Экспертный совет по истории Высшей аттестационной комиссии принял решение поддержать заявление о лишении ученой степени доктора исторических наук министра культуры Владимира Мединского. За это проголосовали 17 членов совета, против были трое, один воздержался. Решению Экспертного совета еще нужно пройти утверждение президиума ВАК и Министерства образования и науки.
О решении Экспертного совета ВАК написал на своей странице в социальной сети Facebook Иван Бабицкий, филолог, участник проекта «Диссернет», один из заявителей о лишении Мединского ученой степени. В беседе со СМИ он также высказал мнение относительно перспектив процесса лишения Мединского ученой степени: говоря о вероятном решении президиума ВАК и Минобрнауки, Бабицкий сообщил «Медиазоне», что «принятие решения, не соответствующего решению ЭС – это небывалая вещь».
В то же время он отметил, что «Для Мединского, впрочем, могут [такое] организовать, но это будет скандал».
Опрошенные газетой «Ведомости» эксперты не исключили, что происшедшее может сказаться на карьере министра.
Напомним, «Диссернет» предъявлял претензии к диссертации Мединского «Проблемы объективности в освещении российской истории второй половины XV-XVII веков», которую тот защитил в 2011 году. СМИ уделяли много внимания этому вопросу, однако многие из них писали о некорректных заимствованиях в работе Мединского (в частности, об этом писало интернет-издание «Медуза»), тогда как авторы заявления о необходимости лишить министра ученой степени подчеркивали, что говорят о научной несостоятельности диссертации.
«Мединский использовал в своей диссертации понятную методологию, о которой заявил в вводной диссертации: основной критерий истинности – это интересы России. И дальше вся его работа выглядит так: он берет какие-нибудь сообщения иностранцев о Руси XV, XVI, XVII веков, и если там о Руси говорится что-то хорошее, он пишет "конечно, это правда", если говорится что-то не очень хорошее, он говорит: "Нет, это клевета, это проплачено, потому что на самом деле было по-другому"», – объяснял Иван Бабицкой изданию The Insider.
Работу Мединского после этого рассматривал диссертационный совет МГУ, однако в марте 2017 года этот совет был расформирован. В июле 2017 года диссертацию рассмотрел диссовет Белгородского государственного университета и не нашел в ней плагиата. Диссовет не стал запускать процедуру лишения Мединского ученой степени. Однако теперь экспертный совет ВАК принял решение не в пользу Мединского.
Как пишет газета «Коммерсантъ», эксперты отметили, что автор диссертации «игнорирует сведения источников, если они противоречат его тезисам»; писал свою работу по переводам, не изучая оригиналов, что отвечало бы уровню докторской диссертации; и, главное, не открыл в результате работы ничего нового. Они подвергли критике и научный принцип, сформулированный в работе: «Взвешивание на весах национальных интересов России создает абсолютный стандарт истинности и достоверности исторического труда».
«Это ложное положение, входящее в непримиримое противоречие с принципами научности, объективности и историзма. Критерии достоверности исторического исследования определяются принципами и методами, имеющими универсальный характер, не зависящими от национальной принадлежности исследователя», – приводит объяснение историков издание.
Добавим, что в поддержку Мединского, по последним данным, уже высказалась глава Минобрнауки Ольга Васильева. В интервью информационному агентству РИА Новости она заявила, что важно отсутствие плагиата в диссертации. «Ну а то, что автор представил свое видение истории, то это уже как раз та сама полемическая история, которая должна быть», – считает Васильева.
Глава Минобрнауки подчеркнула, что ранее два диссертационных совета признали научной работу Мединского, и добавила, что через 2–3 недели президиум Высшей аттестационной комиссии рассмотрит этот вопрос.
Прокомментировать для «Полит.ру» ситуацию с Владимиром Мединским в связи с его докторской диссертацией согласился политолог Алексей Макаркин, первый вице-президент Центра политических технологий, главный редактор «Политком.ру».
«В России все-таки есть научное сообщество, и для того, чтобы это сообщество «прогнуть», нужно какое-то очень сильное действие, очень серьезный стимул, ситуация, когда деваться некуда. То есть тут нужна не позиция какого-то чиновника – тут должна быть очень мощная государственная позиция, мощная и очень жестко продвигаемая. Как я понимаю, в данной ситуации этого не было.
Вообще Мединский оказался в достаточно непростом положении. Он пришел как человек, которому было поручено разобраться с либералами в искусстве и культуре – либералами, которых государство в 2000-е годы финансировало и которые, к большому разочарованию государственной власти, оказались нелояльными во время протестов 2011-2012 годов. Соответственно, вся предыдущая культурная политика, основанная на том, что «мы даем вам деньги, но вы не вмешиваетесь в политику», рухнула.
Плюс Мединский стал проводить и противоположную линию: избрал опору на традиционные ценности, на защиту отечественной истории, российской нравственности и так далее. В том числе он выбрал защиту от всяких современных веяний – что, безусловно, нравится значительной части аудитории, которая голосует за власть. То есть понятно, что конфликт либералами у него был запрограммирован. Но у него возникла проблема еще с двумя немаловажными группами – которые, пожалуй, даже важнее, чем либералы.
Во-первых, началось расследование силовиков по «делу реставраторов», где даже был арестован один из заместителей Мединского. Все это было не очень выгодно для позиции министра, как понятно. Во-вторых, Мединский, который оказался слишком консервативным для либералов, с православными консерваторами тоже осложнил отношения. С одной стороны, он подписывает соглашение с епископом Тихоном (Шевкуновым) о сотрудничестве, с другой – он как министр должен поддерживать тех деятелей культуры, которые не присоединились к оппозиции, лояльны власти (а у них есть своя система отношений со властью), и в результате он, довольно неожиданно для либеральной части общества, оказался в числе защитников фильма «Матильда». Что вызвало сильнейшее разочарование в православных кругах.
Понятно, что министр защищал в том числе и интересы министерства, которое дало отмашку на этот фильм и поддержало этот проект: ведь если он признал бы, что «Матильда» плоха, то он признал бы, что его министерство плохо сработало. Но православным консерваторам это все равно: для них Мединский теперь – уже не такая приемлемая персона, какой был некоторое время назад.
При этом, защищая «Матильду», Мединский совершенно не улучшил свое реноме в среде либералов: они как относились к нему плохо, так плохо и относятся.
По всем этим причинам, думаю, и возникла такая ситуация, которую мы сейчас видим. Не исключено, конечно, что президиум ВАК смилуется над Мединским, но репутационный удар он получил уже очень сильный. У нас были случаи, когда «Диссернет» добивался отмены тех или иных диссертаций, Мединский – далеко не единственный объект расследований «Диссернета» (точнее говоря, он – один из многочисленных объектов, просто большинство людей, к которым предъявлялись претензии, не были политиками такого ранга). Но это первый случай, когда в таком положении оказался член правительства.
Это для него очень неприятно, потому что правительство в следующем году уходит в отставку; будет формироваться новое правительство. Соответственно, вся эта история для Мединского – большой минус, чем бы она ни закончилась. Оставят ли ему диссертацию или нет, в любом случае позиция Экспертного совета ВАК – это позиция научного сообщества. И здесь что важно? Что в ситуации, когда, видимо, на научное сообщество не было какого-то значительного влияния, оно поступило по своим профессиональным правилам.
Потому что если бы речь шла не о политике, а, допустим, о никому неизвестном кандидате наук, который решимся представить такую диссертацию в качестве докторской, то эта диссертация не была бы даже принята. Ее «зарубили» бы на самом первом этапе, потому что научное сообщество следит за этим. А здесь в диссертации главной идеей является то, что есть огромное количество источников – и есть некое мерило адекватности этих источников, и этим мерилом являются не другие источники, а представления автора о том, что хорошо и что плохо для России. И эта методология, на самом деле, очень опасна.
Потому что это – прецедент. Если это проходит как диссертация, то такие же работы могут пойти и дальше – работы, где автор уже заранее знает, что хорошо, а что плохо. Мол, если тут про Россию пишут хорошо, то мы это примем, а если Россию критикуют, то это всегда плохо. С такой методологией научному сообществу – пусть там есть люди разных взглядов, и либералы, и консерваторы – смириться невозможно. Все-таки исследование должно опираться не на идеологию, а на всесторонний и тщательный анализ источников.
Подход, использованный в диссертации Мединского, очень напоминает подход, главенствовавший в период, который наши историки в подавляющем большинстве не любят – период 2920-х годов. Когда молодые люди мерили истинность, исходя из близости к принципам марксизма-ленинизма. Соответствует что-то принципам марксизма-ленинизма – значит, правильно; не соответствует – значит, колчаковская белогвардейщина!
У Мединского идеология совершенно иная, больше напоминающая графа Уварова с его «православием, самодержавием, народностью». Но большой разницы в этом на самом деле нет, если брать сам подход. И там, и там имеет место подгонка фактов под идеологию. Факты соответствуют идеологии – и прекрасно, не соответствуют – значит, источники врут! После 1917 года такой подход был навязан советской властью, и возражать против него было рискованно – можно было и на Соловках оказаться. Сейчас все-таки ситуация иная – ну, и научное сообщество высказало свое мнение», – сказал Алексей Макаркин.
