С тех пор хор несколько поутих, и слышнее стали голоса, указывающие на то, что USA PATRIOT Act несет в себе потенциальную опасность как прецедент нарушения основных прав и свобод граждан США и лиц, находящихся на их территории, что он существенно уменьшил гарантии приватности, расширил полномочия полиции и спецслужб, позволив им перехватывать телефонные звонки и электронные письма, без суда вторгаться в компьютерные сети и в отдельные машины, проводить тайные обыски, дактилоскопировать как потенциальных преступников всех въезжающих в страну иностранцев.
USA PATRIOT Act - один из самых скандальных, самых важных, самых значимых законов за все годы существования Соединенных Штатов. Но вот что странно - между днем 9.11 и днем, когда президент Буш поставил свою подпись под USA PATRIOT Act, прошло не более полутора месяцев. Огромный документ объемом более тысячи статей не стал плодом внезапного вдохновения патриотов, потрясенных террористической атакой 11 сентября. Его составные части были практически готовы уже тогда, когда рушились башни Всемирного торгового центра. Работа над ними шла в то время, когда арабские камикадзе еще учились в летных школах.
11 сентября стало для его авторов подарком судьбы. Не случись катастрофы, им нелегко было бы протолкнуть свой законопроект через Конгресс и получить одобрение президента.
Так значит не только Осама бен Ладен и его шахиды были готовы к удару по Америке; внутри самой Америки уже зрела готовность к перерождению.
Сам по себе тот факт, что документ, в мирное время ограничивающий права и свободы граждан, появился на свет именно в стране, признанной образцом демократии, наводит на серьезные размышления. Это, вероятно, самое яркое проявление главной политической, правовой, моральной коллизии наступающего века. Сможет ли хрупкая, чисто условная перегородка права сдержать соблазн силовых решений, в ситуации, когда в единую, неразрывную конструкцию слились бен Ладен и Буш, транснациональные корпорации и антиглобалисты, экстремисты и полиция, Шарон и Арафат?
Между тем сама по себе необходимость издания USA PATRIOT Act, как и необходимость издания нашего Закона "О противодействии экстремистской деятельности" вызывает сомнения.
Как выясняется сейчас, то, что хваленые американские спецслужбы не смогли отразить атаку, было связано вовсе не с нехваткой средств слежки. В конце концов и авторы USA PATRIOT Act не предлагают ничего лучше все той же, существующей уже ряд лет системы отслеживания перемещений в Интернете и перлюстрации электронной почты Carnivore ("Хищник"). Недавняя серия скандальных разоблачений в США показала, что ФБР располагало достаточным объемом перехваченной информации, чтобы заподозрить неладное и принять хоть какие-то меры. Провал постиг аналитиков. Как выяснилось, мало добыть информацию, нужно еще квалифицированно отфильтровать ее, классифицировать, интерпретировать. А в этом не помогут никакие перехваты или тайные обыски.
Так стоит ли жертвовать многократно воспетыми ценностями американской демократии ради того, чтобы передать дополнительные объемы информации в руки людей, которые захлебнулись даже в нынешних объемах? Поможет ли это борьбе с терроризмом? Остановит ли отмывание денег и наркотрафик?
Специалисты-информационщики утверждают, что пресловутый Carnivore это мощнейшая, но далеко не совершенная система, подобно дубине дикаря пригодная скорее к тому, чтобы крушить все на своем пути, нежели к тому, чтобы выполнять тонкую работу. Именно за ее несовершенство приходится теперь гражданам США и особенно находящимся на их территории иностранцам расплачиваться нарушением своей приватности. Принятие USA PATRIOT Act стало по сути признанием интеллектуального бессилия американских правоохранительных органов и спецслужб, предпочитающих для решения стоящих перед ними задач пойти по самому простому пути усиления полицейских мер, легко отодвигая в сторону такие неудобные препятствия как демократические ценности.
Справедливости ради надо сказать, что сами законодатели ощущали некоторое неудобство от того, что они затевают, и, видимо, опасались тех сил, которые сами же развязывали. Поэтому они ограничили действие большинства самых одиозных статей USA PATRIOT Act сроком до 31 декабря 2005. Что же должно произойти за эти четыре года? То ли страх в душах жителей могущественнейшей супердержавы должен утихнуть, то ли должна быть достигнута полная и окончательная победа над мировым терроризмом? Америка живет под действием USA PATRIOT Act уже около года - видимого эффекта в той или иной области пока не наблюдается.
Впрочем, страх растет. Эпидемия страха перед терроризмом захлестнула весь мир. В этой параноидальной атмосфере, периодически нагнетаемой спецслужбами, раздуваемой прессой, поддерживаемой властями неожиданно легко, почти без сопротивления подвергаются искажениям казавшиеся незыблемыми ценности западной цивилизации, и первыми среди них - представления о правах и свободах человека.
Немало уже было писано о том, как резко изменилось восприятие мировым сообществом Чеченской войны, как волшебные слова "контртеррористическая операция" заставляют умолкать голос критики. Когда еще задолго до 11 сентября в России додумались дать такое определение войне с сепаратистами, это вызывало удивление. Теперь же стала ясна гениальная точность попадания во всеобщую тенденцию к тому, чтобы под флагом борьбы с экстремизмом решать самые сложные и болезненные проблемы самыми примитивными насильственными способами.
К сожалению, приходится констатировать, что европейская цивилизация, к которой принадлежит и Россия, плохо справляется с вызовом нового тысячелетия, лишь часть которого составляет международный терроризм. Растерянность части человечества, с гордостью называющей себя цивилизованной, перед масштабным кризисом, сопровождающим глобализацию, на наших глазах выливается в явления, которые десять лет назад показались бы немыслимыми. Просвещенные, благополучные европейские государства принимают дискриминационные законы о мигрантах, крайне правые, националистические силы получают сенсационную поддержку на выборах, в стране, провозгласившей себя оплотом свободы, создается суперспецслужба, вызывающая в памяти призрак советского НКВД...
Усвоим же еще один урок 11 сентября.
Демократия и права человека - хрупкие вещи. Они не могут сами себя защитить. Как оказалось, сами по себе они не впитываются в плоть и кровь граждан, мирно дремлющих под их сенью. Оказалось, что чем тверже заучены чеканные заклинания, тем более стирается в сознании смысл произносимых слов, тем легче забывается он в минуту малодушия.
Оказалось, что те, кто прославлял идею права, не так уж дорожат ею.
Правовое сознание - это роскошь сильных духом.
20-21 июня в Москве прошла конференция "Окно в свободный мир - 2002", посвященная вопросам ограничения фундаментальных прав и свобод человека в ходе международной кампании по борьбе с терроризмом и экстремизмом. Выступая на этой конференции, президент Института прав человека Сергей Адамович Ковалев остановился на таком вопросе, как роль правозащитников в новой ситуации после 11 сентября, когда звучит так много голосов, призывающих "определиться", встать на чью-либо сторону в завязавшейся бескомпромиссной борьбе.
"Я думаю, что трагедии, сотрясающие мир в последнее время, есть результат заведомого несовершенства мировой политической конструкции. Мы давным-давно не мечтаем стать единым человечеством - мы уже стали им, однако позволяем себе жить, руководствуясь разными законами и вообще разными концепциями права. Традиционные политические методы раз за разом доказывают свою полную неспособность справиться с возникающими вызовами, и попытки поиска выхода из этой ситуации пока тоже представляются мне совершенно неудовлетворительными.
К примеру, мы каждый день слышим об исламском терроризме. Нам говорят, что такого вообще не существует; что то, что называют мусульманским терроризмом, на самом деле не имеет отношения к исламу. Говорят, что ислам - чрезвычайно гуманное вероучение, нисколько не менее гуманное, чем христианство или буддизм, и потому надо забыть о поэтических вольностях Корана, который трактует, о священной войне, о джихаде. Я вовсе не специалист в области религии, и я готов поверить тем авторитетам ислама, которые объясняют нам гуманизм Корана. Я готов принять толкование поэтических строк о джихаде как призыва к беспощадной войне с собственным грехом. И поверьте мне, я был бы не менее других огорчен, если бы возникла конфронтация религий, например христианства с исламом. Но у меня, тем не менее, возникает по поводу всех этих объяснений совершенно естественный вопрос: почему мусульманские авторитеты именно нам объясняют, как гуманен и хорош ислам, почему они не обращаются с этими объяснениями к многотысячным толпам, беснующимся на улицах палестинских населенных пунктов, пакистанских городов? Этим авторитетам ислама надлежит объянять своим единоверцам, что те служат не Аллаху, а шайтану.
Почему я об этом говорю? Потому что, разгул терроризма это лишь одна из сфер напряженных трагедий современности. К этому мы, назвавшие себя правозащитниками и ведущие правозащитную работу, имеем отношение самое непосредственное, но не как правозащитники, а как граждане. Конечно, нельзя равнодушно смотреть на то, как поступает Парламентская Ассамблея Совета Европы, например, относительно чеченской проблемы, хуже того - относительно ближневосточной проблемы, когда она ставит террористические организации на одну доску с отчаянными попытками израильтян защитить собственную безопасность. Стыдно читать резолюции Парламентской Ассамблеи, и я думаю, что нас, правозащитников, это должно трогать нисколько не меньше, чем других.
Однако не это есть центр тяжести нашей правозащитной работы.
Я полагаю, что правильно поступают правозащитники, которые следят, не отступили ли официальные органы Израиля - полиция, армия и кабинет министров - в этой отчаянной борьбе с терроризмом от идей права. Я думаю, что на Балканском полуострове у Соединенных Штатов Америки и вообще у западного сообщества, увы, не было другого средства реагировать на начавшийся геноцид со стороны сербской администрации, кроме как начать военную операцию. Это способ ужасный, но другого способа не существовало. Однако правильно делали те, кто считал мирные жертвы, и кто постоянно обращал внимание на недопустимость такого рода жертв.
Это дело тех, кто ждет прогресса XXI века от парадигмы права.
Если говорить о вынужденных отступлениях от права с целью борьбы с эксцессами, то они предусмотрены законом, и они, увы, в рамках современной политики совершенно неизбежны. Другое дело, что мы обязаны следить за тем, чтобы это были минимальные и только самые необходимые отступления. Конечно, чрезвычайно трудно сохранить баланс. Мы неизбежно будем оказывать давление в одну сторону и испытывать ответное сопротивление, но это давление необходимо. Существует ли надежда на торжество некоей новой общественно-политической парадигмы, основанной на праве? Полагаю, что да, но это уже предмет какой-нибудь другой конференции..."
