Осень 2010: Ультраправые в поисках новой стратегии

Резюме

Осень 2010 года стала серьезным этапом в развитии ультраправого движения. Различные политические этнонационалистические группы провели серию организационных мероприятий, позволяющих говорить о постепенном преодолении затянувшегося кризиса и поисках (на наш взгляд, довольно успешных) новых стратегий для преодоления своего маргинального статуса. Налицо стремление расширить круг союзников, если не стратегических, то тактических, при помощи отказа от ярко выраженных этнонационалистических лозунгов и перехода к требованиям общедемократических свобод, пытаясь таким образом закрепиться на общем оппозиционном поле.

Однако в остальном осенью сохранились общие тенденции, отмечаемые нами на протяжении двух последних лет.

Во-первых, нет видимого роста расистского насилия, хотя все более и более очевидно, что это связано в первую очередь с недоступностью информации, а не с реальным снижением активности расистов (особенно в провинции).

Во-вторых, продолжает накапливаться успешная практика преследования за преступления ненависти, в которых расистский мотив признается судами, причем речь идет не только об организованных группах, но и о бытовых проявлениях ксенофобии. При этом продолжает сохраняться и негативная тенденция применения условного наказания за подобные преступления.

В-третьих, не улучшается практика преследования ксенофобной пропаганды, где объектами преследования по-прежнему остаются малозначительные и невлиятельные фигуры, в то время как реальные идеологи либо не преследуются вовсе, либо юридические претензии в их адрес сформулированы таким образом, что вызывают сомнения в правомерности приговоров.

И, наконец, сохраняется и расширяется практика неправомерного применения антиэкстремистского законодательства, равно как неизменными остаются и ее объекты — нацболы, представители новых религиозных движений и независимых мусульманских групп и др.

Подготовлено под редакцией Александра Верховского.

Проявления радикального национализма

Насилие

За три осенних месяца от ксенофобного насилия пострадали не менее 58 человек, 9 из которых погибли. За аналогичный период 2009 года погибли 18 и был ранен 91 человек. Однако мы уже не решаемся говорить о том, что идет снижение расистского насилия, поскольку данные пополняются с огромным опозданием. Например, в докладе за осень 2009 года речь шла о 8 погибших и 43 раненых, а теперь мы вынуждены называть вдвое большие цифры за тот период.

Нападения были зафиксированы в 13 регионах страны (Москва, Санкт-Петербург, Амурская, Вологодская, Новосибирская, Ростовская, Томская, Тюменская области, Пермский и Ставропольский края, республики Башкирия, Саха и Удмуртия )

Всего с начала года от ксенофобно мотивированного насилия пострадало 330 человек, из которых 33 погибли; нападения были зафиксированы в 44 российских регионах [1]. (В 2009 г. за 11 месяцев было убито 80 человек и ранено 414). Лидерами расистского насилия по-прежнему остаются Москва с областью (14 погибших и 114 раненых) и Петербург с областью (1 погибший, 44 раненых). Третье место по-прежнему остается за Нижним Новгородом (4 погибших, 16 раненых). На четвертое место вышел Томск, где от нападений неонацистов пострадало 12 человек, но произошло это за счет большого (не менее пяти человек) количества пострадавших в результате нападения на защитников ЛГБТ-сообщества.

По-прежнему основными жертвами нападений являются выходцы из Центральной Азии: с начала года 14 человек были убиты, 62 получили ранения.

Продолжает развиваться диверсионно-террористическое направление деятельности ультраправых. Как и ранее, в первую очередь акцент здесь делается на борьбу с агентами и символами государства, а не с этническими врагами. Так, например, в Приморье был задержан наци-скинхед, которого подозревают в подготовке покушения на следователя, ведшего уголовное дело против Александра Комарова, лидера запрещенного летом этого года «Союза Славян Дальнего Востока».В Москве и Санкт-Петербурге следователи и судьи, ведущие громкие дела ультраправых («дело Василия Кривца» и «дело NS/WP»), стали получать угрозы. Кроме того, в ноябре группировка «NS/WP Невоград» взяла на себя ответственность за минирование железнодорожных путей, а также за серию актов лжетерроризма в Санкт-Петербурге, распространяя соответствующие заявления в Интернете. В обоих заявлениях подчеркивался «антигосударственный» характер акций, т.е. ультраправые пытаются продемонстрировать обществу, что государство неспособно защитить своих граждан. Помимо перечисленного, в ноябре появились сообщения о задержании двух групп праворадикалов, в Набережных Челнах и в Пскове, каждая из которых готовилась к поджогам административных зданий.

Мы неоднократно отмечали, что в последние годы второй по количеству жертв ультраправых группой остаются представители молодежных субкультур и левацких организаций.

Однако с развитием субкультуры наци-стрейт-эдж список жертв неонацистски мотивированного насилия начинает расширяться за счет аполитичных молодых людей, которые, по мнению ультраправых, ведут «нездоровый образ жизни». Показательны в этом смысле нападения в конце августа — начале сентября в Ростове-на-Дону: подростки в масках избили людей, стоявших рядом с супермаркетом, выкрикивая лозунг: «Русский не бухает» (напомним, эти лозунги, которые успешно вписываются в государственные антиалкогольные и антитабачные кампании, использует, в первую очередь, «Сопротивление» Романа Зенцова).

Не стоит забывать, что по-прежнему часть нападений совершается не ультраправыми, а является результатом бытовой ксенофобии.

Так, в середине сентября в Якутске в автобусе одна из пассажирок набросилась с ножом на двух женщин в мусульманской одежде, «приняв их за ваххабиток», а в Вологде на гражданку Киргизии (и этническую киргизку) напал ее соотечественник, этнический узбек, объяснив свой поступок ненавистью к киргизам, возникшей после событий в Оше в 1990 и 2010 годах. Динамику таких проявлений насилия отследить невозможно, так как подобные эпизоды крайне редко становятся достоянием гласности и еще реже квалифицируются как преступления ненависти. Однако по нашим данным можно предположить, что количество таких случаев не снижается.

Вандализм

Осенью 2010 года было зафиксировано значительно меньшее количество актов ксенофобного и неонацистского вандализма, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года — 18 против 36. Это связано в первую очередь со снижением граффити- и стикер-активности «Сопротивления» Романа Зенцова (в 2009 году они провели осенью не менее 25 подобных акций)

Из 18 зафиксированных нами ксенофобных актов вандализма, традиционно большая часть приходится на «идеологический вандализм» (9 из 17). Наиболее масштабной из них стала акция в Екатеринбурге, где в ночь с 25 на 26 октября в городском парке «Зеленая роща» практически каждое дерево было «украшено» свастикой или нацистскими лозунгами [2].

Помимо этого, в Краснодарском крае, Иркутской, Ленинградской и Липецкой областях пострадали здания «Свидетелей Иеговы» (в первых двух случаях были взрыв и поджог соответственно), дважды было осквернено здание Еврейской общины города Барнаула, дважды был разрушен православный крест около музея-панорамы «Сталинградская битва» в Вологде, а в Нижнем Новгороде осквернено мусульманское кладбище.

Всего же с начала года было совершено не менее 92 актов вандализма, мотивированного религиозной, этнической или идеологической ненавистью.

Публичная активность ультраправых групп

В поисках новой стратегии

После практически полного затишья летом — осенью 2010 года резко возросла политическая активность ультраправых групп, которые в очередной раз предприняли попытку преодолеть затянувшийся кризис. Стратегия, выбранная на этот раз, хорошо иллюстрируется несколькими событиями, которые произошли за три осенних месяца.

Во-первых, 28 сентября в Москве представителями Движения против нелегальной иммиграции (ДПНИ) и «Русского образа» (РО) была подписана «Декларация русских национальных организаций» (позже к ней присоединился Русский общенациональный союз (РОНС) и Русское общественное движение (РОД)). В ней авторы ратуют за соблюдение прав человека, требуют наладить работу демократических институтов и прекратить «репрессии» против своих сторонников. Более того, в Декларации проводится идея, что ультраправый антигосударственный экстремизм является результатом свертывания демократии в стране и прессинга со стороны государства, и в случае если русский национализм получит политическое представительство, насилия (такого, как в истории «приморских партизан», которые представлены в декларации как «борцы за конституционные права» [3]) можно будет избежать.

Во-вторых, 21 ноября была проведена учредительная конференция нового движения «Русский гражданский союз» (РГС), которое, как заявили сами организаторы, «должно положить начало широкому сотрудничеству русских националистов и демократической оппозиции». На конференции присутствовали как представители ультраправых (активисты ДПНИ, РО, РОД и РФО «Память») так и члены либерально-демократических объединений (активисты «Правого дела», Народно-демократического союза молодежи (молодежное крыло Российского народно-демократического союза Михаила Касьянова)). «Манифест об образовании Национал-демократического движения Русский Гражданский Союз» — программный документ нового движения — представляет собой «коктейль» из демократического и националистического дискурсов, в котором этноцентризм хорошо замаскирован в очень неконкретном словосочетании «русская политическая нация». Новообразованное движение тоже присоединилось к «Декларации русских национальных организаций».

Ультраправые предпринимают новую попытку вернуться в казалось бы уже потерянное для них политическое поле с новым имиджем «респектабельных националистов». Для этого было решено: отказаться от публичной радикальной этнонационалистической риторики, которая отталкивает потенциальных союзников; подчеркнуть свое стремление прийти к власти с помощью «цивилизованных методов»; создать такую идеологическую платформу, которая имела бы максимальное количество точек пересечения с идейными платформами других оппозиционных движений.

Характерным и важным примером реализации избранной стратегии стал митинг «Против произвола следствия», проведенный 21 ноября 2010 г. на Пушкинской площади. Заявителями его выступили общественные организации «Справедливость» и «Боевое братство», давно и тесно сотрудничающие с РО. Изначально мероприятие ничем не должно было отличаться от традиционных митингов «в поддержку правых узников», т.е. ультраправых, осужденных за расистские убийства и иные насильственные преступления. Однако с какого-то момента митинг стал рекламироваться на самых разных интернет-ресурсах (в том числе на сайтах либеральных движений) без упоминания РО, и поэтому начал восприниматься как общеоппозиционный, в первую очередь — как митинг в поддержку избитых журналистов (М.Бекетова, О.Кашина). В результате на него пришли представители самых разных политических течений. И только «Яблоко» в конце концов, разобравшись в ситуации, покинуло мероприятие. Другие ненационалистические активисты, даже понимая, что лидерство на митинге принадлежит ультраправым, все-таки приняли в нем участие. Т. е. очевидно, что у других представителей оппозиции отторжения совместного участия в общеоппозиционных мероприятиях с ультраправыми нет.

В долгосрочном плане новая стратегия ультраправых ориентирована на существенное расширение социальной базы движения за счет оппозиционно настроенной части общества, которая в не радикальной и/или латентной форме разделяет идеи русского этнонационализма. Одновременно с этим праворадикалы, по всей видимости, рассчитывают, что проведение подобного рода «ребрендинга» позволит если не завоевать доверие других оппозиционных организаций, то закрепиться в общеоппозиционном поле, не вызывая отторжения у других активистов оппозиции. Примером подобного неотторжения может послужить предложение, сделанное активистам РГС со стороны одного из представителей «Правого дела» (ПД), баллотироваться по спискам организации Московской области и последующий комментарий одного из лидеров ПД Георгия Бовта о том, что он не исключает возможности такого сотрудничества.

Социальные проекты ультраправых (помощь детским домам, донорские проекты, организация спортивных соревнований) очень удачно вписываются в эту новую стратегию. И, безусловно, это направление будет и далее активно развиваться. Так, в одной из деклараций, принятых на съезде РО, который прошел в Москве 11–12 сентября, говорилось, что организация должна активно включаться в социальную деятельность, и в тех вопросах, которые традиционно находились в компетенции других идеологических движений. Например, говорилось о необходимости уделять внимание вопросам экологии, отбирая инициативу у экологистов левацкого толка.

«Социальная маскировка» помогает скрыть де-факто ксенофобный контекст тех или иных мероприятий. Ярким примером такой тактики стали протесты в Текстильщиках против строительства мечети, организованные движением «Мой двор», руководство которого практически полностью состоит из ультраправых активистов. Протест был представлен как защита «зеленой зоны», и поскольку организаторы мероприятия не известны широкой публике как ультраправые, формальных оснований говорить о том, что протест имел ксенофобный антиисламский характер, — нет.

Отметим, что взятый ультраправыми организациями курс на создание себе респектабельного имиджа не является признаком их реальной дерадикализации. Более того, новая стратегия не рассчитана на уже существующий сегмент этнонационалистичекого крыла, который продолжает развиваться в виде множества автономных, законспирированных группировок, ориентированных на насилие по отношению как к «этническим врагам», так и к государству. Для поддержания мобилизации таких сторонников применяются иные технологии, и в первую очередь это пропаганда через Интернет, где продолжают распространяться крайне агрессивные тексты, многие из которых пишутся от лица «Белых героев» — осужденных или находящихся под следствием неонацистов.

После событий 11 декабря 2010 г. на Манежной площади руководство публичных националистических организаций со своими поисками новой стратегии оказалось в двусмысленном положении. Теперь не вполне понятно, каким образом эти организации будут совмещать разработку новой умеренной стратегии и стремление удержать и поддержать радикальные группы, являющиеся их реальной опорой и продемонстрировавшие готовность к открытым массовым насильственным действиям.

«Русский марш»-2010

Безусловно, главным публичным событием осени должен был стать традиционный «Русский марш». Его подготовка началась еще летом, однако нельзя сказать, чтобы в публичном пространстве она была активна. Более того, многие участники обсуждения на ультраправых интернет-ресурсах высказывалиь разочарование маршем как таковым. Одной из главных задач организаторов было обеспечение массовости марша, который не должен был уступить прошлогоднему (собравшему, напомним, в Люблино 2,5–3 тыс. участников). В частности, это было названо главной тактической целью на уже упоминавшемся подписании «Декларации» между ДПНИ и РО в сентябре 2010 года. Не вполне ясно, насколько сами организаторы были уверены в том, что им удастся собрать значительное количество участников, поэтому в сентябре и октябре было предпринято несколько информационных провокаций, преподносимых как «кондопожский сценарий»: помимо уже упомянутой кампании в Текстильщиках, предпринимались попытки, в конечном итоге безуспешные, «раскрутить» бытовые конфликты в других регионах: конфликт местных жителей с выходцами с Кавказа в городе Кимовске Тульской области, драку между жителями поселка Новая Вилга (Карелия) и уроженцами Кавказа, гибель 20-летнего молодого человека в Ульяновске.

Так или иначе, «Русский марш» оказался весьма успешным: в Москве в районе Люблино собралось около 5,5 тысячи человек, что является абсолютным рекордом за все время проведения марша. Само мероприятие проходило гораздо агрессивнее, чем в предыдущие годы (достаточно сказать, что один из ораторов, представитель «Славянской силы» Дмитрий Бахарев, закончил свое выступление нацистским салютом). Существенно расширилась в этом году география марша, в том или ином виде он прошел в 30 российских городах, а в предыдущие годы — не более чем в 20.

До сих пор не очень понятно, чем объясняется такой успех мероприятия. Несколько факторов очевидны: объединение Коалиции «Русский марш» (в первую очередь ДПНИ) и РО, позиционирование марша не только как политической акции, но и как концерта с участием культового «Коловрата» (в других регионах также проводились концерты, кулачные бои и прочие развлекательные мероприятия). Однако вряд ли этим список причин успеха «Русского марша» исчерпывается.

Хотьково — кондопожский сценарий?

После довольно длительного перерыва один из конфликтов, произошедший между представителями различных этнических групп, вполне вписался в так называемый «кондопожский сценарий». Впрочем, несмотря на медийный резонанс, полной реализации сценария достичь не удалось. Речь идет о конфликте в подмосковном городе Хотьково. Напомним, 26 октября 2010 г. в результате драки между местными жителями и рабочими из Таджикистана погиб один горожанин и был тяжело ранен второй. Причем нападение со стороны уроженцев Таджикистана, судя по всему, было мотивировано этнической ненавистью.

Несмотря на то, что нападавшие были арестованы и им были предъявлены обвинения, в городе начали расти антимигрантские настроения, вылившиеся в серию выступлений местных жителей, в которых приняли участие и ультраправые. Особенно активно их присутствие стало заметно после 4 ноября (т. е. после проведения «Русского марша»). Показательно, что антимигрантские акции протеста в городе начались лишь спустя 10 дней после совершения преступления, при том что правоохранительные органы оперативно информировали людей о ходе расследования. 15 ноября в Хотьково был проведен еще один митинг («народный сход») на котором, так же как и 4 ноября, раздавались требования выселить всех мигрантов, хотя работодатели уже в самом начале конфликта вывезли всех иностранных рабочих за пределы города. Несмотря на то, что конфликтная ситуация в Хотьково на данный момент исчерпана, ее продолжают использовать в пропагандистских целях не только ультраправые организации типа ДПНИ, регулярно публикующего на своем сайте «воспоминания» местных жителей о «кровавых преступлениях гастарбайтеров в Хотьково», но и представители, например, КПРФ [4].

Национализм в публичном пространстве

Осень 2010 года ознаменовалась несколькими скандалами, связанными с проявлениями ксенофобии и этнонационализма вне ультраправой среды.

Осенью на государственный уровень вышел скандал, начавшийся летом как полемика о качестве учебников для вузов. Речь идет об учебном пособии профессоров Александра Вдовина и Александра Барсенкова по истории России для студентов МГУ. Авторы пособия были «уличены» в ряде антисемитских и античеченских высказываний.

Сама по себе проверка качества учебников и учебных пособий теоретически является довольно хорошо отработанным механизмом (обсуждения на ученых советах вузов и т. п.), который, однако, давно не действует. Впрочем, обсуждение некорректного содержания издания, возможно, так и осталось бы в рамках журналистской полемики, если бы к делу не подключились сначала Общественная палата, а затем — чеченский омбудсмен Нурди Нухажиев. В результате обсуждение вылилось в политическую кампанию с угрозами подачи заявлений в прокуратуру, попыток заведения дела против историков по обвинению в возбуждении национальной ненависти и т. п. К счастью, для авторов пособия все окончилось благополучно, не считая того, что в результате необходимой процедуры утверждения на Ученом совете МГУ пособие было изъято из учебного процесса. Однако сам скандал вокруг учебника Вдовина-Барсенкова в очередной раз поставил два важных вопроса. Первый — о формах общественного контроля за качеством учебных пособий. Второй — о неожиданно высокой готовности общества прибегать к репрессивным (вплоть до уголовных) мерам «борьбы с ксенофобией», особенно в случаях крайне политизированных (таких, как негативные высказывания в адрес чеченцев).

Отметим также публикацию на одном из интернет-ресурсов движения «Сталь» [5] — «Заповедей Чести», которые текстуально почти полностью совпадают с «Десятью заповедями национал-социализма» Йозефа Геббельса. Это можно было бы счесть глупостью одного человека, однако на ярославском городском портале местный активист «Стали» Руслан Маслов продолжал отстаивать правильность этих тезисов. Координатор «Стали» в Ярославле Артем Козлов, хотя и охарактеризовал ситуацию с цитированием Геббельса как провокацию, также заявил, что не видит в «Тезисах» ничего плохого.

Противодействие радикальному национализму

Общественное противодействие

Расизм на трибунах и позиция Российского футбольного союза

Осень 2010 года ознаменовалась антирасистской кампанией в российских футбольных организациях. К сожалению, анализ этой кампании показывает, что говорить о реальном признании проблемы расизма в радикальной фанатской среде спортивными чиновниками от российского футбола не приходится: очевидно, что кампания была связана с рассмотрением заявки России на проведение Чемпионата мира по футболу в 2018 году.

Напомним, что за последние годы санкции против российских клубов за расистское поведение болельщиков были единичны. Показательно и то, как началась осенняя антирасистская кампания. Поводом к ней послужил баннер, вывешенный болельщиками клуба «Анжи» на домашнем матче, где команда принимала московский «Спартак» [6]. Несмотря на то, что на баннере присутствовала перечеркнутая свастика, то есть баннер был скорее антифашистским, именно фанаты «Анжи» почему-то были обвинены в расизме. При этом надо отметить, что существуют свидетельства того, что расистские лозунги даже на домашних играх «кавказских» команд выкрикивают именно болельщики из Москвы [7].

Ситуация усугублялась тем, что незадолго до этого, комментируя откровенно расистский инцидент с игроком «Локомотива» Питером Одемвингие (в адрес которого был вывешен оскорбительный баннер с изображением банана), генеральный директор Российского Футбольного союза (РФС) Алексей Сорокин утверждал, что это не расизм и вообще в российском футболе расизма нет (правда позже он смягчил свою позицию, заявив, что «расизм — проблема общая, а не российская») [8].

Инцидент на стадионе «Анжи» спровоцировал целую серию заявлений северокавказских клубов («Терека», «Алании», «Спартака» (Нальчик), «Анжи»), а также организаций их болельщиков, в которых те призвали российские официальные футбольные структуры активнее бороться с проявлениями расизма, в частности, используя опыт ФИФА и УЕФА [9]. Это произошло в начале октября, а 21 октября 2010 г. в Москве Российский футбольный союз утвердил Меморандум о противодействии дискриминации, в рамках реализации «воспитательной и образовательной миссии футбола в России». Меморандум декларирует стремления российского футбола принять участие в борьбе с распространенными в России расистскими и ксенофобными взглядами, а также обозначает основные этапы программы по достижению этой цели. Наиболее важным, вероятно, в этом документе является заявление о намерении пересмотреть регламенты в сторону ужесточения наказания за проявления расизма на трибунах. Как активно будет реализовываться эта программа и будет ли она реализовываться вообще (с учетом того, что Россия уже получила право на проведение чемпионата), неизвестно.

Другие виды общественного противодействия

Традиционно осенью публичная антифашистская активность общественных организаций несколько выше, чем в остальные сезоны. Это не в последнюю очередь связано с тем, что на ноябрь приходится Международная неделя толерантности под лозунгом «Хрустальная ночь — никогда снова!» (с 9 по 16 ноября), в которой активно пытаются участвовать молодежные антифашистские организации России. На этот раз в рамках Недели мероприятия прошли как минимум в пяти российских городах — Москве, Мурманске. Воронеже, Сочи и Саратове.

В Москве 16 ноября 2010 года, в годовщину гибели антифашиста Ивана Хуторского, несколько десятков молодых людей провели шествие его памяти на Арбате.

31 октября, в день рождения ученого Николая Гиренко, застреленного неонацистами, в Петербурге прошел традиционный «Марш против ненависти» прошел. К сожалению, необходимо отметить, что с каждым годом это мероприятие собирает все меньше и меньше участников: это связано как с разногласиями в среде организаторов, так и с проблемой безопасности, которая становится все актуальнее.

9 ноября в Новосибирске неонацисты обстреляли группу молодых людей, собравшихся на просмотр фильма, посвященного памяти журналистки Анастасии Бабуровой, застреленной вместе с адвокатом Станиславом Маркеловым 19 января 2009 г. В результате этого нападения пострадал случайный прохожий, а милиция заявила, что не видит в нападении ничего характерного для атак ультраправых (потом, правда, эта позиция была перемотрена). Сам же показ при этом был отменен под предлогом его «политизированности».

Более того, под предлогом невозможности обеспечить безопасность зрителей в свете новосибирского инцидента фильм в последний момент был исключен из программ фестивалей «Сталкер» и «Профессия: журналист» [10]. И только резкая волна критики в адрес руководителей фестивалей, позиционирующих себя как «правозащитные», заставила последних восстановить фильм в обеих программах.

Уголовное преследование

Насилие

Осенью 2010 года было вынесено не менее 14 обвинительных приговоров по делам, связанным с расистским насилием, против 49 человек.

Наказания распределились следующим образом:

• в отношении 1 человека приговор неизвестен,
• 3 человека были освобождены от наказания за истечением срока давности,
• 5 человек получили условные сроки без дополнительных санкций,
• 1 человек был приговорен к принудительному лечению,
• 4 — к исправительным работам,
• 1 — получил срок лишения свободы до 2 лет,
• 4 — до 5 лет,
• 11 — до 10 лет,
• 4 — до 15 лет,
• 4 — до 20 лет,
• 2 — свыше 20 лет,
• 1 человек получил пожизненный срок.

Суды эти завершились в Москве и Калужской области (по 2 процесса), в Петербурге, Воронеже, Владивостоке, Самаре, Московской, Нижегородской Тверской, Тюменской областях, республиках Карелии и Адыгее.

Стоит отметить, что в трех из 14 приговоров присутствовал корыстный мотив, однако это не стало препятствием для судов, чтобы квалифицировать преступления как совершенные с мотивом ненависти.

Выделим несколько знаковых приговоров осени.

Во-первых, 1 октября в Тюмени завершился большой процесс по делу банды из 14 человек, в отношении которой было только доказано 15 преступлений (а подозревались они в гораздо большем количестве). От рук бандитов погибло 2 и пострадало 6 человек. Участники банды получили от 5 до 20 лет лишения свободы.

В сентябре в Калуге завершился процесс двух милиционеров, избивших по мотивам национальной ненависти двух граждан Узбекистана. Их осудили за превышение должностных полномочий (ст. 286) и возбуждение национальной ненависти (ст. 282). И это всего лишь второй известный нам приговор в отношении милиционеров, где мотив ненависти прямо учтен судом [11].

И, наконец, 20 октября 2010 г. завершился процесс по делу четырех неонацистов во Владивостоке. Там подсудимым вменялось несколько убийств (в т. ч. одно — с мотивом ненависти) и изнасилование, которое было совершено явно по идеологическим мотивам (человека изнасиловали за отказ вступить в неонацистскую банду). Члены банды получили от 10 до 12 лет лишения свободы.

В качестве знаковых примеров мы выбрали эти судебные процессы, для того чтобы продемонстрировать, как развивается судебная практика по подобным делам: дела крупных групп, дела с участием милиционеров, дела с «нетипичными» для неонацистов преступлениями (изнасилование). И развивается она на фоне накопления опыта преследования преступников в менее сложных делах (например, по обвинению в расистском хулиганстве или побоях).

Всего же с начала 2010 года за насильственные преступления было вынесено не менее 77 обвинительных приговоров против 265 человек (в т. ч. 95 человек были осуждены условно без дополнительных санкций или освобождены от наказания за истечением сроков давности).

Вандализм

Неожиданно много приговоров осенью 2010 года было вынесено за вандализм по мотиву ненависти [12] (т. е. по ч. 2 ст. 214) — три приговора, в Ярославле, Хабаровске и Тюмени, против четырех человек (в предыдущие годы всего по этому обвинению выносилось максимум 5 приговоров в год). Только в последнем случае обвинение формулировалось с использованием одной этой статьи (за осквернение памятника Ленину), а при назначении наказания, насколько нам известно, впервые была использована гуманизирующая поправка к УК конца 2009 года — человек был приговорен к «ограничению свободы». В двух других случаях обвинения в вандализме сочетались с обвинениями в возбуждении ненависти (Хабаровск) и призывах к экстремистской деятельности (Ярославль). В Ярославле два граффитиста получили реальные сроки заключения, однако, учитывая обстоятельства их преступления, мы не считаем это наказание чрезмерным: они расписали угрозами расправы с судьями здание суда (и еще несколько административных зданий), в котором должно было рассматриваться дело банды ярославских наци-скинхедов, на счету которой убийство и целый ряд жестоких нападений.

Всего же с начала года было вынесено 4 приговора за вандализм по мотиву ненависти против 5 человек.

Пропаганда

Осенью 2010 года за ксенофобную пропаганду (ст. 282) было вынесено не менее 11 обвинительных приговоров (по два в Курске и Кирове, по одному — в Краснодаре, Орле, Астрахани, Самаре, Хабаровске, Республиках Коми и Марий Эл. В них были осуждены 13 человек, и лишь трое из них понесли реальные наказания — штраф и исправительные работы. Все остальные получили условные сроки, что в очередной раз поднимает вопрос о том, насколько государство заинтересовано в пресечении ксенофобной пропаганды. Тем более что по-прежнему преследованию подвергаются люди, пусть даже и ксенофобно настроенные, но вряд ли оказывающие влияние на какую-то значимую аудиторию. Например, из 11 приговоров 6 вынесены за интернет-болтовню, ксенофобные страницы в сети «Вконтакте».

Отметить стоило бы лишь два приговора в Кирове — против лидеров местного ДПНИ. Это были процессы, направленные на преследование людей, реально имеющих влияние на ультраправых кировского региона. Однако и их оценить позитивно невозможно.

Первый приговор — Ивану Михееву, осужденному условно за публичные оправдания терроризма (ст. 205.2 УК РФ) и возбуждение ненависти по отношению к социальной группе «студенты» (ч. 1 ст. 282 УК РФ). Второй условный приговор был вынесен всему руководству ДПНИ-Киров — Денису Тюкину, Ивану Михееву и Александру Тюфякову. Они обвинялись в создании экстремистского сообщества (однако это обвинение развалилось в суде) и в возбуждении ненависти к социальной группе «государственные служащие», в том числе «сотрудники правоохранительных органов».

В случае с госслужащими и сотрудниками правоохранительных органов мы считаем, что они не должны быть объектом защиты в контексте законодательства о преступлениях ненависти. Что же касается высказываний И.Михеева в отношении студентов, то, на наш взгляд, они не содержали ничего криминального. А поэтому приговоры лидерам ДПНИ-Киров представляются нам сомнительными. Если И.Михеев действительно открыто оправдывал терроризм (и, на наш взгляд, заслужил за это наказание), если ДПНИ-Киров вполне можно считать экстремистским сообществом, но прокуратуре не удалось убедить в этом суд, то обвинения в возбуждении ненависти к социальным группам и в том и другом случае мы считаем неправомерными.

Как приговор за пропаганду мы отмечаем и повторно упоминаем и уже упоминавшийся выше приговор ярославским граффитистам, который был вынесен по совокупности статей 214 и 280

Всего с начала года обвинительными приговорами по обвинению в возбуждении ненависти (ст. 282) завершилось 50 процессов против 60 человек (30 осуждены условно, в отношении одного человека приговор неизвестен); по обвинению в публичных призывах к экстремистской деятельности (ст. 280) — 5 процессов против 5 человек (все осуждены условно) и 6 процессов по совокупности 282 и 280 статей, в которых осуждено 9 человек (из них четверо условно, еще двое освобождены от наказания за истечением срока давности).

Федеральные списки экстремистских материалов и организаций

Осенью 2010 года Федеральный список экстремистских материалов пополнялся четырежды и вырос с 694 до 727 позиций.

Осенние обновления списка в очередной раз поставили перед правоприменителем и обществом вопрос: признание экстремистским некоего материала означает запрет материала с конкретными выходными данными или текста (видео, аудио), зафиксированного в данном издании?. Правоприменитель явно не может решить этот вопрос. Например, осенью список пополнило четвертое издание книги М.П. Шерстнева «Кто правит нами: психология управленцев» от 2006 года. Одно из предыдущих изданий этой книги уже находится в списке под номером 278. Формально это не дублирующие друг друга материалы, однако вряд ли 4-е издание книги сильно отличалось от предыдущих. Между тем разбирательство наверняка сопровождалось проведением дорогостоящих экспертиз (без которых не проходит ни один из таких процессов). То же самое относится к тексту «Армии воли народа» «Ты избрал — тебе судить» — листовка и две публикации в разных номерах газеты «Дуэль» к настоящему моменту уже находятся в Федеральном списке (третья как раз попал в осеннее обновление). Текстуально они ничем друг от друга не отличаются, но формально являются разными материалами, т. к. идентифицируются разными выходными данными. Так раздувается и без того уже немыслимо огромный список.

Фактически же ситуация со списком по состоянию на 1 декабря 2010 г. выглядит следующим образом. Он включает 727 позиций, из них 4 позиции «обнулены» (материалы исключены с сохранением нумерации); 32 позиции в списке находятся неправомерно, т. к. решения о признании материалов экстремистскими отменены судами высших инстанций и иных решений к настоящему моменту принято не было; 47 позиций дублируют друг друга (даже не считая включенных в список одних и тех же текстов с различными выходными данными).

Осенью также дважды был пополнен и Федеральный список экстремистских организаций. В него были включены пп.13-16:

• «Объединенный Вилайят Кабарды, Балкарии и Карачая»,
• Приморская региональная правозащитная общественная организация «Союз славян» (самоназвание — «Союз славян Дальнего Востока»),
• Международное религиозное объединение «Ат-Такфир Валь-Хиджра»,
• Местная организация города Краснодара — «Пит Буль» ("Pit Bull").

Итак, на 1 декабря 2010 г. деятельность 16 организаций запрещена в судебном порядке, и продолжение этой деятельности может караться по ст. 282.2 УК РФ (Организация деятельности экстремистской организации).

Однако вопрос о пополнении списка и — шире — последствиях признания организации экстремистской именно осенью приобрел новый нюанс благодаря активности Дмитрия Демушкина.

Напомним, его организация «Славянский союз» была признана экстремистской и решение Мосгорсуда вступило в силу после утверждения его Верховным судом России 29 июня 2010 г. Практически сразу после судебного решения СС продолжил деятельность под другим названием — «Славянская сила», а Д.Демушкин подал запрос в Мосгорсуд с требованием разъяснить судебный смысл и последствия запрета организации, не имеющей юридического лица. 11 июля 2010 г. Мосгорсуд отказал ему в объяснении. Верховный суд обязал московских судей это сделать. Но в октябре 2010 года Демушкин вновь получил отказ и, по его собственному заявлению, вновь обратился в Верховный суд [13]. Вероятно, процесс затянется на долгие месяцы. Между тем прокуратура и милиция делают вид, что не замечают никакого сходства между «Славянским союзом» и «Славянской силой», и, разумеется, ни о каком преследовании активистов организации, включая ее лидера, по ст. 282.2 речь не идет (хотя в отношении тех же нацболов никаких трудностей у правоохранительных органов не возникает).

Неправомерное применение антиэкстремистского законодательства

Осенью 2010 года сохранились все основные тенденции неправомерного использования антиэкстремистского законодательства. Это и преследование представителей религиозных групп за распространение религиозной литературы (в том числе неправомерно включенной в Федеральный список экстремистских материалов), и репрессии за критику власти в целом или отдельных государственных институтов под видом защиты социальных групп, и имитация антиэкстремистской деятельности в виде массовых административных санкций в отношении библиотек и образовательных учреждений, и т. п.

Ограничения свободы совести

По-прежнему основной религиозной группой, преследуемой по антиэкстремистским мотивам, остаются «Свидетели Иеговы». Осенью против Свидетелей было возбуждено не менее четырех уголовных дел по обвинению в возбуждении ненависти и/или организации экстремистского сообщества — в Кемерово и Республике Алтай. Продолжается административное преследование за распространение религиозной литературы как отдельных адептов, так и религиозных организаций в целом (например, прокурорское предупреждение направлено организации в Биробиджане).

Примечательно, что в Кемерово в отношении Свидетелей была использована ст. 282.1 (организация экстремистского сообщества), предполагающая групповые действия, направленные на совершение преступлений экстремистского характера. Сами эти предполагаемые преступления квалифицируются пока по ст. 282 и сводятся исключительно к распространению религиозных материалов и к религиозной проповеди.

Такое применение ст. 282.1 представляется несколько странным и потенциально очень опасным. Если оно основано на распространении запрещенных материалов, то само по себе это заслуживает только административного преследования. Если же сама религиозная проповедь считается преступной (что, в принципе, возможно) и в связи с этим привлекаются к уголовной ответственности единоверцы по тому факту, что они состоят в одной религиозной общине (организации), то таким образом из-за преступления одного верующего (пусть бы даже реального, хотя в случае со Свидетелями это не так), можно привлечь по ст. 282.1 чуть ли не любых его единоверцев, круг которых может включать тысячи и даже сотни тысяч людей.

Преследования саентологов осенью были связаны с неправомерным включением их материалов в Федеральный список экстремистских материалов. Между тем, 12 октября 2010 г. суд Ханты-Мансийского автономного округа отменил решение Сургутского городского суда о признании 27 наименований материалов саентологов экстремистскими. 28 октября 2010 г. Замоскворецкий суд Москвы начал рассматривать иск саентологов к Минюсту об изъятии материалов из списка, но дело в суде застопорилось; на момент написания доклада (начало декабря) заседание суда было отложено из-за истребования доказательств. Санкции же не прекращаются, причем не только в стандартных формах (штрафы и предупреждения за распространение экстремистской литературы), но и довольно неожиданные, например, в Самаре прокурорское предупреждение получила фирма, разместившая рекламу одной из книг Рона Хаббарда.

Преследование мусульманских групп свелось осенью 2010 года к расследованиям и санкциям против активистов «Таблиги Джамаат» и «Хизб ут-Тахрир», к запрету еще одной книги Саида Нурси. Но самым резонансным событием стало задержание и обвинение в возбуждении ненависти и хранении боеприпасов директора издательства «Сад» Айдара Хабибуллина. Он и Эдуард Габдрахманов, ранее осужденный за участие в «Хизб ут-Тахрир» [14], были задержаны в сентябре за распространение неких листовок и книг на основании того, что некая экспертиза обнаружила в них что-то экстремистское. Задержание А.Хабибуллина вызвало волну обращений представителей мусульманской общественности по поводу правомерности этого преследования.

Мы затрудняемся оценить содержание листовки, но экспертиза книг издательства «Сад» вызывает серьезные сомнения как в процессуальном плане (экспертам предлагалось дать юридические оценки, что совершенно неправомерно), так и в содержательном: в частности, экспертам не понравились некоторые требования средневекового текста, которые они оценили как несовременные: например, запрет на убийство блох при отправлении молитвы или необходимость уходить далеко в пустыню для справления большой нужды, а принятое в исламской традиции описание военных действий Мухаммеда они интерпретировали как призыв к насилию [15].

Политические активисты как враги государства и его институтов

Неправомерные преследования политических активистов по-прежнему ведутся по двум основным направлениям: за критику государства и предложения по государственному устройству в целом и за критику отдельных государственных институтов, которые следственными органами маркируются как «социальные группы», в первую очередь — милиции и государственных чиновников.

Преследования эти касаются прежде всего нацболов (ныне выступающих как активисты партии «Другая Россия»). Только осенью 2010 года против них было вынесено не менее двух приговоров по ст.ст. 282.2 и/или 282: в Комсомольске-на-Амуре по этим двум статьям за распространение газет и листовок условно был осужден лимоновец Антон Лукин [16], а в Барнауле нацбол Дмитрий Бычков был осужден не только по ст. 282, но и за хранение взрывчатки (также условно). Еще было возбуждено не менее двух новых уголовных дел против «нацболов-другороссов». Это дела против пятерых петербургских активистов, первоначально задержанных на акции 31 октября, которые обвиняются в организации и участии в деятельности организации, признанной экстремистской, и против двух владивостокских «другороссов» по ст.ст. 282.2 и 282 (за возбуждение ненависти к «представителям власти»).

Знаковыми осенью 2010 года стали два судебных решения против граждан, выступающих за проведение референдумов (т. е. акций мирных по определению) по различным вопросам. Почему требования проведения референдума (сколь бы нелепыми или фантастическими ни были предлагаемые к нему вопросы) рассматриваются прокуратурой и судом как экстремизм, совершенно неясно.

В Карелии виновным по ст. 280 УК (публичные призывы к экстремистской деятельности) был признан Вячеслав Дрезнер, предложивший провести референдум по отделению от республики ряда районов, в которых чиновники не справляются со своими обязанностями по обеспечению деятельности ЖКХ, и присоединению этих районов к Финляндии. В начале 2010 года Дрезнер распространил соответствующие листовки и немедленно стал объектом уголовного преследования. Возможность привлечения к уголовной ответственности по ст. 280 в этом случае предоставляется уже не раз упоминавшейся нами «грамматической» уловкой в законе. Определение экстремистской деятельности действительно содержит пункт о «насильственном изменении конституционного строя и нарушении целостности РФ», и «на слух» неочевидно, что определение «насильственный» относится только к изменению строя, но не к нарушению целостности. В результате В.Дрезнер был приговорен к штрафу в размере 100 тысяч рублей.

А в октябре 2010 года была признана экстремистской организацией «Армия воли народа» Юрия Мухина. Формальным основанием для запрета стала «экстремистская деятельность» организации, выразившаяся в осуждении ее лидера по ст. 280 — за публикацию статьи А.Дуброва, призывавшей к «тотальному уничтожению жидовского государства Россия», и за распространение программного текста организации «Ты избрал — тебе судить», содержащего требование референдума по изменению Конституции таким образом, чтобы была создана возможность привлекать к ответственности (вплоть до смертной казни) чиновников за их деятельность. Сам текст, на наш взгляд, не содержит признаков экстремизма и был ранее признан таковым неправомерно.

Что же касается защиты «социальных групп», то осенью государство как минимум трижды защитило социальную группу «милиция» посредством двух уголовных дел (в Коми и Тюменской области) и предупреждения Роскомнадзора газете «Вечерняя Рязань», а также дважды — «представителей власти» посредством уже упоминавшегося выше уголовного дела против «другороссов» во Владивостоке и признания экстремистской листовки с критикой мэра Омска. На момент написания доклада стало известно о проверке на предмет преследования по ст. 282 УК по факту издания брошюры «Положение граждан бывшего СССР на территории Краснодарского края» Правозащитным центром «Мемориал» и Молодежной правозащитной группой «Этника». Эксперты усмотрели в ней «формирование негативного образа сотрудников администрации Краснодарского края, прокуратуры, милиции, работников ЗАГСа, судов и казаков».

Иное

Не оправдались надежды на смягчение давления на СМИ, связанные с разъяснениями Пленума Верховного суда от 15 июля 2010 г, в которых указывалось на недопустимость преследования медиа, в частности, за цитирование. «Новая газета» не смогла оспорить ни в суде первой инстанции, ни в Мосгорсуде предупреждение Роскомнадзора, полученное за публикацию интервью с одним из лидеров ультраправого «Русского образа» Ильей Горячевым, хотя антинацистский пафос публикации был очевиден.

С еще одним процессом против Роскомнадзора оказался связан скандал, который, возможно, окажет влияние на порочную практику повсеместного привлечения экспертов для выискивания «экстремизма» в публикациях, его не содержащих. При оспаривании газетой «Ведомости» в суде предупреждения, полученного за публикацию Майи Кучерской о мотивации террористок, совершивших взрывы в московском метро в марте 2010 года, единственная экспертиза, на которой основывалось ведомство, была дезавуирована.

Следует отметить казус в Перми, где в общественном транспорте по инициативе администрации города были расклеены стикеры с различными цитатами, в том числе и с цитатами из Адольфа Гитлера. Помимо дисциплинарных санкций (вполне оправданных), наложенных на чиновников, изготовители и распространители стикеров были наказаны по ст. 20.29 КоАП (распространение экстремистских материалов), что представляется нам неправомерным, т. к. закон признает экстремистскими «труды» лидеров нацистской Германии, но не запрещает их цитирование — иначе стали бы невозможными любые исследования и публикации по соответствующей тематике. И в данном случае, вероятно, при сильном желании наказать уместнее было бы воспользоваться законодательством, ограничивающим неэтичную рекламу [17]. Хотя надо признать, что это далеко не первый случай наказания за цитирование одного-двух предложений из Гитлера (а не републикации глав из «Майн Кампф» или текстов гитлеровских речей под видом больших цитат). Достаточно вспомнить, что в аналогичных обстоятельствах в 2009 году за цитирование Гитлера получила предупреждение одна из ростовских газет.

Отдельно надо отметить практику административного преследования в отношении юридических и физических лиц не за конкретные нарушения антиэкстремистского законодательства, а за действия, имеющие косвенное отношение к таким нарушениям.

Роскомнадзор в сентябре 2010 года вынес антиэкстремистское предупреждение журналу «Артхроника» за публикацию репродукций экспонатов выставок «Осторожно, религия!» и «Запретное искусство-2006» лишь на том основании, что эти экспонаты были «восприняты верующими как возбуждение религиозной розни». А в ноябре 2010 года прокуратура Екатеринбурга вынесла представление об устранении нарушений антиэкстремистского законодательства проректору Уральского политехнического университета на том основании, что в религиоведческой конференции, проведенной вузом, участвовали «автор листовки, признанной экстремистской в судебном порядке, переводчик собрания сочинений экстремистского характера». При этом антиэкстремистское законодательство не предусматривает какого-либо поражения в правах авторов и тем более переводчиков текстов, признанных экстремистскими (позднее выяснилось, что в конференции участвовал тезка и однофамилец переводчика, но сути дела это не меняет).

И по-прежнему актуальной остается практика антиэкстремистского преследования библиотек за наличие в фондах запрещенной к распространению литературы и отсутствие свежих версий Федерального списка экстремистских материалов (который, напомним, в среднем обновляется трижды в месяц), и школ за то, что лицензионные контент-фильтры на практике не пресекают доступ школьников к «экстремистским» сайтам. Напомним, проблемы библиотек связаны с не устраненными до сих пор противоречиями между антиэкстремистским и библиотечным законодательством, а школ — с качеством фильтров, поставляемых Министерством образования [18]. Очевидно, что ни те, ни другие не могут решить проблему доступа к экстремистским материалам самостоятельно, это дело, соответственно, законодателей и федеральных ведомств. А для прокуратуры это остается неисчерпаемым источником наращивания антиэкстремистской отчетности.

Как и ранее, попытки неправомерного применения антиэкстремистских санкций к отдельным активистам и организациям не обязательно означают, что правоохранителям удастся довести дела до конца.

1 ноября в Костроме был оправдан судом активист «Армии воли народа» Роман Замураев, которого пытались осудить по ст. 282 за распространение все той же листовки «Ты избрал — тебе судить». Судья Трифонова, в частности, указала на то, что социальной группой нельзя считать не только «лиц, неприсоединившихся к АВН», но и представителей законодательной и исполнительной власти, так как они не имеют внутренней организации, общей цели деятельности, сплоченности и общности интересов. Прокуратура уже опротестовала решение, но мы видим, что суд может поставить под сомнение произвольное использование понятия «социальная группа» в антиэкстремистском правоприменении.

В Екатеринбурге суд при повторном рассмотрении дела отказался признать экстремистскими тексты Эдуарда Лимонова и Захара Прилепина (среди которых — листовки «Обращение к милиции», «Верь себе, а не власти», «Правительство в отставку!» и др.). А приморской газете «Арсеньевские вести» хотя и не удалось оспорить неправомерное антиэкстремистское предупреждение за карикатуру с изображением свастики, но все же суд о закрытии газета выиграть смогла.

К сожалению, эти успехи граждан в борьбе с произволом явно уступают в числе поражениям.

Приложение. Статистика преступлений и наказаний

В этой и следующей таблице данные приводятся без учета жертв нападений на Северном Кавказе; жертв массовых драк; бездомных, если мотив ненависти не признан следствием.

Эта таблица отражает не «реальную» принадлежность жертвы к группе, а приписанную ей нападавшими. То есть, если славянина приняли за кавказца, то он попадает в категорию «уроженцы Кавказа», и т.д.

Нам известно также об убийствах и избиения бездомных, в которых правоохранительные органы подозревали(ют) идеологический мотив. За 2004 год известно о 13 таких убийствах, за 2005 — о 5 убийствах и 4 избиениях, за 2006 — о 7 убийствах и 4 избиениях, за 2007 — о 4 убийствах и не менее 2 избиений, за 2008 год — о 7 убийствах и 1 избиении, за 2009 год — об 1 убийстве.

Примечания

[1] Напомним, в нашу статистику не входят жертвы массовых драк, не учитываются и пострадавшие от инцидентов, произошедших в республиках Кавказа.

[2] Возможно, таким образом, неонацисты отметили освобождение из тюрьмы лидера местного отделения Народной национальной партии (ННП А.Иванова (Сухаревского)) Леонида Котова — фигуры очень популярной среди ультраправых не только Екатеринбурга.

[3] Рецепт восстановления гражданского мира от ДПНИ и «Русского образа» //Центр «СОВА». Расизм и ксенофобия. 2010. 29 сентября (www.sova-center.ru/racism-xenophobia/news/racism-nationalism/2010/09/d19858).

[4] Лыткин Павел. Дело было в Хотьково //Официальный сайт КПРФ. 2010. 28 ноября (kprf.ru/rus_soc/85076.html).

[5] Прокремлевское молодежное движение, ассоциированное с движением «Наши», ставшее широко известным после скандала в лагере «Селигер» в связи с оскорбительной инсталляцией «Здесь вам не рады». Напомним, инсталляция представляла собой серию портретов общественных деятелей, журналистов, зарубежных политических лидеров, на которых они были представлены в виде фашистов. См., например: Движение «Наши» перекладывает вину за скандальную инсталляцию на дочернее движение «Сталь» // NEWSru.com. 2010.27 июля (www.newsru.com/russia/27jul2010/steel.html).

[6] Напомним, в дальнейшем события в Махачкале развивались по насильственному сценарию: болельщики «Спартака» были атакованы фанатами «Анжи». Но все описания этого инцидента указывают на то, что это было не расистское, а фанатское столкновение. За поведение своих болельщиков клуб был наказан.

[7] См., например: Фанатская драка в Приэльбрусье: расизм или «хулиганизм»? // Центр «СОВА». Расизм и ксенофобия. 2008. 30 апреля (www.sova-center.ru/racism-xenophobia/news/racism-nationalism/2008/04/d13227).

[8] Алексей Сорокин: «Расизм — проблема общая, а не российская» // ИА REGNUM. 2010. 21 октября (www.regnum.ru/news/polit/1338420.html).

[9] В августе и сентябре от проявлений расизма на трибунах просили воздержаться своих болельщиков московские «Спартак» и «Динамо» соответственно.

[10] В Москве отменены показы фильма об убийстве Бабуровой // Грани.ру. 2010. 12 ноября (grani.ru/Culture/Cinema/m.183477.html); Башинова Юлия. О Насте никто не хочет вспоминать // Там же (grani.ru/blogs/free/entries/183495.html.)

[11] Первый, в Ставропольском крае, не был связан с насилием. Кроме этого, известны два «антимилицейских дела», в которых мотив ненависти рассматривался, но в обвинении отражения не нашел — в Нижнем Новгороде и Бердске.

[12] Напомним, здесь речь идет о приговорах, которые мы не считаем неправомерными.

[13] К сожалению, на сайте Мосгорсуда это решение не опубликовано. Поэтому мы не можем судить о причинах отказа. На сайте Верховного суда повторная жалоба Д.Демушкина не зарегистрирована.

[14] По мнению Института прав человека, дело против него было полностью сфабриковано.

[15] Подробнее об этом см. Краткий анализ экспертизы по делу Габдрахманова и Хабибуллина // Центр «СОВА». Расизм и ксенофобия. 2010. 25 октября (www.sova-center.ru/misuse/news/persecution/2010/10/d20090).

[16] Отметим, что у нас нет уверенности в том, что ст. 282 в этом деле была вменена неправомерно.

[17] Например, в 2009 году ФАС запретила рекламу, оскорбляющую выходцев с Кавказа. Подробнее см. ФАС запретила рекламу, оскорбляющую выходцев с Кавказа // Центр «СОВА». Расизм и ксенофобия. 2009. 4 августа (www.sova-center.ru/racism-xenophobia/news/counteraction/2009/08/d16548).

[18] Впрочем, надо отметить, что иногда проблемы возникают в связи с тем, что руководство школ не обновляет данные для этих фильтров.

[19] В алфавитном порядке городов, за исключением Москвы и Петербурга как основных центров расистского насилия.

[20] За угрозу взрыва синагоги.

[21] Точной даты одного приговора, вынесенного за убийство по мотиву национальной ненависти мы, к сожалению, не знаем, но предполагаем, что он был вынесен в 2005 году.

[22] Еще один оправдан за недоказанностью вины.

[23] Со специальным определением суда в адрес городской администрации.

[24] В том числе трое осуждены за создание экстремистского сообщества и одновременно за убийство, в котором мотив ненависти не был учтен.

[25] Не менее; по одному делу известно лишь, что приговор вынесен.

[26] Не менее.

[27] В том числе один — без мотива ненависти.

[28] По данным прокуратуры Московской области в 2009 году в регионе были рассмотрены 15 дел, в 9 из которых были вынесены обвинительные приговоры против 13 человек, в 6 дел закончились примирением в суде, по ним проходило 7 человек. Нам известно соответственно о трех делах против 4 человек с обвинительными приговорами и 1 деле с примирением сторон. Подробности остальных приговоров нам неизвестны.

[29] В связи с тем, что во многих случаях точная квалификация обвинения нам неизвестна, таблица не включает в себя приговоры, связанные с насилием, в которых фигурировали эпизоды ультраправой пропаганды.

[30] Приговор отменен по кассации из-за истечения срока давности.

[31] В связи с тем, что во многих случаях точная квалификация обвинения нам неизвестна, таблица не включает в себя приговоры, связанные с насилием, в которых фигурировали эпизоды ультраправой пропаганды.

[32] В одном из обвинений фигурирует также ст. 282.