Приближается пятнадцатилетняя годовщина августа 1991 года. О победе российской демократии в августовские дни написано много. О заслугах Бориса Ельцина и его окружения, о Руслане Хасбулатове и Александре Руцком также сказано немало. О героизме журналистов, выпустивших специальные и экстренные выпуски газет, об эстрадных и рок-звездах на баррикадах писали неоднократно. Но о причинах поражения ГКЧП с точки зрения непосредственно участвовавшего в тех событиях армейского полковника написано явно недостаточно, и тому есть несколько причин.
Первая и основная причина состоит в том, что за предшествовавшие августу 1991 три года (1988-1991) во всех случаях использования военных на территории СССР при разрешении межнациональных конфликтов (в Баку, Вильнюсе, Тбилиси, Риге) никто из руководства политической элиты не взял на себя ответственность за последствия применения вооруженной силы. В отличие, например, от того, как сейчас берет на себя ответственность правительство Израиля в Ливане. На своем заседании израильский Кнессет принимает решение «Уничтожить того или иного руководителя организации «Хизбалла», и военные исполняют, независимо от того, нарушает оно или нет какие-либо другие законы.
Военные чины высшего ранга, особенно члены ГКЧП, в ситуации августа 1991 года хотели бы, чтобы кто-то разделил с ними ответственность за возможную пролитую кровь. Но среди членов ГКЧП, как это принято в высшем руководстве, не нашлось лица, которое посмело бы отдать такой приказ. Как известно, военные планы использования сил разрабатывал генерал-лейтенант Павел Грачев. Но и он, зная досконально ситуацию, лукавил и со своим непосредственным начальником, министром обороны Дмитрием Язовым. В одном из интервью он говорил: «Позвонил в два часа ночи министру обороны. Мне ответили: «Министр спит». Дал команду стоять и ждать команды». Одновременно Павел Грачев заигрывал с новой Россией и лукавил с президентом России, с которым периодически перезванивался. Ведь он не признался Ельцину, что на два часа ночи 21 августа была дана команда на штурм. Не проговорился, что десантники будут проделывать проходы для группы «Альфа». Поэтому Борис Ельцин основную часть ночи провел на «объекте 200», под зданием Дома Советов.
Председатель КГБ тоже понадеялся, что приказ будет выполнен. Что не нужно дополнительной команды. И только генерал армии Варенников, командующий сухопутными войсками, был настойчив в выполнении поставленной задачи. Сначала требовал от командующего Киевского военного округа выполнить все распоряжения Комитета по чрезвычайному положению. Затем по его команде вертолетный полк с полным комплектом боеприпасов вылетел из Тулы на аэродромы Подольск и Тушино. Офицерам, кстати, было сказано, что «беснующиеся хулиганы организовали в Москве массовые беспорядки». И полк будет поддерживать силы правопорядка. Но, к счастью, среди членов комитета не нашлось никого, кто осмелился бы взять всю полноту ответственности на себя.
Во-вторых, в послеавгустовское время многие специалисты спецслужб били себя в грудь и говорили, что не выполнили приказ из человеколюбия. Неправда. Сработал стереотип неуверенности в своей дальнейшей судьбе, и это оказалось основным мотивом в поведении силовых структур. По моему мнению, это заслуга москвичей, жителей других городов, которые организовали баррикаду из собственных тел, «живое кольцо» и Господа Бога, хотя я и атеист. На кадрах телехроники, снятой телегруппами КГБ, Прокуратуры СССР и МВД СССР с утра 19 августа, показана была действительно небольшая по началу людская масса, с незначительными препятствиями – баррикадами, которые несложно было сдвинуть механическим способом. Имея документы, легендирующие под иностранные издания, подобные снимки делали и внутри здания. И там ничего не было сложного. Вероятно, «купился» и «клюнул» на незначительность препятствий генерал-майор Александр Лебедь, посмотрев эти кадры, а затем лично объехав вокруг Белого Дома. Но когда к вечеру батальон десантников прибыл к Дому Советов для «взятия его под охрану», количество людей увеличилось на порядок, и даже тройной боекомплект у десантников не помог бы его быстро захватить.
Поэтому, когда к утру 20 августа у Белого Дома находилось около 50 тысяч человек, а в ночь с 20 на 21 – от 70 до 100 тысяч, десантники отошли, бесславно закончив двенадцатичасовую «странную охрану», якобы выполнять другой приказ. Лукавит и «Альфа». Да, действительно, выучка бойцов этого элитного подразделения наивысшая. Но выучка противодиверсионная, противотеррористическая. И когда стало в «Альфе» известно, что в составе охраны президента – бывшие коллеги, молодые списанные подводные диверсанты, ребята из Московского ОМОНА, чуть уступающие в подготовке самой «Альфе», что внутри около 500 стволов – это отрезвило и прославленных бойцов «Альфы», спецподразделений трех высших управлений КГБ, московский ОМОН и ОМСДОН имени Дзержинского, общей численностью в 15000 человек.
Не следует забывать и о моральном факторе. Одно дело – воевать за рубежом, другое дело – против своих братьев-славян, да еще против тех, кто живет в соседней квартире. Как потом смотреть в глаза соседке?
Но нужно было сохранить лицо, хорошую мину при плохой игре. Поэтому и появились версии «сами приняли решение». Между тем основная причина отказа от штурма – это сто тысяч людей, собравшихся вокруг Белого Дома, которые восстали против диктата КПСС. Самое интересное, что на стороне президента РСФСР у Белого Дома было примерно 50% членов партии, протест против тогдашнего руководства КПСС объединил всех. Сыграла не столько позиция «за Ельцина», сколько «против руководства КПСС». В армии это тоже был основной стимул выступления – не в поддержку Б.Ельцина, а против замполитов. Ситуация, похожая на сегодняшнюю, когда непопулярные в обществе меры вызывают стремление к единому протесту и «левых», и «правых».
В-третьих, дополнительным фактором стали известия о том, что армия, кроме ВДВ и ПВО, не стала явно светиться в действиях, направленных против своего народа. Авиация в лице главкома Шапошникова высказались против. Ракетные войска стратегического назначения заняли нейтральную позицию. В сухопутных войсках не факт, что все части поддержат ГКЧП. Черноморский и Северные флота оказались как-то в стороне. Командующие Балтийским и Тихоокеанским флотами заявили, что будут охранять только морские рубежи. Внутренние войска и милиция частью сил встали на сторону Бориса Ельцина, другая же часть выжидала в готовности встать на сторону победителя.
В-четвертых, уникальность ситуации августа 1991 года заключалась в том, что против партийного влияния, в том числе и в специальных войсках, выступало большинство самих командиров и бойцов спецподразделений. Слово «замполит» среди нормальных профессионалов армии и флота было синонимом чванства, и когда нужно было кого-то поставить на место, его и обзывали «замполитом». Поэтому «влипнуть» в грязную историю не хотелось никому.
Просматривается в ситуации и то, что Борис Николаевич в полной мере воспользовался шансом, который ему предоставил его соперник Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Сергеевич, без слов согласившийся на создание ГКЧП и в это время уехавший в отпуск. Разговоры о том, что у него не было связи, – лукавство. Начальник штаба обороны Дома Советов генерал-майор Александр Стерлигов рассказывал: «Когда он в Форосе вошел на узел связи, то дизели были отключены. Он спросил у дежурного, в рабочем состоянии ли радиостанции? Дежурный ответил утвердительно, только двигатели включить. Но он такой команды не получал».
Борис Ельцин умело использовал нерешительность и вялость членов ГКЧП для резкого увеличения своего влияния среди мировой элиты, среди соратников, а главное – на население страны. Сильным ходом стало назначение генерал-полковника Константина Кобеца министром обороны РСФСР, что внесло сумятицу в ряды войсковой элиты и позволило перетянть на свою сторону часть генеральского и офицерского корпуса. Одновременно подкупил обещаниями Павла Грачева, войска которого представляли реальную опасность, – тоже достаточно сильный ход. Следующим сильным ходом стало привлечение на свою сторону православия и казачества («приказ №2») очень тонко был прочувствован сильнейший духовный порыв, охвативший народ, после которого можно было надеяться на поддержку верующих. Третий ход – быстрый выход на руководителей основных западных держав и получение моральной поддержки.
А самое главное – создана была ситуация, которой если бы не было, то ее стоило бы придумать. ГКЧП своими руками создал такой имидж Борису Ельцину в стране и за рубежом, который в обычной жизни он бы не получил никогда.
В-пятых, не исключается вариант, что силовое подавление выступлений против ГКЧП в первые дни действительно не планировалось. Преднамеренно давалась возможность начать забастовки в течение кого-то периода, чтобы создать в стране и на Западе представление о хаосе в государстве, в экономике, в промышленности. Можно сказать, что на этой основе выглядело бы правомерным применение ГКЧП силы для наведения порядка в стране.
В-шестых, когда двое суток беспрестанно лил дождь и когда мы в штабе получили информацию о взлете вертолетов, а они не прилетели, стало ясно, что они попросту потеряли ориентировку в этой кромешной дождевой тьме и не смогли выйти к цели. Группа «Альфа» и десантники Павла Грачева не дождались воздушного штурмового эшелона и вынуждены были придумывать красивые версии о «человеколюбии».
Многие защитники и сторонники действий ГКЧП кричат, что это был фарс, игра, шутка, потешная революция. Ничего себе потешная! Привели в полную боевую готовность воздушно-десантные войска, перебросили тысячи солдат и 365 единиц боевой техники с боекомплектом только в Москву. Ввели боевые соединения в столицы союзных республик. Три дивизии – в Москву. Боеприпасы на все танки находились на транспортных машинах батальонных тылов. Вертолетный полк с полным боекомплектом перелетел из Тулы в Подольск и Москву. Соединения, части, военно-учебные учреждения привели в полную боевую готовность. Офицеров и прапорщиков отозвали из отпусков. В Московском гарнизоне офицерам выдали оружие. Российский парламент с президентом в осаде. Большинство газет закрыто, кроме «Правды» и «Совроссии». Телевидение закрыто. Ряд народных депутатов РСФСР арестованы или, как ловко объясняли, «временно задержаны». Приказом Командующего Московского военного округа в городе Москве введен комендантский час, с ограничением передвижений в ночное время. Какая тут потеха?
Говорить нужно о фарсе ГКЧП, никто из членов которого не взял на себя ответственность за отдачу команды «Огонь!» Говорить нужно о трагедии, которую попробовали поставить в доведенной до крайней нищеты стране коммунистические правители, пытавшиеся в интересах членов КПСС, под страхом оружия остановить развал диктатуры одной партии.
