Прошедшая неделя на “Полит.ру” состоялась под знаком обсуждения реформы здравоохранения. Во всяком случае, это правительство называет реформой, и это мы называем здравоохранением. Хочется расставить политические акценты в обсуждении, поскольку иначе не понятно, чего было огород городить.
Начну с того, что в современном мире социальную отрасль, куда входит, кроме всего прочего, система оказания медицинских услуг, здравоохранением называть бессмысленно, никакой охраной здоровья она не занимается. Это механизм по поддержанию человеческой работоспособности и уменьшению физического страдания. С тех пор как население стало восприниматься как ресурс для различного рода общественных и государственных проектов (окончательно это оформилось в XX веке), работоспособность человека перестала быть частным делом каждого и превратилась в предмет государственной заботы. Что подарило миру различные гарантии в области оказания медицинских услуг: будь то прямые государственные обязательства или обязательное медицинское страхование. Поэтому побережем термин "здравоохранение" для чего-нибудь другого и поговорим о медицине как социальной отрасли.
Исходя из вышесказанного, давайте трезво оценим цели, которые могут ставиться перед национальной медициной и которые, соответственно, могут диктовать содержание медицинской реформы. Цель первая: поддержание работоспособности населения, что на данный момент не реализуется. Каждую весну и осень своеобразный мониторинг работоспособности проводят военкоматовские врачи, их диагноз неутешителен: здоровье призывников год от года ухудшается. Генералитет по этому поводу два раза в год выдавливает скупую слезу в общественную жилетку, общественность несколько злорадно пережидает недолгую служивую слабость, и так из года в год. Внимание к этой ситуации, похоже, может привлечь только Комитет солдатских матерей, но для этого им нужно усыновить все работоспособное население страны.
Цель вторая: страны, участвующие в мировой конкуренции за квалифицированную рабочую силу, расценивают любую нормально работающую социальную отрасль как своеобразный benefit – дополнительное преимущество, обеспечиваемое работодателем, при прочих равных условиях оплаты труда. Низкоквалифицированной рабочей силе, по большому счету, состояние здравоохранения, образования и т.д. безразлично – не до жиру, этим она не сильно отличается от беженцев. Человек с нормальной квалификацией, имеющей спрос на рынке, задумается о здоровье семьи и образовании детей и страну, где он хочет жить и работать, будет выбирать во многом исходя из этого. Однако если Россия за что-то и конкурирует в современном мире, то только не за квалифицированный труд. До современного понимания роли социальных отраслей и своего места в мире нам пока как свинье до неба, ситуация с колебаниями в отношении закона о гражданстве со всей определенностью показала отсутствие ясно понимаемых целей по отношению к привлекаемым трудовым ресурсам.
Отдельным аспектом темы медицины является то, что эту систему мы наследовали от Советского Союза. Известно, что мы являемся правопреемниками СССР, так как взяли на себя его внешние долги. Плюс приняли все его социальные обязательства в части бесплатного здравоохранения и образования. Сделали это, похоже, в бессознательном состоянии, потому что на вопрос, за счет чего мы их будем покрывать, никто пока не ответил. Государство у нас носит новое название, имеет новую государственную символику: герб, флаг, гимн - а обязательства мы при этом оставляем прежние? А цели по отношению к отрасли мы прежние оставляем?
Недавно директор ЦРУ, выступая перед выпускниками какого-то американского военного колледжа, критиковал американскую систему медицины, говоря, что стационары заполнены на 90%, что позволяет снижать издержки на содержание больничных фондов, но, случись массовая террористическая атака, американские граждане будут умирать прямо на лужайках. И царская Россия, и СССР существовали в ситуации постоянной военной угрозы, а сегодняшняя Россия? Кто-нибудь рассуждает об этом, когда эксперты говорят о необходимости сокращения стационарных мест и перепрофилировании больничных зданий? Какие государственные цели и проекты мы унаследовали от досоветской России и СССР, и соответственно, чего нам хотеть от нашей медицины? Очень хотелось бы знать ответы на эти вопросы.
Может быть, я идеализирую, но, по-моему, так: заявленная тема медицины могла бы стать содержанием любой кампании: хоть парламентской, хоть президентской. Но не стала и в ближайшее время не станет, как и целый ряд похожих тем. Это означает нашу общую политическую дисквалификацию: политиков - как общественных лидеров, СМИ - как самостоятельного общественного института, медиков - как профессионального сообщества и нас всех как граждан. Следовательно, и все так называемые реформы будут проводиться единственной организованной силой в поле принятия государственных решений – чиновничьей корпорацией. Quo medicamentum non sanat ferrum sanat.
