Минэкономразвития предлагает гражданам самим выбирать, будут ли они участвовать в накопительной пенсионной системе. Выбирать — это, конечно, хорошо, но это означает конец зурабовской пенсионной реформы. А проблемы пенсионной системы это вообще никак не решает. Меж тем, решать их надо.
Пенсионный вопрос — едва ли не хуже квартирного. Хотя бы в плане политических рисков и прочих издержек. Вот и мечутся чиновники разных уровней в попытке его решить. Как сверстать систему так, чтобы и дефицита не было, и пенсионеров не обидеть? И как не обидеть еще и потенциальных пенсионеров — то есть сто процентов населения страны? В этом смысле вопрос превращается из технического и финансового в политический первостепенной значимости.
Вот на саммите АТЭС министр экономического развития Андрей Белоусов заявил, что гражданам надо разрешить самостоятельно решать, нужна ли им накопительная пенсия, или им вполне достаточно страховой. Ну, той, что «государственная» или солидарная. То есть — можно и уйти из накопительной системы, получается.
Меж тем ровно в создании накопительной системы был весь смысл раннепутинской пенсионной реформы. Позже выяснилось, что накопительная часть - что в государственном, что в частных пенсионных фондах - дает отрицательную доходность. То есть бумаги высокой надежности, в которые разрешено инвестировать пенсионные сбережения, дают доход ниже инфляции. И тут же послышались призывы отменить накопительные пенсии. Если нынешнее предложение главы МЭР пройдет — де-факто это и будет означать ревизию зурабовской реформы.
У министерства финансов свое, отличное от МЭР, мнение. Им надо деньги экономить, и они видят, что пенсионная система является источником будущего кризиса для государственных финансов. Минфин ныне предлагает стимулировать более поздний выход граждан на пенсию.
Надо сказать, что предложения и МЭР, и Минфина — сугубо паллиативные меры. Выбор для граждан, в какой пенсионной системе быть, приведет к некоторым издержкам, но точно не решит проблемы дефицита пенсионной системы. Солидарная система может погубить пенсионную систему никак не медленнее накопительной. Оно, конечно, выбирать лучше, чем не выбирать, но лучше по-настоящему выбирать правительство и парламент, а пенсии — Бог бы с ними.
Рецепты реформирования пенсионной сферы, чтобы система не обанкротилась, известны. Либо повышай налоги, либо сокращай расходы, либо перераспределяй деньги в бюджете. Последний вариант не особенно годится — со временем пенсионные расходы все равно будут расти, да и сокращение расходов на образование и науку — явно не выход. Пожалуй, можно было бы умерить аппетиты военно-промышленного комплекса, но главный сторонник такого решения бывший глава Минфина Алексей Кудрин был ровно по этой причине отправлен в отставку, и других желающих совершить политическое самоубийство теперь надо еще поискать.
Налоги повышать до бесконечности тоже нельзя — они и так немаленькие. А с учетом разнообразных коррупционных издержек так можно и о росте национальной экономики забыть — бизнесом просто невыгодно будет заниматься.
Наконец, есть несколько вариантов, как сокращать расходы пенсионной системы. Можно просто отменить пенсии. Кто, в конце концов, сказал, что государство кому-то что-то должно (хотя в конституции нечто подобное написано, но когда это властям мешало)? Ну ладно, так никто не сделает, но можно, по крайней мере, сократить пенсии. Снижение пенсий властям не нравится в силу очевидной взрывоопасности такого варианта (см. казус с той же монетизацией льгот). Можно переложить заботу о стариках на самих граждан, но это тоже чревато ростом недовольства, ведь «государство пенсионерам должно».
Иным методом является сокращение числа пенсионеров. Тут, конечно, речь не о гитлеровских методах, а о повышении пенсионного возраста. Тот же Алексей Кудрин в соавторстве с Евсеем Гурвичем некоторое время назад по этому поводу выступил с программной статьей. Там они обосновали необходимость повышения пенсионного возраста. Экономисты-то обосновали, но Владимир Путин уже не раз заявлял, что ничего подобного не будет.
Власти не могут решиться ни на что, потому что цена решения им кажется выше цены бездействия. А это, очевидно, не так. Время уходит - и в какой-то момент от банкротства пенсионную систему придется спасать каким-то очень радикальным способом.
