Недавно обретшая нового губернатора Калининградская область – регион, постоянно приковывающий к себе пристальное внимание аналитиков. Этот интерес обусловлен, прежде всего, богатым историческим прошлым области, способом попадания ее в состав СССР (а потом, соответственно, и России), а также ее ролью и местом в системе отношений с Европой в целом и государствами Восточной Европы в частности. Такой подход имеет право на существование, но сейчас регион нуждается в более приземленном взгляде - анализе путей выхода из отнюдь не блестящей экономической ситуации – с учетом опыта прошлого и реалий современной политической карты Европы.
Историческое прошлое, о котором здесь пойдет речь, никак не связано с могилой Иммануила Канта, доставшейся нам в качестве военного трофея от старых хозяев Калининградской области, называвшейся раньше Восточной Пруссией. Это прошлое интересует нас потому, что не так давно (по историческим меркам) Восточная Пруссия находилась точно в таком же положении по отношению к соседним Польше и Литве, в каком сейчас находится Калининградская область.
Напомним, что по условиям Версальского мирного договора 1919 года из частей трех бывших империй – Российской, Германской и Австро-Венгерской - было воссоздано Польское государство, и были признаны независимыми отделившиеся от России Литва, Латвия и Эстония. В результате от центральной части Германии оказалась отрезанной Восточная Пруссия, не имевшая теперь общей границы с основной территорией страны и вынужденная общаться с ней с помощью морского пароходного сообщения или через так называемый Данцигский коридор, соединявший Польшу с Балтийским морем. Именно эта проблема сухопутных путей, соединявших Восточную Пруссию с остальной Германией, и стала в свое время поводом для предъявления Германией претензий к Польше, когда к власти пришел Гитлер и началась милитаризация германской экономики. Немцы тогда потребовали от Польши создания экстерриториальных железнодорожных и шоссейных магистралей через Данцигский коридор, по которым можно было бы переправлять в том числе военные грузы, а также присоединения вольного города Данциг (нынешний Гданьск). Поляки, естественно, отказали, что и явилось одним из поводов к началу Второй мировой войны.
История, к сожалению, повторяется, и отрезанная от основной России территориями Литвы и Белоруссии Калининградская область сейчас вынуждена общаться с основной частью страны или морскими путями, или воздушными линиями, или используя автомобильные и железные дороги, отнюдь не являющиеся экстерриториальными. Поэтому грузы и пассажиры должны иметь разрешение на транзит от властей этих двух стран, подвергаются досмотру и имеют риск быть задержанными на границе и отправленным восвояси. Такая ситуация, естественно, чревата конфликтами.
Дело осложняется тем обстоятельством, что Калининградская область не является “исконно российской территорией”, на которую у нас есть все права. Территория Восточной Пруссии была захвачена войсками Советской Армии во время Второй мировой войны и после была присоединена к СССР по воле победителя, использовавшего для объяснения своих действий отвлекающую формулировку – “чтобы окончательно уничтожить оплот прусского милитаризма”. Прусский милитаризм был действительно уничтожен, однако оплот остался – но теперь уже как советских, а потом и российских вооруженных сил. Еще во времена СССР на территории Калининградской области были дислоцированы ударные силы Советской Армии и Военно-морского флота, готовые к нанесению ответного удара в случае начала враждебных действий со стороны агрессивного блока НАТО. А теперь, когда враждебность поутихла, в области продолжает находиться масса воинских частей и соединений, вызывающих постоянное раздражение бывшего военного, политического и экономического союзника СССР – Польши. Которая, став теперь уже участником НАТО, с опаской относится к присутствию российских войск на российской же территории.
С геополитическим аспектом оказывается прямо связанной экономическая ситуация в области. Она далеко не блестящая, и произошедшая сейчас замена старого губернатора Егорова новым – Боосом - достаточное тому подтверждение. Адмирал Егоров не справился с вверенной ему территорией, и от его услуг пришлось отказаться. Но вот что будет делать новый губернатор – тоже большой вопрос, так как на маленькой площади, зажатой со всех сторон враждебным окружением, сильно не разгуляешься. А все наиболее популярные опыты власти – начавшееся превращение области в сборочную площадку импортных товаров и готовящееся создание свободной экономической зоны - большого успеха не имели и иметь не будут. Потому что внутренний рынок сбыта очень маленький, а внешний, который, казалось бы, рядом – окружен таможенными заборами. Инвестору, российскому или иностранному, на территории Калининградской области делать практически нечего: в самом деле, зачем везти комплектующие и материалы в Калининград и собирать из них готовое изделие? Чтобы потом снова отправлять его дальше, на “большую землю”, для последующей реализации? Но тогда не проще ли сразу организовать сборку поближе к местам конечного потребления, вместо того чтобы мучиться с транзитными перевозками, считая, что экономия на налогах компенсирует расходы на транспортировку и разгрузку-погрузку? Поэтому если говорить о развитии области, то его придется проводить не с помощью каких-то налоговых манипуляций, а реальными капитальными вложениями из Центра. Иначе результат пребывания у власти Бооса будет такой же, как у его предшественника.
Ресурсы для инвестиций у федерального Центра сейчас есть и, что самое главное, в Калининградской области существуют проекты, для реализации которых они очень нужны. Эти проекты условно можно назвать “энергетическая независимость” и “конверсия вооруженных сил и военной промышленности”.
Первый проект необходим потому, что сейчас все энергетические ресурсы область получает из России транзитом через то самое враждебное окружение, о котором много говорилось выше. Есть возможность избавиться от его влияния, которую дает разработка нефтяных месторождений на шельфе Балтийского моря, недалеко от территории области. Видимо, одновременно имеет смысл построить мини-НПЗ, работающий на добываемой нефти, и реконструировать и построить теплоэлектростанции, использующие в качестве топлива мазут, который является отходом переработки нефти. Конечно, с нынешними ценами на нефть – это дорогой вариант, но в данном случае решается вопрос независимого энергообеспечения, который является в большей степени политическим, чем экономическим. Поэтому на определенные жертвы все равно придется идти, тем более, что сжигать природный газ для производства тепло- и электроэнергии, как это делается сейчас, так же дорого и не очень эффективно.
Второй проект значим потому, что на территории области находится множество объектов военного назначения, - их можно было бы конверсировать в гражданские предприятия. Самым известным является военная судоверфь “Янтарь”, которую наверняка можно приспособить под нужды базирующегося в портах области большого рыболовецкого флота. Как это сделать и сколько это будет стоить – вопрос для конкретного обсуждения. Однако ясно, что конверсия военной верфи, которая еще длительное время не сможет рассчитывать на постоянный и хорошо оплачиваемый государственный оборонный заказ, в гражданскую судоверфь, на услуги которой будет постоянный спрос со стороны рыбаков и транспортных компаний, – проект самоочевидный. Кроме этой верфи, в области наверняка есть множество менее известных военных объектов, которые тоже могут поменять профиль и из дотационных сделаться хотя бы самоокупаемыми.
В случае реализации этих проектов на остальные - действующие или только готовящиеся - можно уже не обращать внимания. В конце концов, численность населения области не такая уж и большая, чтобы за счет вливания федеральных ресурсов нельзя было выстроить эффективно функционирующее хозяйство, действующее без налоговых подпорок и костылей. Тогда и без вмешательства центральной власти все пройдет успешно - главное, чтобы не подкачали федеральные объекты. Они задают контуры структурной перестройки экономики области и поэтому оказывают подавляющее влияние на весь остальной бизнес.
