31 марта вышел последний номер газеты “Русский курьер”. Гендиректор газеты и генсекретарь Союза журналистов Игорь Яковенко заявил журналистам, что они делали хорошую газету, но поскольку она не приносила прибыль, то инвестор в услугах этого коллектива больше не нуждается. Он будет выпускать другую газету, с другими авторами, газету другой, “правильной” направленности, которая якобы будет приносить прибыль.
Когда начинался проект “Русского курьера”, речь шла о том, что газета может стать рентабельной через пять лет. Казалось, что издатель прекрасно понимает все риски, на которые он идет, вкладывая деньги в издание. Поэтому сегодня, спустя два года после запуска проекта, заявления гендиректора издания о финансовых причинах закрытия газеты выглядят несколько странно. Тем более, что Яковенко не говорит главного: по сообщениям информагентств, инвестор газеты “Русский курьер” Яков Соскин, владелец полиграфического комбината “Пресса-1”, баллотируется в Совет Федерации РФ от Корякского автономного округа. Правда, его попытки пока не увенчались успехом. И вот именно тогда, когда решается политическое будущее Соскина, он неожиданно отказался от издания газеты, которую в последнее время стали уверенно причислять к числу немногих оппозиционных. Почему Соскин закрывает “Русский курьер” именно сейчас? Не потому ли, что такой “неправильный” “политический ресурс” может мешать его политической карьере?
Яковенко объясняет закрытие газеты тем, что “издатели, напуганные делом Ходорковского, боятся вкладывать деньги в качественную прессу”. В ответ, обидевшись за “качественную российскую прессу”, еженедельник “Профиль” публикует пространную статью под названием “Выведение из журналистики”, где сообщает читателям, что газеты под названием “Русский курьер” никогда и не было на российском печатном рынке. Поэтому и сожалеть о ее закрытии вроде бы нет смысла.
Похоже, действительно, “отряд не заметил потери бойца”. Когда закрывались телеканалы, политики и общественные деятели возмущались и говорили о наступлении власти на свободу слова. Когда стали закрываться печатные издания, все вдруг смирились, удовлетворившись объяснениями, что ни инвестору, ни публике серьезная пресса не нужна.
И все-таки есть люди, чье равнодушие и молчание по поводу закрытия “Русского курьера” показалось мне несколько странным и неожиданным. Это- правозащитники. И хотя я знала, что многие из них уже давно превратились в бюрократов от правозащиты, озабоченных собственным выживанием и продвижением своих проектов, а некоторые попросту не читают газет, я столько раз сама писала о них и верила, что мы - единомышленники и делаем одно “общее дело”. Поэтому-то и ждала, что они хотя бы выскажут сожаление... А потом поняла: они ничего не заметили: Подумаешь, газета!
Но “Русский курьер” как раз был тем самым изданием, исчезновение которого заслужило их внимание. Эту газету они должны были бы читать хотя бы изредка - она уделяла теме прав человека достаточно места. Во всяком случае, больше, чем другие ежедневные газеты. И хотя тираж у “Русского курьера” был небольшим, его тексты перепечатывали другие издания, его цитировали радиостанции и информагентства. Голос этой газеты был слышен, когда речь шла об ошибках власти в проведении монетизации льгот, о шпиономании, о войне в Чечне, о развале российской армии, о манипуляциях в судах присяжных, в частности по делам Сутягина и Пичугина, об антисемитизме в Русской православной церкви и о ее сращивании с властью, о беспределе правоохранительных органов, о попытках власти расколоть правозащитное движение.
Судя по реакции на некоторые материалы, эта маленькая, но “вредная” газета раздражала слишком многих. И, как ни странно, с ней считались. После публикаций возбуждали уголовные дела, проводили прокурорские проверки, снижали тюремные сроки. “Русский курьер” был остр на язык и для его авторов почти не было табу. Так почему же представители российского правозащитного сообщества промолчали, когда “Русский курьер” закрылся? Поверили легенде о финансовых причинах закрытия издания? Или просто стали равнодушны и не чутки к тому, что происходит рядом с ними? Скорее всего, второе.
“Они сидели в тени дерева и не заметили, как его срубили”, - сказала мне одна мудрая женщина. И добавила: “Когда власть окончательно “решит вопрос с правозащитниками”, мало кто о них пожалеет”.
