Наш корреспондент Эльза Баренцева решила сделать прививку от коронавируса российской вакциной «Спутник V» и ведет дневник. По стечению обстоятельств, в это же время ее партнер решил поучаствовать в испытании китайской вакцины. Так, 15 декабря 2020 года они с разницей в несколько часов получили укол. На второй день у обоих поднялась температура.
В ночь с 15 на 16 декабря я осознаю стратегический просчет — «чипироваться» одновременно нам вдвоем явно не стоило. Потому что около полуночи начинается соревнование «кому хуже».
Я не могу спать из-за головной боли и ломоты в мышцах. М. трясет от холода крупной дрожью, несмотря на очень теплое одеяло, грелку и температурящую меня под боком. Когда он чуть согревается, заснуть все-таки удается (уже утром я узнаю, что на спящей мне «можно было сварить макароны в кастрюле со льдом»). Правда, вскоре я прихожу в себя из-за того, что М. начинает немного обжигать.
Градусник показыает 39,4. «Ничего, — говорит М., запив парацетамол, – они меня застраховали, и если я умру, выплатят два миллиона». «Ага, — отвечаю я, — зато тебе точно дали не плацебо, 39,4 — для психосоматики как-то многовато». Вскоре М. засыпает снова, а я так и лежу до будильника. Во-первых, тревожно, во-вторых, всё опять болит слишком сильно, чтобы спать.
К десяти утра средняя температура по квартире — 38,7, среднее настроение — ну такое. М. звонит людям, которые проводят испытания вакцины. Они отвечают: если завтра будете чувствовать себя так же, дайте знать, мы приедем и сделаем вам тест на ковид. Я описываю свое состояние в отдельной заметке на телефоне — вероятно, меня спросят о побочках, когда я приду делать второй укол в январе.
Большая часть дня проходит мимо: слишком хочется спать, чтобы следить за ходом времени. Тяжело даже читать — глаза отказываются фокусироваться на тексте. В какой-то момент забегает приятель, приносит нам лимоны и воду, встречаю его, почти не приходя в сознание. М., у которого всё еще высокая температура, счастливо спит весь день, а я отрубаюсь только ближе к вечеру, и то на полчаса. Это немного помогает — к семи мы оба даже находим силы выползти из спальни. М. тут же растекается по дивану в гостиной, а я совершаю подвиг — наливаю нам чай и замачиваю кастрюлю из-под гречки.
На этом мое желание шевелиться заканчивается. Все резкие движения отдают в голову — даже градусник не стряхнуть. Отзваниваюсь маме, что мы в порядке, и запрашиваю у нее гуманитарную помощь теплыми носками. А то у нас сейчас одна пара на двоих, в такой обстановке сложно болеть. Оба измеряем температуру. У меня — 37,7, у М. — в кои-то веки человеческие 38,2.
Гуманитарную помощь привозит мой брат — кроме носков, минералку и малиновое варенье. Около часа сидит у нас. Мы болтаем и слушаем музыку — то, что я в принципе могу это сейчас делать, безумно радует. Правда, всё еще ноют мышцы, но это незаметно, если не двигаться.
Часов в одиннадцать мы, посмотрев немного бессмысленных видео, окончательно ложимся спать. Я отключаюсь мгновенно.
