Ясно дело, что поэзия ныне не в чести. Да и поэты тоже. Кто их сейчас особенно знает-то за пределами круга сугубых потребителей поэзии?
Раньше кого ни спроси: “Кто такой есть поэт?”, и тебе даже из уст самых не умудренных в этом деле следовал незамедлительный ответ: “Это что-то неземное!”
А сейчас спроси кого: “Кто такой есть поэт?” И в ответ: “Да, действительно, кто?”, или же: “Да кто ж его знает.”
Собственно, именно такой поворот обозначенной проблемы и обнаружил я в новейшем телесериале “Есенин”. Понятно, что и раньше на экранах страны возникал образ поэта. И что же он был такое из себя в те баснословные времена? Вот он в глубокой задумчивости смотрит в небеса и сочиняет что-то высокое. Вот он обличает развратный высший свет. А вот он – любимец народа – в апофеозе славы. И преклонение перед его высокой миссией (даже в преизбыточной мере) сквозило через эту всю пушкино-лермонтово-некрасово-маяковскую бутафорию.
Ныне же кто это такие – поэты? Как бы это так их подрумянить да выпустить на экраны? И вовсе ведь, увы, уже совсем не заради былого их высокого и неземного образа. А для каких-то своих невнятных претензий, подозрений и обид. Ну да ладно.
А, в принципе, все это совсем несложно. И в соответствии с современными представлениями о существовании этого названного высокого и неземного и его полуведомых уже носителях. Так вот и получается в качестве истории поэтического быта почти вековой уже давности мультяшный вариант “Бригады”. Экран полон людей, бестолково машущих руками, пускающих кровянку, картинно с кем-то там братающихся, преследуемых коварно-злодейскими недругами, с пряничными улыбками вещающих о любви к женщинам и родине, нелепо и не к месту отвратительно читающих как бы им принадлежащие стихи. Напомним, что это - поэты. И ничего ведь запредельного. Просто ныне такое представление об этой категории творческих работников.
(Трудно, конечно, заподозрить авторов в откровенной уж неприязни к стихотворцам, тем более в сознательном вредительстве по отношению к российской литературе и к одному из главных ее певцов.)
В общем, суммируя, можно честно отметить, что экранный Есенин похож на реального не более, чем милая псятина по имени Бетховен на Людвига Ван Бетховена. Правда, внешне последняя парочка выказывает больше внешнего сходства. Хотя, заметим, Есенин тоже достаточно лохмат.
Еще раз повторимся, что мы не оцениваем художественные или антихудожественные достижения сериала. Мы болеем за поэтов. За то, какими они представляются современному обществу и в каком образе и качестве они ему нужны. И какими, увы, нелепыми являются они в искренних попытках масс-медиа и поп-сферы реанимировать их (в соответствии со своими понятиями) если уж не величие, то хотя бы достойное место в современной культуре.
А вы бы что представили, воздвигли на этом пустующем месте?
Извиняюсь, если я кого-либо обидел. Естественно, я имею в виду поэтов.
