Президент России решился нарушить неприкосновенность Стабилизационного фонда Российской Федерации, внеся изменения в Закон о Федеральном бюджете РФ на 2007 год. Формально законодательная и исполнительная власти имеют право вносить изменения в уже принятый закон о бюджете, если доходы от его фактического исполнения начнут превышать запланированные показатели на 10 и более процентов. В этом случае Бюджетный кодекс разрешает Государственной Думе по представлению Правительства внести изменения в расходную часть бюджета, но только в пределах дополнительных доходов. Стабилизационный фонд, понятное дело, к дополнительным доходам не относится и, наоборот, сам формируется за их счет. И, что самое главное, использовать его средства можно только в том случае, если цена на нефть окажется в районе $20 за баррель. Но сейчас, как мы знаем, ситуация совершенно другая – наш российский URALS стоит где-то около $90 за баррель, поэтому формальных оснований для использования средств Стабфонда не существует.
Тем не менее, президент все-таки решил «раскрыть» Стабилизационный фонд, нарушив существующие правила его использования. Причем нарушение, как легко увидеть, двойное. Мало того, что средства Фонда используются в совершенно другой экономической ситуации, чем та, для которой они предназначены, но и направления использования тоже не совпадают с нормативными документами Фонда. Использование его средств не только на взносы в уставные капиталы российских компаний, но и вообще на приобретение российских активов, мало того, что не предусмотрено официальными документами Фонда, но и прямо противоречит идее, для реализации которой Фонд создавался.
Напомним, что Стабилизационный фонд был создан для аккумуляции избыточных государственных доходов, возникающих от обложения экспорта нефти. Под избыточными доходами понимаются экспортные таможенные пошлины на нефть, уплачиваемые экспортерами нефти по прогрессивной шкале обложения, которая зависит от уровня мировых нефтяных цен. Чем выше мировые цены, тем выше экспортные пошлины, и наоборот. Но когда эта система налогообложения была только введена, то есть в начале 1999 года, всерьез она не воспринималась, так как цены на нефть были низкими, и никаких перспектив их повышения не просматривалось.
Но позже ситуация поменялась, цены на энергоносители стали расти бешеными темпами, и вместе с ними стали расти доходы бюджета. Но, как известно, дополнительные доходы одним своим фактом порождают дополнительные расходы, а вот роста дополнительных расходов Правительство как раз и хотело избежать. Причем сначала нежелание увеличивать расходы объяснялось тем, что рост цен на нефть – явление временное, и потом они опять упадут. Поэтому не стоит расширять расходы, которые через небольшой промежуток времени все равно неоткуда будет финансировать. Позже, когда стало ясно, что нефтяные цены падать не собираются, формулировка поменялась. Теперь нежелание увеличивать расходы бюджета объяснялось тем, что они якобы усиливают инфляцию. А пока будет высокая инфляция, никаких инвестиций - ни внутренних, ни внешних - российская экономика не получит и никакого экономического роста не произойдет.
Поэтому правительство и Министерство финансов решили аккумулировать избыточные доходы, полученные от обложения экспорта нефти, в специальном фонде, ресурсы которого должны были выводиться из российской экономики за границу. Для этого доходы фонда вкладывались в иностранные ценные бумаги, а точнее в государственные облигации развитых стран. То есть структура портфеля Стабилизационного фонда повторяла структуру валютных резервов Центрального банка, да и управление портфелем Стабфонда осуществляет Центробанк. Считается, что именно такая структура инвестиционного портфеля минимизирует риски его хранения, хотя доходность от подобных инвестиций очень низкая. Но для государства главное – надежность, а не доходность, тем более, что средства Стабилизационного фонда предполагалось использовать лишь в критической ситуации, когда о доходности никто и не вспоминает.
Критическая ситуация, на случай которой формировался Стабфонд, достаточно понятна. Если цены на нефть упадут, то доходы бюджета резко снизятся, и оплачивать расходы в прежнем объеме будет нечем. При этом в российской экономике будет ощущаться нехватка долларов, так как вслед за падением цен уменьшиться и валютная выручка экспортеров, а также приток иностранных портфельных инвестиций. И вот здесь ресурсы Стабилизационного фонда сильно пригодятся. Предполагается, что он начнет продавать иностранные облигации из своего портфеля, а полученную валюту реализовывать на внутреннем валютном рынке. За счет продажи валюты из Стабфонда удастся сбить всегда возникающий во время кризисов ажиотажный спрос на валютном рынке и, может быть, не допустить резкой девальвации рубля. Но это второстепенная задача, а вот основная – получить за счет продажи валюты большое количество рублей, которыми оплачивать часть бюджетных расходов.
Как хорошо видно из описанной выше схемы работы Стабилизационного фонда, никаких вложений в российские активы, тем более в такие малоликвидные, как уставные фонды государственных корпораций, она не предусматривает. Часть дополнительных доходов бюджета временно резервируется и вкладывается в иностранные высоколиквидные активы, что бы потом, в кризисном случае, эти активы продать, и выручку от продажи использовать для финансирования расходов бюджета. Схема понятная и прозрачная. Вложений в производственные активы, да еще российские, повторяем, она не предусматривает, так как эти активы в критическом случае превратить в деньги будет практически невозможно, то есть невозможно будет профинансировать бюджетные расходы.
Тем не менее, решение об использовании средств Стабфонда на «непрофильные» цели было принято, из чего можно сделать вывод, что падения доходов от экспорта нефти правительство и президент больше не опасаются и считают, что надо сокращать финансирование иностранных экономик, и увеличивать финансирование российского хозяйства. Инфляции они тоже вроде бы не опасаются, хотя одной из задач создания Стабфонда была именно борьба с инфляцией. Таким образом, мы можем констатировать некоторое изменение экономической парадигмы государственной власти, которая, видимо, считает, что уже застраховалась от всех возможных неприятностей, и что теперь для нее главное – это инвестиции. Источником которых и будет создававшийся совершенно для других целей Стабилизационный фонд.
