«Мне руку поднял рефери,
которой я не бил…»
Случилось. ЦИК Украины утвердил результаты выборов. Янукович – наш президент? Вряд ли. Янукович - президент Украины, и отношения между Россией и Украиной будут тем проще (для России), чем быстрее Россия усвоит эту формулу.
Настроение в России после украинских выборов - как у студента после успешной сессии. Может быть, первый раз за всю послесоветскую историю России удалось победить в украинском вопросе саму себя, то есть преодолеть жгучее желание поруководить политическими процессами в хате у соседа, поддержать друзей, наказать врагов, и все это – в прямом эфире.
Отсутствие политтехнологов на экране федеральных телеканалов, подчеркнутая равноудаленность Москвы от основных кандидатов и временный отказ от игры в стоп-газ принесли свои плоды. Россия, как минимум, не выглядит оплеванной и униженной, как пять лет назад. А заявления нового Президента о восстановлении «исторических отношений» так и вовсе ласкают слух.
И всего-то для этого оказалось достаточно не лезть в решение тех вопросов, участие в которых чужеземцев во все времена и любым народом будут восприниматься болезненно. Главный вклад, который Россия внесла в победу Януковича, - это отказ от предоставления ему бесплатной медвежьей услуги в виде безоговорочной дружеской поддержки.
О выборах на Украине написали почти все, даже самые ленивые. Откровенно говоря, это демотивирует, так как писать совершенно не о чем. Разве что - эти выборы не имеют для России того судьбоносного значения, которое им зачастую придается. Москве кажется, что все зависит от того, кто в Киеве правит. Увы, все гораздо сложнее, и, в конечном счете, зависит от тех, кто на Украине живет.
Выборы как судьбоносный миг в украинской истории - это миф, который, в свою очередь, порождает другие мифы. Все вместе они образуют фантазию на тему ожесточенной политической борьбы в Украине. Именно эти мифы, в первую очередь, заслуживают того, чтобы о них поговорить.
Главный из них – миф о расколе в Украине. Якобы результаты голосования свидетельствуют, что Украина разделилась политически пополам. Но, как справедливо заметил мой сын, если судить о состоянии нации по результатам президентских выборов, то Америка так «расколота» уже почти четверть века. И ничего, живет.
В выборах (любых) всегда очень силен игровой момент, это всегда шоу, азарт и выброс гормонов. И поэтому результат, близкий к нулевой ничьей, скорее свидетельствует не столько о расколе нации, сколько об отсутствии у нее какого-то ярко выраженного мнения. Именно в такой ситуации результат оказывается наиболее близок к наиболее математически вероятному. (Впрочем, косвенно это еще свидетельствует и о том, что выборы в Украине были свободными).
Итак, выборы говорят не о том, что в Украине русская партия столкнулась лоб в лоб с антирусской, или, что Восток Украины есть Восток, а Запад Украины есть Запад. Они говорят о том, что состояние украинского общества похоже сегодня на состояния пчелиного роя, вылетевшего из потревоженного улья. Люди напуганы, дезориентированы, не знают, что им делать, жмутся друг к другу и голосуют наугад. (Кстати, не думаю, что состояние украинского народа сильно отличается в этом смысле от состояния русского народа, – формы выражения немного другие).
Не менее значимый миф – о плохих пастухах, то есть о роли личности в украинской политике. Существует иллюзия, что сам украинский народ не понимает, что ему нужно, а потому толкается вслед за лидерами то в одну, то в другую дверь. Вот выберем Януковича - и потянется Украина к России, выберем Тимошенко – метнется в ЕС, а выберем Ющенко, то и вовсе в НАТО пойдет.
На практике все гораздо сложнее. Рой вообще плохо управляем. У него даже нет мнения, которым можно манипулировать. Зато у него есть инстинкты. И эти инстинкты не перешибить никаким Януковичем.
Хотят ли украинцы в Европу? Это риторический вопрос. С равным успехом можно спросить, хотите ли вы хорошо жить? А кто не хочет? Русские тоже хотят в Европу. Но у них на эту тему уже почти не осталось иллюзий. Европа их всех не вместит. А у украинцев эти иллюзии еще есть. Они надеются где-нибудь в уголочке приткнуться. И пока эта иллюзия жива, любой национальный лидер будет в Украине прозападным.
Это не значит, что Москве абсолютно все равно, кто в Киеве за старшего. Конечно, лучше Янукович, чем патологический сельский русофоб Ющенко. Но рассчитывать, что с помощью Януковича удастся сделать русско-украинские отношения беспроблемными, было бы наивно.
Дело даже не в майдане, хотя целиком и полностью майдан исключить нельзя по той простой причине, что майдан – не событие, а форма украинской политической жизни. Майдан – это черта национального характера и способ решения политических противоречий в Украине.
Другое дело, что майдан 2004 года стал по существу национальной освободительной революцией. Вот на это вряд ли можно рассчитывать. Больше освобождаться Украине не от кого, а от себя не уйдешь. Будущее майдана - не революции, а перевороты.
Но и без всяких переворотов диалог с Януковичем будет не простым. Белорусский «батька» тоже за здравие начинал… Новому Президенту Украины придется считаться как с реальностью с иллюзиями своего народа. И ко всем бедам русско-украинских отношений добавится еще и обида: «Я ж к вам со всей душой, а вы ко мне все с теми же ценами на газ… Тогда мы пойдем в Европу».
Лучшее, что может сделать Россия в этой ситуации, - не впадать в эйфорию и готовить себя к долгой битве за Украину, которая может стать делом нескольких поколений русских политиков. И чем глуше будут сегодня звучать фанфары по поводу результатов украинских выборов, тем больше шансов у России в этой борьбе.
Страшно за дикторов российского телевидения (вернее, за тех, кто пишет им тексты), которые так долго сдерживали себя, что теперь крик «злорадости» вот-вот готов сорваться с их уст. Давайте оставим выражение эмоций бразильскому карнавалу. Чем сдержаннее будет сегодня реакция России на результаты украинских выборов, тем шире будет у нее поле для политического маневра. Самое неприятное в такой ситуации – захлебнуться своим успехом.
России стоит продолжить ту политику, которую она выстрадала, пройдя через фиаско «политической интервенции» времен оранжевой революции. Это неблагодарный труд невмешательства и толерантности, который рассчитан не на получение сиюминутного результата, а на закладку фундамента партнерских отношений в будущем мире, где не только у русских исчезнут иллюзии, что все проблемы можно решить путем присоединения к Европе.
В практическом плане это должно воплотиться в двух простых вещах: в политической гибкости и в ориентации на культурную и экономическую экспансию.
Политическая гибкость предполагает, прежде всего, что контакты должны продолжаться со всеми, а не только с теми, кто России нравится. Пока есть люди, голосующие за Тимошенко, она будет продолжать оставаться интересной России. И не надо спешить навстречу Януковичу с чересчур распростертыми объятиями. Это вряд ли поможет самому Януковичу. Дружба напоказ – фальшивая. Ценность в политике представляет то, что не очевидно.
В конечном счете, необходимо удержаться в поле взаимного притяжения, избежать культурного отторжения. Культурная близость – это важный капитал, создающий и русским, и украинцам неоспоримые конкурентные преимущества в отношениях друг с другом. В силу многих обстоятельств ни те, ни другие сегодня не в состоянии этими преимуществами воспользоваться. Но завтра обстоятельства изменятся, и если капитал будет сохранен, то стороны начнут получать свои дивиденды.
России надо выиграть битву за украинскую интеллигенцию. Это – самое сложное, в том числе и потому, что Россия не умеет бороться за поддержку элит. Ей зачастую проще дотировать целый народ, чем конкретных людей, которые могли бы поддержать интересы России.
Образование, культурные обмены, создание экономической инфраструктуры, социальная политика – вот тот круг вопросов, в котором должна ближайшие годы вращаться российская дипломатия в Украине. Это неблагодарный труд, плоды которого не увидят современники. Но это единственный путь, позволяющий сохранить Украину для России как приемлемого соседа.
Лозунгом русской политики в отношении Украины отныне должно стать ленинское «лучше меньше, но лучше». Меньше слов, меньше жестов, меньше эмоций. Наступает эпоха тихого и энергичного освоения утерянных политических пространств. Нельзя расслабляться.
