Рождаемость в России достигла десятилетнего минимума, свидетельствуют данные Росстата. В 2017 году рождаемость снизилась на 10,7% по сравнению с 2016 годом. В результате в 2017 году в России впервые за последние пять лет отмечалась убыль населения.
Эти цифры не стали полной неожиданностью: демографическая яма стала следствием 1990-х годов, когда из-за крайне тяжелой экономической ситуации очень немногие решались рожать детей. Сейчас поколение этих детей находится в детородном возрасте.
В Минтруда считают, что скорректировать сокращение численности населения за счет одной только рождаемости не получится. Об этом в декабре 2017 года говорил министр труда Максим Топилин, убежденный, что рождаемость – «не тот фактор, не тот инструмент и не тот элемент демографической политики, который может дать увеличение населения», напоминает интернет-издание «Репаблик».
Тем не менее, в России действует программа поддержки рождаемости: с 2007 года при рождении или усыновлении второго ребенка россиянкам выплачивали материнский капитал (его размер за это время был увеличен с 250 тысяч рублей до 453 тысяч рублей; деньги разрешалось тратить на образование детей или на улучшение жилищных условий).
Кроме того, в декабре 2017 года президент России Владимир Путин предложил ввести ежемесячные пособия для семей после рождения первенца. Размер пособия предлагалось определить в 10,5 тысячи рублей в месяц, а выплаты проводить – до достижения ребенком полутора лет.
Прокомментировать для «Полит.ру» ситуацию и поговорить о том, какие еще меры могли бы сказаться на рождаемости, согласилась Любовь Храпылина, профессор кафедры труда и социальной политики Института государственной службы и управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы. По ее словам,
«Убыль населения, которая отмечается сейчас в России, это естественный процесс. Бороться с ним трудно: демографическая яма никуда не делась, и нет способа ее убрать, как, например, нет способа сократить срок вынашивания ребенка. Демографический провал был вполне ожидаемым и прогнозируемым; он и наступил.
Количество женщин, которые сейчас вступили в репродуктивный возраст, невелико. Так что ожидать, что ситуация изменится за короткий период времени, неправильно. В определенной мере надо смириться с тем, что демографический провал существует. А вот чтобы подстегнуть интерес, мотивацию женщин, которые в близком будущем вступят в репродуктивный возраст и будут иметь семьи и рожать, чтобы у них появился если не интерес к многодетности, то хотя бы интерес к двухдетности, можно и нужно кое-что сделать.
Для этого у государства должны быть и воля, и желание – с тем, чтобы оно принимало меры, которые будут действительно важны для женщин. Какие же это меры? Я надеюсь, что, по мере общего подъема экономики, появления рабочих мест с хорошей оплатой и у мужчин, стоящих во главе семей, появятся интересы к тому, чтобы их семьи росли, а сами они оказывались в состоянии содержать и жену, и детей. То есть главный момент – чтобы у семьи был достаток.
Сегодня родителям приходится очень много тратить на детей: и со здоровьем у них, к сожалению, совсем не так хорошо, как хотелось бы – соответственно, нужны многочисленные оздоровительные услуги; и на дошкольное и школьное образование нужны большие траты. Да, у государства тоже много затрат в этой области, но, тем не менее, затраты родителей тут очень велики. И вряд ли найдется сейчас родитель, который, уже представляя себе значение образования, не захочет, чтобы его ребенок имел возможность получить хорошее дошкольное, а потом и школьное, и профессиональное или высшее образование. И уже рассчитывая на это (а теперь молодые люди довольно рано начинают это считать), они и представляют себе модель своей семьи. И ее численность.
Значит, для того, чтобы люди рожали детей, нужны реальные, не психологические, не на уровне внушений основания считать, что зарплата растет, что необходимые услуги, с поддержкой государства или даже без нее, окажутся доступными. Сегодня мы пока видим только первые признаки того, что у государства появилось стремление к подъему заработной платы. Старшее поколение начинают поддерживать – появляются тенденции к повышению пенсии. Но главное все же – в том, что если экономика начинает расти, то появляется больше товаров и услуг и тогда, естественно, можно ожидать, что цены если не снизятся, то хотя бы не будут так быстро расти. А они растут быстро.
Обратите внимание, насколько сейчас высоки стали цены на многие товары даже по сравнению с предыдущим полугодием. Я вчера анализировала показатели по предложениям так называемого «киберпонедельника»: цены были очень высокими. И если сравнить их хотя бы с ценами даже не начала, а конца 2017 года, станет заметен существенный подъем цен – в том числе на товары, которые нужны детям. Это одежда, игрушки и тому подобное. Конечно, это не дает мотивации для того, чтобы рожать детей, потому что сложно будет устроить ребенку хорошее детство и обеспечить как следует и питанием, и одеждой, и развитием, и образованием. А современные юноши и девушки вполне способны моделировать свое будущее – они достаточно рациональны для этого, намного рациональнее, чем даже предыдущее поколение.
Так что заставить людей рожать детей невозможно, а вот заинтересовать их в этом через благополучие все-таки надо. Это одна часть политики по данному вопросу. А другая часть связана вот с чем: в последнее время идет избыточно много разговоров по вопросам сожительства. На него смотрят как на нормальную форму отношений, но эта форма не обязывает ни к чему насчет ребенка. Почему-то получается, что все время заботятся о мужчине и женщине, об их личных взаимоотношениях, о личном пространстве, о свободе – но не о ребенке. Где тут ребенок? Он что, случайное явление в этих отношениях? Сегодня пришел, завтра не пришел, послезавтра родители его и вообще разбежались?
Конечно, устойчивость отношений побуждает женщин к тому, чтобы рожать детей. Обратите внимание, насколько сегодня показательны цифры, свидетельствующие о том, что женщины все чаще не хотят иметь семью. Некоторые женщины у нас, как и на Западе, рожают ребенка, но не хотят дальнейших отношений. А чем дольше будет идти пропаганда сожительства без обязательств, тем менее значимым станет ребенок. На любом уровне: уровне государства, уровне семьи – где угодно. Но если он не ценность, то зачем его рожать? Зачем иметь то, что не ценно?
Мне кажется, сейчас государственным и общественным институтам надо очень озаботиться этой темой и пересмотреть многие положения, которые касаются демографической политики, и очень аккуратно, осторожно менять законодательство, касающееся семьи и семейных отношений. У Запада свои ценности, у нас – свои, и собственные ценности надо уважать. И что еще очень важно: любовь к семье вообще должна закладываться очень рано. И чем больше распадается большая семья – я имею в виду отношения с бабушками, дедушками, тетями, дядями и так далее, – тем меньшее значение вообще имеет вся семья.
Все же взаимоотношения и с двоюродными, троюродными сестрами и братьями, с другими членами семьи очень важны как раз для проявления желания, терпимости, уважения к многодетности и радости от нее. Когда большая семья собирается в праздники, люди привыкают к тому, что близких их много, и играющие и кричащие дети никого не раздражают. Но сейчас очень редкие семьи так живут, и все привыкают к такому образу жизни, где детей или нет вовсе, или есть один ребенок. Много ли детей играет сегодня во дворе? Где детский коллектив? Если дети сейчас играют, кричат, плачут где-то, это раздражает окружающих. А это не должно раздражать. Дети не должны чинно вышагивать, как их учат в школах, не бегая и не шумя.
У детства свои законы, свои ценности. И у взрослых, кто с детством взаимодействует – у мам, пап, врачей, педагогов – должно быть уважение к этим ценностям. К проявлению радости, к общению, к его желанию быть в коллективе. Конечно, постепенно ребенок постигает культурные азы поведения, но ребенок остается специфичным и по своей двигательной активности, например. То есть существует еще огромное количество вопросов, которые из фокуса общественного внимания выпали. Допустим, ребенок появился где-то – в транспорте, на пляже, в магазине – и заплакал. Сколько сразу вокруг недовольных лиц! Он мешает. А он не должен мешать.
Мы должны радоваться, если есть дети. Если они есть, значит, государство в порядке, экономика процветает, кошелек будет полон. Это очень здорово – когда есть дети. Надо сказать, что непосредственно перед началом демографической ямы мы вдруг увидели на улицах много женщин с детскими колясками. И общество стало на них хорошо реагировать. Так что, думаю, пришла пора очень активно сокращать размеры демографического провала. И поддерживать – морально, через художественные образы, через финансовую помощь – тех, кто очень скоро придет в репродуктивный возраст.
И важно еще не забыть вот какой момент (мы пережили это в предыдущий демографический провал): отсутствие детей, которые пришли бы в детские сады, ясли, школы привело к перепрофилированию и закрытию многих детских учреждений. Тогда специалисты просили не трогать эти заведения, говорили, что спад пройдет – но детсады превращали в склады под водку, во что угодно еще. Не хотелось бы, чтобы сейчас опять бросились в эту крайность и стали минимизировать школы и детсады по количеству детей. Не нужно этого делать, это пройдет!
Период демографических провалов не очень велик, он быстро завершится. Но если мы не подтолкнем интерес молодых юношей и девушек к рождению детей, будет и еще провал. Нельзя этого допустить», – сказала Любовь Храпылина.
