В нашем недавнем всеобщем возбужденном ожидании-боязни (ну, не всеобщем, ну, не ожидании, ну, не боязни) «оранжевых» страстей все как-то даже просмотрели, что жизнь ныне способна организовываться, да и реально организуется иными способами. По-прежнему по экранам телевизоров, по газетным страницам и лекциям всяческих клубов странствуют привычные политические персонажи отыгранных общественных пьес. А как оказывается, театральное действие происходит и в других местах.
Вот сетуют на отсутствие гражданского общества. И, в общем-то, небезосновательно. Но если оно и зарождается, завязывается, то в неопознанных пока местах. Я имею в виду, скажем, недавнюю акцию автомобилистов по защите своего сотоварища от явного наезда власти. И сработало. Как и памятное движение пенсионеров. Просто определенные политические русла привычных партий и движений не наполняются водой реальной активности. Прибранные к рукам центральной власти, они предстают эдакими марсианскими каналами, свидетельствами когда-то существовавшей жизни. Как и сконструированные властью молодежные движения, которые как-то сразу спотыкаются при необходимости противостоять ей и солидаризироваться с реальными народными инициативами. Да-да, гражданское общество зарождается именно в местах прямой жизненной заинтересованности активистов и простых участников подобных движений. Как говорится, дух дышит, где хочет.
Но, увы, к радости не осознающего своего стратегического интереса правящего класса, этот процесс достаточно случаен и медленен. Именно в сложностроенном балансе откровенно проявленных и отстаиваемых разнородных и разнонаправленных интересов и образуется современное общество. В этом свете весьма тревожно, например, предстает проблема радикальных, столь же самостийно организующихся праворадикальных молодежных объединений. В отсутствии того самого гражданского общества, которому, собственно, и вменяется большая часть мирного противостояния этому радикализму, государству единолично предстоит управляться с этим злом. А понятно, что средства в данном случае у государства при радикализации ситуации не очень-то будут отличаться от средств, пользуемых соперником (это известно из опыта всех жестких режимов).
Увы, при долгом молчании и даже попустительстве подобного рода проявлениям возможная преизбыточная интенсивность власти в этой активности, учитывая почти полностью выжженные очаги легального сопротивления и реальной критики, вполне может перейти, так сказать, границы допустимой самообороны.
Лучше не надо.
