Судьба Стабилизационного фонда и его наследников вновь взбудоражила экономических комментаторов. Не вдаваясь в излишние подробности по поводу предстоящей деятельности Резервного фонда и Фонда будущих поколений, возникающих на месте Стабилизационного, отметим две характерные особенности представлений финансового руководства России, предложившего нам этот структурный маневр.
Первая особенность состоит в том, что руководство не верит в возможности (или просто не хочет ими пользоваться) такого хорошо известного способа финансирования государственных расходов (в том числе – финансирования бюджетного дефицита) как продажа облигаций государственных займов Центральному банку. Эта мера ничего необычного собой не представляет, многие страны ей давно пользуются, но нам этот путь оказывается заказан. Вместо того чтобы финансировать дефицит (если он, конечно, возникнет) за счет денежной эмиссии, производимой Центральным банком против правительственных облигаций, Минфин хочет использовать для этой цели Резервный фонд.
Размер Резервного фонда предполагается таким, чтобы его хватило на покрытие дефицита на три года, если цена нефти упадет до $30/баррель и будет на этом уровне держаться все эти годы. Правда, что будет, если цена на нефть упадет еще ниже, и продержится на этом уровне не три года, а, скажем, пять лет, не сообщается. Но и так понятно, что Резервный фонд обнулится, расходы бюджета придется сокращать, а потом, когда из-за сокращения расходов возникнет социальная напряженность, все равно придется начинать заимствования у Центрального банка.
Конечно, может быть, нам повезет, и, постояв год-другой на низком уровне, как это было в 1997-1999 годах, цены на нефть вернутся к чему-то пристойному, тогда ничего драматичного с нашей бюджетной сферой не произойдет.
Вторая особенность представлений нашего финансового руководства состоит в том, что они идентифицирует Россию с некоторыми иностранными государствами, по примеру которых создается Фонд будущих поколений. Таким государством является, например, Норвегия, которая не слишком похожа на Россию, – и по территории, и по численности населения, и по набору отраслей экономики. Да, Норвегия тоже добывает нефть и газ, но на этом сходство почти заканчивается, потому что кроме нефти, газа, рыбы, древесины, электроэнергии, кораблей и туризма Норвегия не производит ничего. Ну, а для того, чтобы описать все , что производит Россия, не хватит целой статьи. Поэтому-то бедной природными ресурсами Норвегии пришлось задумываться над тем, что с ней будет, когда нефть и газ закончатся, и останутся только лес и рыба. Задумавшись, норвежцы вспомнили опыт богатых нефтяных монархий Персидского залива, у которых, кроме нефти и газа есть только песок, и которые свои нефтяные сверхдоходы собрали в инвестиционном фонде, вложив его в активы по всему белому свету. Поэтому когда Норвегия создавала свой фонд будущих поколений, ей было у кого учиться. Учеба пошла впрок, так как ресурсная обеспеченность южных государств Персидского залива и Аравийского полуострова и северных стран Скандинавского полуострова приблизительно одинакова.
Но для России аравийско-скандинавский опыт, очевидно, не подходит – хотя бы потому, что природных ресурсов у нас в стране просто непочатый край. Поэтому вопрос «Что с нами будет, когда нефть и газ закончатся?» даже не возникает. Они не закончатся, так же как не закончатся олово и свинец, золото и серебро, уран и уголь, железо и медь, алюминий и платина. Даже лес и рыба, и те не закончатся. Ну, а раз они не закончатся, то откладывать для будущих поколений нам ничего не нужно – о нас уже позаботилась природа.
В этих условиях задача, куда вложить средства Фонда будущих поколений, решается просто: если нас интересует судьба будущих поколений, то лучше прямо сейчас усиливать геологоразведочные работы и мероприятия по повышению плодородия почв – тогда будущим поколениям точно будет, на что жить.
Конечно, это предложение носит дискуссионный характер, так как, наверняка, найдется еще десяток-другой проектов, в которых можно эффективно использовать средства этого Фонда.
Что же касается ненужного нам Резервного фонда, то его средства можно будет, как мы и писали, использовать для перевода деятельности Пенсионного фонда на коммерческую основу. Для этого их нужно внести в Уставный капитал Пенсионного фонда России, а потом инвестироваться в разного рода приносящие доход активы.
На протяжении нескольких лет уставный капитал Фонда должен постоянно возрастать, во-первых, за счет трансфертов из федерального бюджета, которые сейчас направляются в Стабилизационный фонд, а во-вторых, за счет капитализации доходов от произведенных инвестиций. После того, как размер уставного капитала Фонда достигнет такого уровня, что доходы от его инвестирования станут сопоставимыми с поступлениями Единого социального налога, ставки этого налога можно будет постепенно снижать, доведя их с нынешних 26% до, скажем, 10%. Причем за счет этих 10% будут финансироваться расходы Фонда обязательного медицинского страхования и Фонда социального страхования, а Пенсионный фонд, если так можно выразиться, перейдет на самофинансирование, и будет выплачивать пенсии за счет доходов от инвестиций.
