаться на материалы дела Дикиных в подтверждение невиновности, преступил эту черту.
И вот уже многие в Нижнем Новгороде задаются вопросом, не в этом ли с самого начала состоял замысел?
«Основания как минимум для пересмотра приговора, а возможно и для его отмены уже налицо, – отмечает политолог Артем Фоменков. – Хотя если нечто подобное произойдет, то это может вызвать непонимание и отторжение в общественном мнении, да и с точки зрения здравого смысла такой поворот будет полным абсурдом».
Дьявол, как известно, кроется в деталях, и цена одного слова в приговоре может быть очень высокой. Вряд ли суд по невнимательности заменил одну цель оперативного эксперимента другой. Суд в приговоре вышел за пределы обвинительного заключения, и для этого должны быть серьезные причины. Не может ли оказаться такой причиной стремление осудить жертву покушения, чтобы реабилитировать убийц?
Еще большее удивление и непонимание вызвало приглашение Михаила Дикина на торжественное мероприятие, посвященное 25-летию городской думы, состоявшееся 27 марта на Нижегородской Ярмарке. На это торжество были приглашены губернатор и другие руководители области. И среди них был приглашенный на мероприятие Дикин, в отношении которого, напомним, действует вступивший в законную силу приговор, признающий его организатором покушения на убийство. В приговоре по делу Сорокина и оперов, раскрывших это громкое преступление, также не оспаривается роль Дикина в организации покушения. Вот такой почетный гость составил компанию руководству области и города на юбилее гордумы.
