В последнее время на каждом митинге к вам подходят люди и предлагают записаться наблюдающим на президентские выборы. И возникает чувство братства! Становится похоже, что наблюдение (за избирательными наблюдающими комиссиями), а с другой стороны – ускользание из-под наблюдения наблюдающих, становится национальной идеей и национальной же игрой.
С одной стороны, оно меня все, конечно, очень радует, поскольку свидетельствует о реальном просыпании (от слова проснуться, а не просЫпаться) гражданского общества. С другой, не заставляет забыть и о некоторой бессмысленности происходящего. Поскольку наблюдение за выборами президента 2012, несомненно, сродни поискам черной кошки в темной комнате, при том условии, что этой кошки там заведомо нет.
Я не буду длинно писать (а я об этом уже длинно писал), что свободные демонстрации исключительно за свободу демонстраций и честная борьба исключительно за честные выборы, когда выборы большей частью все прошли, следующие не скоро, а в президентских выбирать будет не из кого, несколько ущербна. Нужно что-то еще! Достаточно властям пойти на минимальную символическую уступку (как, например, когда она сказала: а ну-ка подайте мне сюда Тяпкина-Ляпкина, список политкзаключенных; и все принялись в этот список ускоренно вставлять кого ни попадя), и эта ущербность проявляется с сокрушительной силой.
Но так же дело и в принципе. Конечная цель – построение государства внятных правил. А по выражению Кирилла Рогова, и в том, чтобы вся власть от диктатора перешла к институтам. Но о какой власти институтов может идти речь в перспективе, если институтам, отражению нашего коллективного «я», прежде всего, и не доверяют. А к государственному контролирующему органу стараются еще и приделать какой-нибудь народный комиссариат?
На самом деле, это же самое, как если бы вы принялись постоянно наблюдать за церковью, чтобы попы не скоммуниздили церковную утварь. И возможно, утварь вы бы таким образом действительно спасли, но вера в Бога у вас точно бы пропала.
Иными словами, выбор такой: либо институты у нас собираются работать, принимая присягу на служение Отечеству по Конституции, либо… никакие внешние народные комиссариаты уже не помогут. Надо закатывать в асфальт всех этих чуровых и чуровчат («Это образ, господа присяжные заседатели, это только образ, а не призыв!») и выдвигать в председатели местные эталоны честности, неподкупности и неподшантажированности. Новых широко известных коротичей, черниченко и яковлевых.
Проблема, правда, в том, что непонятно, кто теперь коротич.
***
Многие изумляются: а зачем вообще Путину нужны в этой ситуации махинации?
Путин – раздающий. Он раздает бюджет, Стабилизационный фонд , Черную кассу. Ни у кого другого таких ресурсов нет, а в России это имеет принципиальное значение – всегда голосуют за раздающего. Из чувства самосохранения и здравого смысла. Однако ж зачем-то происходят все эти скандальные вещи. Высылают французскую журналистку, за что она встретилась с представителем оппозиции. (Внимание, у юридически неопределенной оппозиции с этого момента возникает представительство и, значит, чтоб самому считаться оппозицией, надо чтобы при контакте с тобой кого-нибудь выслали!) Ставят палки в колеса либеральной радиостанции. Нагибают Чулпан Хаматову… У меня есть ответ и на этот вопрос, но о нем чуть позже. А пока озвучу два эпизода, которые меня к тому же еще и попросили озвучить.
В один и тот же день (а это уже тогда, когда принято решение наблюдать за выборами через веб-камеры и Чуров написал «зеленую книгу», в которой призвал перестать «дурить баснями о нарушениях») мне независимо друг от друга позвонили два человека.
Первая – дама, которая работает в какой-то образовательной структуре, по убеждению коммунистка. Второй – мой приятель, у которого родственник работает в системе Мосгаз и, как единственный работающий на семью, их всех тянет.
Коммунистка поделилась следующей коллизией. Ее вызвали к начальнику, и начальник в достаточно ультимативной форме предложил подписать некую разграфленную бумагу, якобы с обращением к Путину про ляля-тополя в отрасли, но, как выяснилось при ближайшем ознакомлении с шапкой документа, - с обязательством проголосовать за Путина.
Собственно, моя коммунистка недоумевала: если она подпишет такую бумагу, то сможет ли потом голосовать за Зюганова и не привлекут ли ее за нарушение конвенции? А так же – не обернется ли данное «обязательство» в какой-то момент какой-нибудь сводной ведомостью? Гарантий такие, естественно, никто дать не может.
Второй эпизод про Мосгаз – более брутальный.
Сразу оговорюсь – это слух. «Это слух, господа присяжные заседатели!» Мой друг не работает в Мосгазе, а с его родственником я не знаком. И никто не собирается тут расследования проводить и докладывать о них Чурову. Ибо бессмысленно. И насколько я понял, озвучить этот эпизод люди хотели не диффамации ради, а токмо, чтобы приостановить безумие. Потому что прошлое безумие – с выходом за Путина на Поклонную гору в лютый мороз – привело к тому, что одни заболели, другие допились до чертиков, а третьи – допились до чертиков, а потом заболели.
На этот раз руководство предложило своим более-менее хорошо оплачиваемым работникам в день выборов ехать по десяти адресам и там голосовать у специального стола, возможно, произнося при этом пароль: «Здесь продается славянский шкаф?». Ответ: «Был, да склад увезли». При этом начальство поставило условие, что уволен будет тот, кто не поедет, и уволен будет тот, кто поедет, но попадется.
Наши мосгазчане уж и за Путина готовы голосовать, и за черта в ступе, лишь бы от них с этим бредом отвязались. Ничего личного, ничего политического! Десять адресов зимой – это ж опять бюллетень! Иными словами, «брательник умирает, ухи просит», просят они как-то это дело засветить, чтобы остановить. Чтобы какой-нибудь начальник навет опроверг.
***
А теперь, как обещал, что все это значит. А значит это лишь то, что Путин – не изгой, у него широка социальная база.
Оппозиция – которая у нас то ли есть, то ли ее нет, но у которой уже есть представители – желала бы прорваться сквозь вертикальную перегородку и выйти в политическую стратосферу. В этом ее задача. Снести Путина и… стать Путиным? Потому что другого выхода у нее просто нет. «Уберут Путина – ничего с этим положением в обществе не изменится», - объясняет умница Пастухов.
Любой демократически актор наверху, если он там окажется, прежде всего убедится, что у общества, кроме вертикальной перегородки, есть еще и масса горизонтальных. Начальники, начальники, начальники, - воспринимающие этот режим своим и искренне ощущающие, что с честными выборами и со всяким другими честными делами их блатное «Отечество в опасности». Вследствие чего готовые защищать его всеми доступными средствами – с Путиным или без.
За этим есть экономика, определенный профит. Его нужно понять.
Как сломать эти горизонтальные клетки – где проламывают голову из-за какого-то жалкого чердака и где дезертировать на бюллетень, чтоб не врать, уже поступок, - должно составить содержание будущих исканий.
При этом все чаще – слава Богу – звучащая мысль о том, что революцию надо начинать с морального возрождения и чтобы жить не по лжи, она столь же бесспорна… сколь, по всей видимости, и утопична.
