Говорят, война в Чечне кончилась.
Посмотришь на отстроившиеся села, на реконструкцию центра Грозного – действительно, похоже на мирную жизнь. Те, кто приезжает в республику после долгого перерыва, так просто ахают – “город будущего”.
Впечатление изменится, если отойдёшь от центра Грозного. Куда-нибудь в районы “частного сектора”, где природа почти уже поглотила развалины. Или просто на окраину, где изорванные артиллерией панельные дома поражают… Поначалу даже не понимаешь, чем. Наверное, тем, что силуэт сохранился, но из самой картинки вынуты отдельные части паззла – панели – или даже вырваны целые квартиры, этажи. И в этих домах живут люди.
Сочетание несочетаемого – вот что оставила война. Так неужели это мир?
С одной стороны, – интернет-кафе и сотовые телефоны. С другой – люди с оружием, бронетехника, ночные исчезновения, порою доносящиеся из гор разрывы…
Приходит на память слово “киберпанк” – высочайшие технологии на развалинах цивилизации.
Это будущее уже, кажется, наступило.
Вот лишь одна история.
Случилось это месяц назад, в ночь с 18 на 19 декабря. Пятеро безбашенных молодых людей отправились в многотрудную экспедицию с целью подзаработать. “Первые парни на деревне” – то есть на селе. И село, по меркам Чеченской Республики, не самое маленькое, зовется Катыр-юрт.
Некоторые отечественный журналисты и дикторы говорят даже – Катар-юрт. Ну, до этого не дошло. Пока не догнали…
Совсем недавно Катыр-юрт пережил страшные времена, о которых лучше и не вспоминать.
В конце января 2000 года российские военные придумали хитрую операцию по выманиванию боевиков из Грозного – распространили среди чеченских командиров информацию, что безопасный выход из города в горы доблестные бойцы сопротивления у безжалостных борцов с терроризмом могут просто-напросто купить. Боевики поверили, и это вполне естественно: в рамках контртеррористической операции что только не продавалось. В общем, оплатили они коридор и попали в ловушку: на предполагаемом “безопасном” пути их поджидали подготовленные минные поля и многое другое.
То есть это военные так говорили, генералы – Владимир Шаманов, например. Только вот не всё там было похоже на реализацию гениального плана. Заметили военные выход нескольких тысяч боевиков из Грозного где-то на третьи сутки, когда отряды уже успели, пользуясь ночной темнотой и густыми туманами, пройти далеко на юго-запад, к горам.
И здесь уже начался “ситуативный дизайн”. Говоря о своём хитром замысле по выманиванию боевиков, генералы действительно напрягли весь стратегический ум. Сёла на пути отхода боевиков, где успевали, блокировали с трёх сторон. С четвёртой туда заходили боевики, и тогда ловушка захлопывалась.
Одним из таких сел стал Катыр-юрт. Его ещё где-то месяцем ранее объявили “безопасной зоной”, и в селе, кроме местных жителей, скопилось немало беженцев. Боевики вошли туда в ночь с 3 на 4 февраля 2000 г. А уже утром 4 февраля заработала артиллерия, и началась бомбардировка села. Федералы не дали жителям возможности покинуть Катыр-юрт до начала обстрела, а потом не организовали должным образом “гуманитарные коридоры”. Кроме артиллерии и авиации “работали” по селу установи “Буратино” с термобарическими (в просторечии – вакуумными) боевыми частями. Вдоль улиц пускали удлиненные заряды разминирования – такие колбасы из пластита под тонну весом. В общем, по разным оценкам, в селе погибли от нескольких десятков до более сотни людей – сугубо гражданских, мирных. Боевики – те прорвались и ушли. А генералы успешно отчитались о блестящей операции “Охота на волков”….
Дело это, кстати, рассматривалось в Страсбурге. И там признали такую массированную и неизбирательную тактику преступлением. Назвали виновных – генералов Владимира Шаманова и Якова Недобитко.
Ну, да это дело прошлое – скоро семь лет пройдёт. А как известно, “кто о прошлом помянет, тому глаз вон”. Так, по крайней мере, решило их начальство в Москве. Шаманов сделал карьеру политика и чиновника, Недобитко до сих пор на командных должностях во внутренних войсках…
*****
А Катыр-юрт с тех пор зализал раны, отстроился. Теперь посмотришь – нормальное село. Вполне обычное. Все ничего. Одно плохо: работы нет. Ну то есть никакой. И что людям делать? Жить-то надо.
Многие прирабатывают “собирательством” – в сезон ходят в лес рвать черемшу, потом продают. Какие-никакие, а все-таки деньги.
Кто-то деревом приторговывает, хотя нынешний чеченский лес не очень хорош: в стволах застряли осколки, и пилы ломаются...
Кто-то железом занимается – “чёрной металлургией”. В смысле – металлоломом.
Это у нас, в средней полосе, “бронзовый век” – всё больше цветным металлом промышляют, а в Чечне “век железный” – под разбор идёт всё, вплоть до трамвайных рельсов. Следы цивилизации стремительно исчезают, причём безо всякой войны.
Так вот, пятеро наших героев прознали, что в лесу, недалеко от села Бамут, стоит заброшенная буровая установка. Она пришла в негодность еще при советской власти, да так там и осталась – огромная куча ржавого железа. Ее бы растащили давно, но на руках не вынесешь, а на грузовичке туда никак не пробраться: не осталось даже намека на дорогу. Но эти катыр-юртовские добры молодцы –Магомед, Лема и Висхан Арсанукаевы и Салман с Мансуром Минтаевы – решили рискнуть. Родные их, конечно, отговаривали: совсем, мол, головы потеряли – никто не смог, а вы, значит, сможете? Но парней это только раззадорило. Собрались, “взяли пилу, топор” и решили в прямом смысле слова прорубить себе путь. И всем доказать, что нет преград их мужской доблести…
Они выехали на двух машинах днем 18 декабря. К вечеру, когда были уже совсем близко от буровой вышки, одна из машин сломалась. Ковырялись-ковырялись, а починить не удаётся: ось, что ли, вышла из строя. Тут стемнело совсем, – на юге всегда темнеет быстро, а зимой ещё и рано – и нашим “чёрным металлургам” ничего не оставалось, кроме как заночевать в лесу. В полукилометре от того места, где встала машина, нашли шалаш, времяночку, которую собиратели черемши, тоже иногда застревавшие в лесу с ночевкой, для своих нужд построили. Минтаевы и Арсанукаевы расположились в землянке на нарах. Ночь была довольно теплая, совсем не по-зимнему, и они решили не разжигать костра. Тем более, опасались, что огонь на расстоянии могут заметить “силовики”, подумать, что это лагерь боевиков, и такое устроить... В общем, береженого Бог бережет.
Но в нашем случае – не уберег.
У Салмана Минтаева был мобильный телефон, и он попытался прозвониться в село своему старшему брату Вахиду. Не дозвонился. То ли батарейка у Вахида в “мобиле” села, то ли чеченский “Мегафон” в очередной раз барахлил. Наконец, Салман дозвонился до своей племянницы Азы – та жила в Ингушетии, в станице Слепцовская. И дал ей важное поручение: “Позвони Вахиду в село, скажи, что у нас машина сломалась. Пусть он возьмет ось, она в ящике лежит, и нам утром привезет”. Поговорив с Азой, Салман выдохнул с облегчением, отвалился на нары и крепко заснул. Остальные еще какое-то время не спали, разговоры разговаривали, пытались разобраться, кто больше виноват, что они в лесу застряли. В какой-то момент услышали звук вертолета, пролетавшего совсем рядом, но не придали значения. Да и вскоре тоже отключились – ведь измотались за день, страшное дело…
И тут-то по времянке был нанесен удар с воздуха. Похоже, это была ракета, пущенная с вертолета. Салман Минтаев погиб мгновенно. Тяжело раненый Висхан Арсанукаев истек кровью где-то через час-два. Все это происходило в абсолютной темноте. Оглушенные Лема, Магомед и Мансур плохо отдавали себе отчет в происходящем. Ребята были в шоке, что там говорить. Когда чуть пришли в себя, попробовали выбраться наружу. Магомеда и Мансура только поцарапало, а вот Лема из-за осколочного ранения в ногу идти совсем не мог. В общем, Магомед с Мансуром поднатужились, взвалили Лему на себя и поволокли через лес к тому месту, где стояли машины. Трупы погибших оставили во времянке – не могли унести физически.
Выжившие ребята кое-как разыскали тот автомобиль, который был на ходу, и с огромным трудом посреди ночи добрались до дома. Потом объясняли родственникам: “Доехали только благодаря Аллаху. Будто нашу машину через лес тянул кто-то…” Рано утром они заявили о случившемся в РОВД Ачхой-Мартановского района. Раненый Лема отлеживался дома, а Магомед и Мансур вместе с сотрудниками милиции вернулись в лес и забрали тела своих товарищей.
Семьи Арсанукаевых и Минтаевых надеялись, что в течение следующих трех дней правоохранительные органы не будут их беспокоить – существует ведь ритуал похорон, нарушать который никак не пристало. Но уже назавтра, 20 декабря, в День чекиста, троих чудом выживших молодых людей вызвали в отделение милиции для дачи показаний. Старшие родственники пытались вмешаться, но их просьбам не вняли. Потом 23 декабря всех троих парней вызвали в прокуратуру к девяти утра. Там они провели около часа, после чего прокурорские убедительно предложили им проехать на военную базу федералов в Ханкале. Ребята забеспокоились. Да что там “забеспокоились” – чуть не умерли от страха. Ханкала – жуткое место. Ей в Чечне детей пугают. Раз туда попадешь, больше домой не вернешься…
Но просьбы едва не погибших “металлоискателей” отложить поездку хотя бы на завтра, чтобы на Ханкалу их смог сопровождать кто-то из родственников, оказались безрезультатны: “Давайте-давайте, а то такие проблемы будут, еще пожалеете…” Предложение было из тех, от которых невозможно отказаться.
Из Ханкалы парни вернулись домой только к девяти вечера. Судя по характеру вопросов и поведению военных и прокурорских было понятно – Магомеда Арсанукаева, Лему Арсанукаева, Висхана Арсанукаева, Салмана Минтаева и Мансура Минтаева хотят оформить как группу боевиков, таким образом оправдав удар по лесной времянке и гибель Салмана с Висханом. В этой ситуации семьи погибших не получат положенных компенсаций, а троих оставшихся в живых будут ещё и судить за преступления, которых они не совершали.
Вахид Минтаев, старший брат Салмана и отец Мансура, не знает, что предпринять: “При допросе им показывали распечатки телефонных разговоров. Спрашивали: “Куда звонили, зачем звонили, кто такая эта Аза?”… Почему они должны были на Ханкалу без нас ехать? Ведь Ханкала – кладбище для чеченцев! Но им сказали: “Не поедете, хуже будет”. Они нам позвонили из прокуратуры, говорят – такая ситуация. У нас тут похороны, мы все организуем, и еще о них волнуемся, не знаем, что делать. Это настоящее запугивание. И наши родственники из Слепцовской говорят, что где-то в Интернете видели сообщение, что уничтожен боевик Минтаев! Ребят вызывают, они куда-то едут, а их могут по дороге просто убрать как свидетелей, а потом сказать, что боевики украли. Эти ребята – не боевики, ни в чем не замешаны. Они не делали ничего противозаконного. Они – жертвы, а из них виноватых делают”.
*****
Такие вот дела.
Будущее наступило.
Российские “силовики”, оказывается, уже не те, что семь лет назад. Вместо массированных и неизбирательных ударов – удар действительно “точечный”.
Сначала перехватили и засекли телефонные звонки. Потом навели вертолёт – ночью, чего ещё несколько лет назад не умели. Наконец, навели ракету – не на телефон, не на костёр, а на тепло человеческих тел! И попали. Кажется, попали в людей, к вооружённому сопротивлению совершенно непричастных. Точно так же, как и тогда, в ходе пресловутой “Охоты на волков”. Может быть, даже хуже – тогда ведь в Катыр-юрте были настоящие, а не придуманные боевики. А теперь, похоже, пытаются представить свою… скажем так, ошибку в качестве очередного успеха – точно так же, как и семь лет назад.
Не спасают высокие технологии от дикости, не спасают. Наоборот, оказывается – прекрасно сочетаются.
Точно так же, как “хай-тек” в виде сотовой связи и т. п. прекрасно сосуществует с “чёрной металлургией”, стирающей последние следы цивилизации, и с выживанием людей за счёт сбора дикой черемши.
Говорят, война в Чечне кончилась.
Посмотришь на отстроившиеся села, на реконструкцию центра Грозного – действительно, похоже на мирную жизнь. Ну, а это что? Война? Не война?
