Влиятельная международная организация — Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег, более известная как ФАТФ — выпустила доклад по России, в котором оценивается активность борьбы с коррупцией. Нашим правоприменителям рекомендовали больше конфисковывать. Эксперты считают, что у нас и так без закона могут конфисковать имущество чуть ли не у всех подряд.
В целом, ФАТФ похвалила Россию за неплохие результаты в борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма. С 2013 года осуждены более 300 человек, но нашим силовикам, по мнению международных контролеров, есть, куда двигаться — они изымают мало имущества.
В первую очередь, ФАТФ имеет ввиду расследования отмывания денег — всего 1,5% за 2014 — 2018 гг. из общей суммы в 300 млрд рублей, в которую входит и конфискация, и добровольный возврат, и решения в рамках гражданских исков к осужденным.
Некоторые рекомендации ФАТФ должны наверняка понравиться российским силовикам.
«Финансовые контролирующие органы должны запланировать достаточное количество инспекций и проводить более частые незапланированные инспекции, когда ситуация того требует. В расследовании теневых финансовых схем власти должны обеспечить, чтобы были установлены все источники средств и потенциальные связи для того, чтобы преступления были полностью проанализированы».
А некоторые рекомендации — наоборот.
«Правоохранительные органы и прокуратура должны поставить приоритетом расследование и преследование виновных в комплексном отмывании денег, в том числе профессионально организованных структур для отмывания, связанных с преступными доходами, полученными в России и переведенными для отмывания за границу.
Россия должна ввести целевые финансовые санкции и потребовать, чтобы активы, финансовые средства или экономические ресурсы указанных ООН физических и юридических лиц были заморожены.
Россия должна рассмотреть пути для ужесточения требований к бенефициарам, в частности, чтобы определить юридические лица, которыми владеют или которые контролируют лица, против которых применены санкции, в частности, через комплексные структуры, чтобы определить случаи уклонения от целевых санкций».
Если вторая часть — понятно, против кого должна быть направлена, то первая может толковаться как угодно широко. И такое толкование с удовольствием применяется даже без соответствующего законодательства.
В частности, в июле этого года Конституционный суд разрешил проводить конфискацию имущества «друзей и знакомых» осужденных по обвинению в коррупции. То есть, любой человек, любое знакомство которого с осужденным доказано, может оказаться без имущества. Это определение было принято в ответ на жалобу родственников знаменитого миллиардера — бывшего полковника МВД Дмитрия Захарченко. Судьи проявили, впрочем, мягкость, отметив, что лицо, у которого конфискуют имущество, имеет право доказать его законное происхождение.
Как отметил юрист Антон Просвирин, закон «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц, их доходам», принятый ещё в 2012 году, не дает прямой возможности конфисковывать имущество. В первой же статье этого закона установлено, что речь идёт о соответствии расходов чиновника, его мужа/жены и детей, причем несовершеннолетних, их доходам. То есть, не то что о знакомых, а даже о близких родственниках, за исключением непосредственно семьи, не говорится ни слова.
А вот статья 17 этого закона даёт право прокуратуре «обращаться в суд с иском об обращении в доход государства имущества, в отношении которого должностным лицом, не представлено сведений о его приобретении на законные доходы».
По словам юриста, по логике закона это имущество должно быть приобретено на имя чиновника или членов его семьи — жены (мужа) или детей, больше никто в норме не упомянут: ни аффилированные лица, ни возможные бенефициары, о которых идет речь у ФАТФ.
«Сам Конституционный суд подтвердил в постановлении, принятом в конце 2016 года, что обратить в доход государства можно имущество должностного лица, его супруга и несовершеннолетних детей — и всё», — отмечает Антон Просвирин.
Юрист отметил два примечательных дела 2019 года. В одном из них было конфисковано имущество друзей и знакомых осужденного экс-главы Серпуховского района — в общей сложности 14 физических и 20 юридических лиц — на сумму около 10 млрд рублей. Во втором пострадали знакомые проворовавшегося же бывшего главы администрации Клинского района — 12 физических и 12 юридических лиц (в обоих случаях — это общее число родственников, знакомых и их компаний). У них также конфисковано несколько миллиардов.
Понятно, что чиновники сплошь и рядом используют третьих лиц для оформления имущества, которое нельзя подтвердить доходами, проблема в другом — что должно быть четко определено, в каких случаях возможна конфискация, каковы основания для этого, кроме самого знакомства. Все прекрасно понимают, что не все доходы любого гражданина можно подтвердить.
Московский адвокат Ярослав Каменский говорит, что бремя доказывания дохода переходит на лицо, знакомство которого с осужденным должностным лицом доказано. То есть, это, пожалуй, единственный в нашем законодательстве случай, когда возможность имущественной ответственности переносится на неопределенный круг лиц, а обязанности порождает сам факт знакомства. Адвокат рекомендует избегать таких знакомств, в том числе в соцсетях.
Судебный юрист Максим Ушаков назвал эту норму «псевдоконфискацией» и отметил, что прокуратура на свое усмотрение выбирает знакомых и обращается в суд за конфискацией, а в этом содержится явная коррупционная составляющая.
Собственно, ни для кого не секрет, насколько актуальна проблема кражи вещдоков — от нескольких пачек денег из кучи до вагонов с товаром арестованных бизнесменов.
Кроме того, юрист считает, что нет процедуры доказывания факта, что имущество приобреталось на деньги осужденного чиновника. То есть, речь идет просто о наказании за порочащие связи.
Напомним, что когда проект закона о конфискации был внесен в Госдуму в 2018 году, Федеральная палата адвокатов выступила резко против и официально отреагировала на эту инициативу.
«Введение конфискации имущества в качестве вида наказания нарушит конституционные права граждан, поскольку предусматривает возможность принудительного безвозмездного изъятия и обращения в доход государства на основании обвинительного приговора имущества, являющегося собственностью осужденного, которое не имело отношения к уголовному делу и преступное происхождение которого не было установлено, — подчеркивается в правовой позиции ФПА. — По нашему мнению, конфискация имущества в качестве дополнительного вида наказания за корыстные тяжкие и особо тяжкие преступления не отвечает уголовно значимым целям».
Тогда ФПА отметила риск того, что судьи будут накладывать арест на предполагаемое имущество, которым пользуются родственники или друзья обвиняемого — возможны массовые следственные ошибки. Собственно, именно эти опасения оправдались, и после рекомендации ФАТФ, видимо, конфискации будут проводить с ещё большим усердием.
