После окончания первой чеченской кампании чуть ли не основным «бизнесом» ичкерийцев (как отпетых боевиков, так и высокопоставленных чиновников) стали похищения людей. На заложниках изрядно наживались. Деньги бандитам за освобождение невольников, как правило, передавались офицерами МВД и ФСБ России. Полномочный представитель МВД в Чеченской республике генерал-майор милиции Геннадий Шпигун работал на этом посту с 26 января 1999 года. Он был похищен 5 марта 1999 года в 15.50 в аэропорту Грозного. Генерал, находившийся в Чечне в служебной командировке, намеревался вылететь в Москву самолетом грозненской авиакомпании. Когда Ту-134 выруливал на взлетно-посадочную полосу, путь лайнеру преградили два УАЗика темно-зеленого цвета. Самолет остановился, и из его распахнувшейся двери неожиданно появились двое неизвестных в масках, которые буквально выкинули генерала из самолета, а затем выпрыгнули сами. Всех троих затащили в машины, и они тут же умчались с территории аэропорта в неизвестном направлении.
Обеспечение безопасности аэропорта «Северный» осуществлялось только силовыми структурами Ичкерии. Так же охранялось здание российского представительства в Чечне, находящееся примерно в 200 метрах от аэропорта.
Напомню, что с 1997 по 1999 год в Чечне, в районе аэропорта «Северный», в российском представительстве, сменяя друг друга каждые два-три месяца, постоянно работали милицейские генералы из Москвы. Через это представительство прошли многие милицейские начальники. Генерал Шпигун сменил в феврале 1999 года Адама Аушева, родного брата тогдашнего президента Ингушетии. И все было более или менее гладко. Генерал Владимир Пронин (впоследствии - начальник ГУВД Москвы) в апреле 1997 года даже ездил на одной машине с Шамилем Басаевым. Правда, не повезло представителю президента России в Ичкерии Валентину Власову. С мая по ноябрь 1998 года он находился в заложниках. Но при содействии Владимира Рушайло, тогда заместителя министра внутренних дел России, был выкуплен у братьев Ахмадовых и Бараева.
На момент похищения Шпигуна ситуация в Чечне была довольно противоречивой. Можно было ожидать чего угодно. После хасавюртовских соглашений прошло 2,5 года, но для ликвидации последствий войны, для сближения позиций Москвы и Грозного со стороны России не предпринималось никаких шагов. Более того, в республике, где полностью были уничтожены объекты жизнеобеспечения, где более 100 тыс. граждан были убиты, более 200 тыс. искалечены, а также при отсутствии каких бы то ни было источников существования, кроме криминальных, иного ожидать не приходилось. К тому же политический истеблишмент России, вступив в постельцинский период, не имел конкретного субъекта для переговоров. Каждая политическая партия или движение пытались свои личные выгоды представить как общегосударственные, общенациональные интересы. И в этом плане единственным субъектом, на который возлагалась обязанность решать вопросы экономического и правового характера Чеченской республики, были силовые структуры во главе с министром внутренних дел Степашиным. В мировой практике не наблюдалось такого прецедента, чтобы в послевоенный период политические решение вопросов, связанных с урегулированием межнациональных и федеративных отношений, возлагалось на силовые ведомства. Тем более что до 2001 года - срока, отпущенного для определения статуса Чеченской республики и полного урегулирования российско-чеченских отношений - оставалось немного времени, но с обеих сторон не было сделано конкретных шагов, чтобы изменить эту ситуацию.
Генерал-майор Шпигун являлся активным участником военных действий в Чечне. Многие не желали видеть его в республике. За несколько недель до похищения руководство МВД России было поставлено в известность президентом Масхадовым о нежелательности дальнейшего пребывания Шпигуна на должности представителя министра внутренних Российской Федерации. Ответа не последовало. Главное же - Москва и Грозный работали вразнобой. В Грозном были привлечены все силы, для того чтобы найти и освободить генерала Шпигуна. В Москве же были озабочены тем, чтобы провести заседание Совета безопасности и получить соответствующий мандат для применения силовых акций против Чеченской республики. Безадресный ультиматум министра внутренних дел Сергея Степашина (нанесение ракетно-бомбовых ударов по мнимым базам боевиков) был воспринят в Чечне как ультиматум всему чеченскому народу, который, естественно, не имел никакого отношения к тому, что произошло. Более того, его же заявления о том, что будут проведены репрессивные акции в отношении чеченских диаспор (конкретно он назвал города Петербург, Москва и Волгоград), означали, что это целенаправленная акция против всего чеченского народа, писали грозненские газеты. Возможное начало новых бомбардировок было расценено ичкерийскими властями как попытка реванша за неудачу в военной кампании 1994-1996-х годов.
По разным данным, в межвоенный период на территории Чечни постоянно находилось до 700 заложников: женщины, дети, солдаты, офицеры и генералы. Официально их похищали не подконтрольные Масхадову люди. Сам же Масхадов предлагал Москве создать совместную оперативную и следственную группу для проведения расследования местонахождения этих заложников и их освобождения. В Грозном не отрицали, что милитаризация чеченского общества достигла такой черты, что ее уже можно сравнивать с Афганистаном или Палестиной.
«Ичкерийское руководство выступает против выкупа заложников, - говорил в марте 1999 года представитель президента Чечни в РФ по внешнеполитическим вопросам Юсуп Сосланбеков, - так как это будет порождать дальнейшие захваты заложников». Когда известно, что если спрятать человека, то можно получить 1-2-3 млн долларов, то на преступление может покуситься слабонервный человек, который хочет заработать легкие деньги. «Но мы были свидетелями, что в трех случаях, по нашей информации, было заплачено более 10 млн долларов. Это группа Масюк – 2 млн долларов; 3,5 млн долларов – представитель президента Власов и 5 млн – Венсан Коштель. Власти Чечни об этом не знали, поскольку это делалось инкогнито. Даже российские спецслужбы, в том числе Сергей Степашин и Рушайло, не говорили и не ставили в известность чеченское руководство, кому они передают эти деньги, у кого они выкупают заложников. Но я достоверно знаю, что во многих случаях, когда освобождались заложники, в том числе офицеры и солдаты, в этом мероприятии участвовал Березовский. И, как правило, ни один факт без выкупа не обходился».
Конечно же, чеченский представитель многого не договаривал…
Организатором похищения Шпигуна был известный бандит Бакуев (ныне покойный), связанный с Арби Бараевым. Именно Бакуев выходил с предложениями о «продаже» генерала на российские спецслужбы через посредников. Все остальные известные бандиты — тот же Арби Бараев, братья Ахмадовы — всегда ссылались (опять-таки через посредников) именно на Бакуева как «хозяина» Шпигуна и уверяли, что без его ведома выкуп невозможен. Есть основания утверждать, что помогали Бакуеву сотрудники спецслужб Ичкерии.
Прежде всего, это Магомед Хатуев (ранее судимый) — бригадный генерал, бессменный руководитель пограничной и таможенной служб Ичкерии. Именно его люди осуществляли контроль в аэропорту, и без их участия к самолету не мог проскочить ни один посторонний.
Магомед Хатуев официально держал в подведомственном ему 15-м военном городке в Грозном десятки заложников, военных и гражданских лиц, которых или продавали в семьи местных жителей, как майора медицинской службы Аристова, или обменивали на уголовников, совершивших преступления, не связанные с боевыми действиями в Чечне. Иногда в качестве жеста доброй воли передавали российским политикам, чиновникам, правозащитникам. Среди тех, кто получал заложников из 15-го городка в Грозном, были и офицеры рабочей группы Комиссии при президенте России по военнопленным, и тогдашний секретарь Совета безопасности Республики Дагестан Магомед Толбоев, корреспондент «Новой газеты» Вячеслав Измайлов и др.
Эти люди не отрицали участия в похищении Насруди Бажиева — бригадного генерала, заместителя министра внутренних дел Чеченской Республики Ичкерия. Он получил должность заместителя министра по наследству после убийства старшего брата Нурди Бажиева. Нурди был убит подельником Али Итаевым в августе 1997 года за то, что не поделился миллионами долларов, полученными за похищение группы НТВ во главе с Еленой Масюк и корреспондентов ОРТ Ильяса Богатырева и Владислава Черняева.
Люди Насруди Бажиева также обеспечивали безопасность аэропорта «Северный». А Насруди, хоть и в меньших масштабах, чем его брат, но также имел свою долю за похищенных заложников (в частности, за инженера «Мостдорстроя» Василия Поклонского).
Представляет интерес и Ибрагим Хултыгов — тогда руководитель департамента государственной безопасности Республики Ичкерия. Он также получил должность по наследству после гибели старшего брата Лече Хултыгова, убитого весной 1998 года в перестрелке начальником штаба Салмана Радуева Вахой Джафаровым. Как рассказывали подчиненные Ибрагима Хултыгова, зарплата сотрудникам департамента выплачивалась после освобождения заложников из сумм, полученных от выкупа. Сотрудники НСБ, подчиненные Ибрагиму Хултыгову, также курировали аэропорт «Северный».
И Насруди Бажиев, и Ибрагим Хултыгов общались в ходе антитеррористической операции в 1999—2000 годах (а возможно, и в последующие годы) с ФСБ. По требованию сотрудников этого ведомства в конце 1999 года они выступили по Центральному телевидению с осуждением деятельности чеченских бандформирований.
Салавди Абдразаков, он же Халилов, — организатор и посредник при похищениях и освобождениях людей — тоже заслуживает внимания. Он специализировался на похищении и освобождении за выкуп иностранных и российских журналистов (итальянца Мауро Галигани, француза Бриса Флетьо, корреспондентов телекомпании «Взгляд» Ильяса Богатырева и Владислава Черняева, спецкоров ОРТ Романа Перевезенцева и Вячеслава Тибелиуса и многих других). Также Салавди владел информацией о похищении и содержании в неволе Геннадия Шпигуна. Был арестован в результате операции при содействии Главного и Северокавказского управлений по борьбе с организованной преступностью. Осужден на четыре года лишения свободы. Но совсем за другие преступления.
Как пишет В.Измайлов, учитывая сложившуюся в Чечне ситуацию и уровень профессионализма российских спецслужб, Геннадия Шпигуна можно было освободить или за деньги, или в результате совершенно нестандартной несиловой операции. На этот шаг ведомство, возглавляемое тогда Владимиром Рушайло, не пошло.
Более того, бывшее руководство МВД ограничило, если не свело на нет, действия этнического отдела ГУБОПа по освобождению Геннадия Шпигуна и не шло на взаимодействие в этом вопросе с Комиссией при президенте России по военнопленным, интернированным и пропавшим без вести. Так, многие сотрудники этнического отдела, возглавляемого полковником Сунцовым, признавали, что руководство МВД фактически запретило им заниматься освобождением Шпигуна. Лучший из профессионалов президентской комиссии — полковник Вячеслав Пилипенко — также не скрывал, что, похоже, судьба генерал-майора руководство МВД не интересует: предложения специалиста по освобождению Шпигуна министр Рушайло и его помощник генерал-лейтенант Орлов проигнорировали.
Надо признать, что некоторые заложники, которых не удалось освободить без денег, были бандитами казнены. Такие головорезы, как Бараев, Ахмадовы, Итаев, Хархароев требовали за заложников, как правило, только деньги.
И ФСБ, и МВД с конца 1996 года по сентябрь 1999 года во многих случаях расписывались в собственном бессилии и обрекали похищенных людей на гибель. Тогда-то и появилась потребность в таких людях, как Борис Березовский. Его активность в освобождении заложников за выкуп — результат неэффективной работы спецслужб. Вот некоторые факты освобождения пленных и заложников при участии Бориса Березовского:
— декабрь 1996 года — были выкуплены пензенские омоновцы во главе с майором Зотовым;
— февраль 1997 года — выкуп за очень большие деньги корреспондентов ОРТ Романа Перевезенцева и Вячеслава Тибелиуса (полтора месяца в неволе);
— весна 1997 года — участие Березовского в освобождении четырех журналистов «Радио России» и ИТАР-ТАСС;
— август 1997 года — примерно за 1,5 миллиона долларов были освобождены корреспонденты телепрограммы «Взгляд» Ильяс Богатырев и Владислав Черняев;
— в марте 1998 года, в том числе и при финансовом содействии Березовского, были освобождены руководители ФСБ Ингушетии Грибов и Лебединский;
— осенью 1998 года Борисом Березовским были выкуплены англичане Камилла Карр и Джо Джеймс.
В 1997 году Березовский передал Басаеву 2 миллиона долларов якобы на восстановление цементного завода в Чири-Юрте. $1 млн Басаев отдал Масхадову. Куда ушли эти деньги, остается только догадываться, но только не на восстановление цементного завода.
И почти всегда деньги за заложников передавались через офицеров МВД и ФСБ. Исключения — лишь когда Березовский или его ближайшие помощники задействовали некоего Балауди Текилова, его друга Адама по кличке Пират и других чеченских посредников.
Не менее миллиона долларов США за похищенных в 1997 году сотрудников ФСБ Грибова и Лебединского были переданы бандитам именно офицерами ФСБ. Кроме того, офицеры ФСБ посредничали при передаче денег бандитам за гражданских лиц. Это были сотни тысяч долларов, собранные родственниками похищенных.
Еще более активно, чем ФСБ, выкупом заложников занималось МВД. Особенно «отличилось» ведомство Рушайло в освобождении за выкуп Валентина Власова, представителя президента России в Чечне. Причем сумма, выданная головорезам Бараеву и Ахмадовым за Власова, многократно превышала деньги, выплаченные за любого из журналистов. Сотни тысяч долларов были отданы посредниками из МВД бандитам и за сына бывшего председателя Совета министров Республики Дагестан. Это произошло уже в ходе второй чеченской кампании.
Среди многочисленных подобных фактов были и курьезные.
Осень 1998 года. У подразделения МВД, занимающегося освобождением заложников, не было даже точного списка военнослужащих, похищенных бандитами с территории России. Произошло это из-за конкуренции с Комиссией при президенте России по военнопленным, интернированным и пропавшим без вести. Итак, точных списков не было, а тридцать тысяч долларов от некоего предпринимателя на выкуп десяти солдат они уже получили.
В качестве посредника тогда выступил сам Салман Радуев. Восемь похищенных солдат он собрал по всей Чечне. Но чтобы быть «честным» в этой сделке, он срочно дал задание «одинокому волку» Хизиру, который и похитил в 136-й мотострелковой бригаде в Буйнакске еще двоих «недостающих» солдат. В общем, Радуев за деньги, полученные от МВД России, отчитался сполна.
Кому принадлежал приоритет в выкупе заложников?
Те, кто заявляет, что Березовскому принадлежит ноу-хау выкупа заложников и тем самым способствование этому бизнесу, говорят неправду.
Еще весной 1996 года по решению первых лиц Чеченской Республики (при Завгаеве Д.Г.) был выкуплен за сумму, эквивалентную 200 тысячам долларов США, министр образования Чеченской Республики Гельман.
Брали взятки за освобождение задержанных граждан Чечни также военнослужащие федеральных войск и сотрудники МВД. Подобное происходило во многих следственных изоляторах, на фильтрационных пунктах Чеченской Республики и блокпостах. Факт взятки в условиях Чечни практически недоказуем. Через это прошли разные люди, в том числе депутат Государственной Думы Асламбек Аслаханов, Руслан Хасбулатов, его брат и многие другие.
***
Утром 10 марта 1999 года министр внутренних дел С.Степашин (он дал слово офицера, что любыми способами освободит своего представителя в Чечне Шпигуна) встретился с представителями министра обороны. Беседа проходила в условиях повышенной секретности. Речь шла о том, чтобы военные предоставили несколько ракетных комплексов “Точка-У”, которые предназначены для ударов по локальным целям с высокой точностью.
Тактический ракетный комплекс 9К79-1 “Точка-У” (главный конструктор — Сергей Непобедимый) разрабатывался и модернизировался с 1981 по 1989 годы — в связи с необходимостью увеличения эффективности сухопутных войск в условиях неядерной войны. Комплекс представляет собой новейший образец высокоточного оружия. Наибольшая дальность стрельбы — 120 км. Для наведения “Точки-У” на цель используются цифровые карты местности, полученные по результатам космической или аэрофотосъемки территории противника. Основным источником фотоснимков до недавнего времени служил архив Центра космической разведки ГРУ. Максимальное отклонение ракеты от цели — 170 метров.
О том, как министр собирается освобождать своего подчиненного, Степашин вечером того же дня сообщил премьер-министру Евгению Примакову. Его предложения были предельно жесткими: если генерал не будет немедленно освобожден, то по базам боевиков нанесут ракетно-бомбовые удары, а спецподразделения министерства и других силовых структур будут разбираться с террористами на территории Чечни. В связи с этим ряд ведущих сотрудников подразделений по борьбе с организованной преступностью МВД, которые специализируются на этнических преступных группировках, уже вылетели на границу с Чечней. Они будут непосредственно руководить операциями по освобождению генерала, а поддержат их спецназовцы Северо-Кавказского РУБОПа.
«Речь идет о проведении «достаточно жестких операций» в отношении похитителей людей и поддерживающих их структур», — заявил тогда руководитель управления информации МВД Александр Михайлов. При этом, по словам Михайлова, крупномасштабные операции, которые вскоре будут проводиться, имеют не «карательный характер, а общепрофилактический». Они направлены на выявление и пресечение деятельности преступников как на территории Чечни, так и в самой России. Михайлов также сообщил, что в приграничных с Чечней районах все силы министерства приведены в боевую готовность, оперативные подразделения работают почти в круглосуточном режиме. В то же время, как отметил Михайлов, ситуация на границе с Чечней спокойная.
Тут же чеченские и российские спецслужбы сообщили, что Шпигун жив и содержится в относительно приличных условиях. Представители Чечни при МВД России заверили, что освободят генерала в ближайшие дни без вмешательства федеральных сил. «Точечные удары только накалят обстановку,— говорили они,— и могут повредить пленнику».
Вице-премьер Чечни Турпал Атгериев (он возглавил специально созданную госкомиссию, объединившую более 20 оперативных групп, представляющих различные силовые и правоохранительные структуры) заявил, что из-за похищения Шпигуна в республике от работы будет отстранен ряд высокопоставленных должностных лиц. Он подчеркнул, что президент Чечни Аслан Масхадов потребовал от комиссии в кротчайшее время определить круг лиц, причастных к данному преступлению, а также выявить сотрудников аэропорта, оказавших содействие беспрепятственному проникновению террористов на борт самолета и на взлетную полосу.
Естественно, никаких фамилий с чеченской стороны названо не было.
17 марта 1999 года похитители потребовали за генерала Шпигуна выкуп в 15 миллионов долларов. Позже цена была снижена сначала до 7, а потом до 3 миллионов долларов. О том, где находится генерал, приходили противоречивые сведения. Сообщалось, что его содержат в Урус-Мартане, в Шали и даже в Грузии.
При этом представители МВД почти в течение года постоянно отмечали, что похищенный полномочный представитель МВД РФ в Чечне жив, а перемещения удерживающих российского генерала террористов «постоянно отслеживается». «Мы знаем, что генерал Шпигун жив, проводим работу по его освобождению и надеемся, что она завершится положительно», - заявил журналистам высокопоставленный представитель МВД России в марте 2000 года.
Он же в очередной раз подтвердил, что проведение контртеррористической операции и, прежде всего, успешные действия российских войск против бандформирований «несколько осложнили» выполнение задачи по освобождению генерала. По его словам, «бандиты вынуждены перемещаться и возить за собой Г. Шпигуна чаще, чем это было прежде». Также в МВД подчеркнули, что в случае с генералом Шпигуном «речь о его выкупе или обмене не идет, речь идет о спецоперации по его освобождению». Был исключена возможность обмена Г. Шпигуна на кого-либо из чеченских полевых командиров или пленных чеченцев. «Бандиты вряд ли пойдут на такой обмен, поскольку для них каждый заложник - предмет торга прежде всего в личных интересах». Собеседник подчеркнул, что в МВД «уверены, что нам удастся все же положительно решить вопрос об освобождении генерала Шпигуна из Чечни».
31 марта 2000 года в районе чеченского села Итум-Кале в одном из захоронений было обнаружено тело неизвестного. Экспертиза подтвердила данные агентурной разведки - погибшим является Геннадий Шпигун. До сих пор нет достоверных сведений о том, была ли сердечная недостаточность причиной смерти Шпигуна (версия похитителей) или же генерал был убит в отместку за начало широкомасштабного наступления Российской армии в Дагестане и Чечне летом 1999 года.
Но в любом случае гибель боевого генерала лежит на совести тогдашнего руководства МВД. Живого Шпигуна выкупать отказались. Зато за труп генерала заплатили лечением секретаря Совета безопасности масхадовской Ичкерии Доку Умарова (одного из организаторов похищений людей) в Нальчике с последующей его переправкой в Грузию.
