Депутат Госдумы от фракции «Справедливая Россия» Илья Пономарев ушел из партии. «Полит.ру» поговорил с ним о перспективах и возможностях изменения эсеров.
Илья Владимирович, до съезда вы связали определенные надежды с тем, что Сергей Миронов станет новым председателем партии. Он им стал, но не оправдал ваших ожиданий?
Давайте уточним, Сергей Миронов – это не новый председатель партии, даже не очень хорошо забытый председатель партии. Это человек, который всегда был лидером партии. Были надежды, связанные с тем, что недоразумение в виде Николая Владимировича Левичева выгонят, и все препятствия к тому, чтобы сформировать четкое лицо партии, будет убрано. Сергей Михайлович по натуре довольно решительный и достаточно острый. Я рассчитывал, что он сделает однозначно понятный выбор либо в одну, либо в другую сторону. Я бы не удивился, если бы был сделан консервативный выбор.
Левичева вроде как отстранили, но не до конца. Вроде как несколько очень хороших и прекрасных людей в состав президиума включили, но так, что они там в меньшинстве. Из руководства одновременно убрали и Дмитриеву, и Мизулину. В итоге получается какой-то компромисс. А именно он для нас губителен. От нас избиратели просят одного: объясните нам, что вы сейчас из себя представляете: белая лента, консерваторы, либералы, левые, правые, объясните кто вы.
Но Мизулина все-таки, в отличие от Дмитриевой, взяла самоотвод. Не кажется ли вам, что атака была именно на оппозиционное крыло?
Аппарат устраивает разные интриги. Я говорю про результат. Я уверен, что стихийного в таких сценариях ничего не бывает. Мизулина не вошла, а уж как это было сделано, самоотвод это был или голосование, вещь вторичная.
Выборы 2011 года были голосованием от противного. «Справедливая Россия» была наименее противной партией. Вроде как оппозиция, но не коммунисты. В условиях малого количества партий этого было достаточно. А сейчас партий много. И все окончательно запутались, что такое эсеры. Давайте определяться – это был основной пафос моего выступления на съезде.
Противоречий с партией у меня никаких нет. У нас отличный актив, хорошая программа, у нас могут быть замечательные перспективы, но только, когда мы определимся. А пока я даже не могу ответить своим избирателям в Новосибирске, почему партия делает так, а не иначе. Я для себя на этот вопрос не могу ответить.
В вашу межфракционную группу войдет Валерий Зубов. Он тоже собирается уходить из «Справедливой России»?
Нет, он из партии точно не уходит. На нем красноярское партийное отделение. Как на Дмитриевой – питерское. Люди, возглавляющие региональные отделения, отвечают не только за себя.
Насчет Красноярска. «Единая Россия» там не набрала большинство. Победили «Патриоты России». Эсеры тоже смогли провести своих депутатов. Но потом внезапно не оказали противодействия «ЕдРу» при распределении должностей спикера и глав комитетов. Насколько после подобных случаев можно говорить, что «СР» - оппозиционная партия в регионах?
«СР» является оппозиционной партией. Но это подразумевает под собой не только беганье по улицам. Парламентская работа – это всегда определенные компромиссы. Если необходимо заключать где-то разнообразные союзы для решения задач, то надо на это идти. Другое дело, что это порой трудно объяснять избирателям, но, к сожалению, это суть парламентской деятельности. «Справедливая Россия», конечно, чересчур этим увлекается. И тогда ее начинают бить, говорить про беспринципность и т.д. Но это не так. Это такой жанр.
Вы собираетесь баллотироваться в мэры Новосибирска. Вас не смущает прецедент Геннадия Гудкова, который показал, что беспартийному оппозиционному кандидату довольно тяжело рассчитывать на победу на региональных выборах?
Дело не в партийности или беспартийности. У Геннадия Гудкова наиболее проблематичный вопрос был связан с бюджетом. В моем случае этого не будет. У меня широка база поддержки и хорошая ресурсная обеспеченность. Здесь все нормально.
Вы упоминали, что в принципе готовы работать с Прохоровым и Кудриным, хотя и не переходя к ним.
Я готов работать с кем угодно, кто занимается конкретикой, почему нет?
А вот, кстати, Алексея Кудрина вы называли своим чуть ли не главным идейным оппонентом?
Вся суть идеи во внятности и конструктивности инициатив, в представлении интереса протестного городского среднего класса. Я не всегда с этими идеями могу быть согласен. Но я могу обеспечить рассмотрение их вопросов, и это самое важное.
Вы упоминали, что у эсеров явно сформировалась некая умеренная оппозиция помимо радикальной. Будете привлекать ее представителей в свою межфракционную группу?
Моя задача – привлекать разных людей. И менее радикальных, и боле радикальных. Людей, способных действовать.
Можно ли рассчитывать на то, что в «СР» еще состоится новый идеологический поворот к более внятной позиции?
Я считаю, что критическим временем будет следующий день голосования. Мой уход – это последняя попытка спасти партию. Будет две главных избирательных кампании – Мосгордума и Новосибирские выборы мэра. Я буду действовать Новосибирске, а партия в Москве контролируется сторонниками Левичева. Вот мы и посмотрим, сколько депутатов пройдет в Мосгордуму, и какой результат будет на выборах в Новосибирске. Во всех этих спорах относительно партии решение продолжают принимать избиратели, вот они и поставят точку во всех вопросах.
Можно рассчитывать, что вы когда-нибудь вернетесь в обновленную «Справедливую Россию»?
Я всегда был сторонником единой левой партии. Я против большого количества новых партий. Должна единая левая платформа, объединяющую коммунистов и все другие левые течения. Я надеялся, что «Справедливая Россия» ей станет. Посмотрим… Я шарахаться точно никуда не буду, буду заниматься Новосибирском и межфракционной группой.
