История с законопроектом "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях" разрешилась не так гадко, как могла бы. Гражданам, желающим организовать совместные политические действия, не придется собираться в глухих безлюдных местах: подворотнях, лесопарках, пустырях - абы где, только не в условиях городской среды, предполагающей публичность общественной жизни. Общественность отстояла свои конституционные права, в законопроект будут внесены надлежащие поправки. Все хорошо?
Не сказал бы. Все комментаторы и критики отметили несоответствие законопроекта положениям российской Конституции. Но от большинства комментариев складывается впечатление, что это какая-то отчужденная и неумная власть пытается покуситься на общественные свободы. Это неверно.
Это не передает весь абсурд ситуации. Законодательная власть в лице 294 депутатов, проголосовавших за первоначальный вариант закона, проголосовала за отмену свобод, которые непосредственно следуют из принципа, которому парламентарии, вообще-то, обязаны своим существованием.
И представительная демократия, и право публичных собраний в основе своей имеют принцип общественного договора, который предполагает, что позиции сторон публичны и предъявлены к обсуждению и согласованию. Запрети свободу публичных собраний – кого ты будешь представлять в парламенте? "Публика" - равно "граждане", непубличной гражданской свободы не бывает.
Получается, 294 депутата (больше половины Думы 4-го созыва) не понимают ни смысла института, при котором они находятся, ни оснований собственной деятельности. Повторяю, ситуация абсурдна, как если бы церковь захотела упразднить таинства, а музейные работники предложили бы ввести срок хранения на вверенные им экспонаты. То, что в законопроект после публичной критики были внесены надлежащие поправки, ничего, кроме локальной победы здравого смысла, не означает. Вопросы об осмысленности деятельности наших парламентариев остаются.
Ситуация, когда деятельность забывает про собственные основания, в первую очередь, угрожает ей самой. Так, партийные политики, не освоив принятие политических решений, отдали эту прерогативу президенту и теперь дисциплинированно оштамповывают законопроекты, спускаемые им администрацией. Теперь депутаты хотели разобраться с публичностью собраний. Как они столь любезную им явку будут обеспечивать на следующих выборах, если сейчас гасят гражданскую активность в одной из ее вполне осмысленных форм? Зачем перекрывать легальные каналы реализации гражданской активности? На площади собираются граждане. В лесопарках и квартирах собираются заговорщики, потом они выходят на площадь и памятливые потомки переименовывают ее из Сенатской в Декабристскую.
Во время борьбы с оборотнями в погонах российское коллективное сознание породило анекдот: «Дорогая передача! Скажите, если меня укусит милиционер-оборотень, превращусь ли я в мента?» Похоже, оборотничеством грызловская Дума все-таки заразилась. Она страдает свойственной оборотню раздвоенностью сознания: с одной стороны, поглядишь - приличные люди, живущие по каким-то цивилизационным нормам, а потом – раз, и лезет такое животное беспамятство, что диву даешься. Точно без колдовства не обошлось.
