Физик Валентин Данилов выходит из здания Верховного суда РФ на Ильинке и пытается раскурить трубку. На улице ветер, и трубка постоянно гаснет. Наконец Данилов затягивается и, улыбаясь, обращается к обступившим его журналистам: «Как же у вас в Москве душно. Как вы можете здесь жить?» На лице его нет и тени уныния, хотя времена предстоят нелегкие: Данилову снова придется доказывать, что он не шпион. Впрочем, ему не привыкать: собственно, этим увлекательным делом красноярский физик и занят вот уже четыре года.
В среду, 9 июня, Верховный суд отменил оправдательный приговор по его делу, вынесенный в декабре в Красноярске. «Мы ожидали такого решения, - признается Данилов. – Вместе с прокурором из Красноярска приехал начальник пресс-службы краевого ФСБ. Стали бы они тратиться на поездку, если бы не были уверены в исходе дела? Вы обратили внимание, насколько подробно судья-докладчица изложила аргументы обвинения и как коротко сказала о наших возражениях?»
Уголовное дело против Валентина Данилова было заведено в мае 2000 года. Сначала по статье 283 (разглашение государственной тайны), а потом – почти через год – еще и по статье 275 (государственная измена в форме шпионажа). Данилов был арестован в феврале 2001 года и только в сентябре 2002 был отпущен под подписку о невыезде до суда.
Обвинение сводилось к следующему. Будучи директором Теплофизического центра Красноярского государственного технологического университета (КГТУ), Данилов от имени университета подписал контракт с Институтом физики Китайской аэрокосмической корпорации. По контракту университет должен был изготовить испытательный стенд для отработки технологии ликвидации спутников в космосе. И хотя контракт был согласован со всеми руководителями КГТУ и имел необходимые визы кураторов из ФСБ, Данилова обвинили в том, что он передал китайцам сведения, содержащие государственную тайну. В частности, информацию о защите спутников от солнечной радиации.
29 декабря 2003 года коллегия присяжных признала преступление недоказанным, а Данилова – невиновным. На следующий день Красноярский краевой суд вынес физику оправдательный приговор. Дело Данилова было первым «шпионским» делом с участием присяжных, и оправдание стало крайне неприятным сюрпризом и для прокуратуры, и для ФСБ, затеявшей процесс. Обвинение тут же опротестовало вердикт в Верховном суде.
Вердикт присяжных не может быть оспорен по существу. Однако вполне может быть отменен на основании существенных процессуальных нарушений. И обвинение заявило, что защита «умышленно нарушала требования закона и прибегала к недопустимой в суде присяжных тактике». Например, адвокат Елена Евменова в присутствии присяжных давала оценку заключениям экспертов. По мнению прокуратуры, она не имела права обсуждать перед присяжными эти доказательства с точки зрения их допустимости или недопустимости.
«Действительно, мы обращали внимание присяжных на особенности экспертных заключений, - объясняет адвокат Елена Евменова. - Например, на то, что выводы, сделанные экспертами в различных организациях и в разных городах – идентичны. Мы спросили присяжных: если для проведения экспертизы необходимо изучить порядка ста работ, можно ли ее провести за два дня? Но я не ставила перед присяжными вопрос о допустимости доказательств. Я говорила лишь об их недостоверности».
Суд присяжных был введен в России в 1993 году – сначала в 9 регионах. С самого начала прокуроры упрекали присяжных в «оправдательном уклоне»: в первое время своего существования «судьи народа» оправдывали полностью или частично от 20 до 40 процентов подсудимых. За последние годы доля оправданий снизилась до 12 процентов, что все равно на порядок выше, чем в обычных судах - там оправдательных приговоров меньше одного процента. Но прокуратура и Верховный суд освоили дополнительные способы борьбы с «оправдательным уклоном»: по данным Независимого экспертного правового совета, который пользуется цифрами судебного департамента Верховного суда, в 2002 году из 340 приговоров, вынесенных на основании вердиктов присяжных, Верховный суд отменил 32,4% оправдательных приговоров и 5,9% - обвинительных приговоров.
Адвокат Михаил Жидков из Московской городской коллегии адвокатов считает, что прокуроры научились добиваться нужного результата в суде, манипулируя присяжными. Технология отработана: «Например, подсудимый отказался от первоначальных показаний на том основании, что дал их под пыткой. По закону, присяжные об этом знать не должны: они могут принимать во внимание только показания, данные непосредственно в суде. Чувствуя, что дело идет к оправданию, прокурор провоцирует подсудимого: «Почему раньше вы давали одни показания, а через два дня даете другие»? И тот проговаривается. Для Верховного суда это достаточное основание для отмены оправдательного вердикта: считается, что подсудимый таким образом оказал давление на присяжных».
Жидков считает, что кассационная коллегия Верховного суда явно предвзята. Судьи, как правило, прислушиваются к мнению обвинителей, а возражения адвокатов игнорируют. «По закону отменить приговоры, вынесенные на основании вердиктов присяжных, можно только при наличии существенных нарушений закона, – говорит адвокат. – Почему одни и те же нарушения считаются существенными, когда это выгодно обвинению, и несущественными, когда о них говорит защита?»
Кандидат юридических наук, автор книг по судам присяжных Сергей Насонов говорит о «проявлении обвинительного уклона в решениях кассационной коллегии Верховного суда». «При малейших процессуальных нарушениях оправдательные приговоры отменяются, чего не происходит в аналогичных случаях при обвинительных приговорах. На одном из процессов судья спрашивает у подсудимого, где он познакомился со своими подельниками. Делает он это, прекрасно зная, что, по закону, присяжные не должны знать подобную информацию. Подсудимый говорит, что познакомился в колонии. Тогда судья предупреждает присяжных: «Господа, то, что вы сейчас услышали, забудьте!» Выносится обвинительный вердикт. Защита пишет об этом факте давления на присяжных со стороны судьи в Верховный суд. И получает примерно такой ответ: «Судья нейтрализовал информацию, так что она не могла повлиять на присяжных». Вот, если бы приговор был оправдательным, кассационная коллегия бы сочла, что запретная для присяжных информация о судимости подсудимых могла повлиять на вердикт».
«Самый неудачный раздел УПК – раздел о суде присяжных, -объясняет Насонов. - Неясность закона порождает неразрешимость спора между юристами-практиками. Необходимо конкретизировать закон. И дать разъяснения, что такое «существенные нарушения уголовно-процессуального закона».
В качестве примера обвинительного уклона, которым «заражены» судьи Верховного суда, профессор Московского института экономики, политики и права, автор закона о суде присяжных, бывший судья Сергей Пашин приводит отмену оправдательного приговора по делу о взрыве на Кировском рынке в Астрахани. Обвиняемые в сентябре прошлого года были единогласно присяжными оправданы. Одним из оснований для отмены приговора в Верховном суде явилось то, что одна из присяжных не сообщила суду о судимости своего сына. Пашин считает, что Верховный суд ошибся, сочтя это достаточным основанием для отмены приговора: «Если присяжный не сообщил о чем-то, что порочит его близкого родственника, - это еще не влечет автоматически его исключения из коллегии. И не является фактором, повлиявшим на вердикт – особенно если решение было принято единодушно. Кроме того, судимость была снята, и присяжная могла не понять вопрос судьи «привлекался ли кто-то из ее родственников к уголовной ответственности?»
Председатель кассационной инстанции Верховного суда Алексей Шурыгин считает, что «брак» в работе суда присяжных связан с недостаточным профессионализмом всех участников процесса. «Исполнительная власть допускает ошибки при составлении списков присяжных, - добавляет Шурыгин. - Туда зачастую попадают лица, чьи близкие родственники привлекались к уголовной ответственности. При оправдательном приговоре прокуроры обращают на это внимание и пишут об этих фактах в кассационном представлении. А при обвинительном вердикте, они, естественно, этого не делают».
«Работа в суде присяжных напоминает ходьбу по минному полю. Не знаешь, где взорвется», - говорит адвокат Елена Евменова. А ее подзащитный - Валентин Данилов - прeбывает в глубоком раздумье: стоит ли вновь полагаться на «суд народа».
«Мы выбрали присяжных, потому что мое дело должен был рассматривать самый суровый судья в Красноярске, - говорит ученый. - И хотя он вел дело к обвинительному приговору, присяжные решили иначе. Но теперь, особенно после обвинительного вердикта по делу Игоря Сутягина, я не уверен, что мне следует рисковать». Похоже, что в следующий раз Данилов будет доказывать свою невиновность в обычном суде.
