Спешу очередной раз по своим умеренно интересным делам по улицам родного города. На периферии мозга (зрительно – по внутренней стенке черепа) – паутина забот, которые можно подразделить на творческие, финансовые и организационные. Плюс тревоги о здоровье и благополучии близких. Плюс – отдаленным фоном – сознание грядущей настоящей старости и физической смерти. А душа буквально поет. Спрашивается почему. Неужели только из-за неадекватности, граничащей со слабоумием? И то – какой ум у души. Но я бы подошел к этому вопросу немного с другой стороны.
Представим себе меланхолика (типа ослика Иа-Иа), попавшего в замечательное место, скажем – в Венецию. Сам я в Венеции не бывал, поэтому для меня этот город особенно идеален. Итак, о чем думает меланхолик в идеальном месте, жуя идеальную пиццу в виду идеального ландшафта.
Что эти его координаты не отменяют проблем (см. выше). Что вряд ли он попадет в Венецию еще раз. Что, к сожалению, он не оказался здесь раньше. Что вот – была у него надежда хоть в Венеции повеселеть и развеяться, да оказалась напрасной, как, впрочем, и всякая надежда. Что счастье так кратко – и через три дня предстоит возвращаться в Саратов. На этом отвратительном самолете с мерзкими куриными крыльями в гробиках из фольги. И т.д.
А что думает нормальный человек? Он думает: вот это да, я в Венеции. И всё.
Тревоги набухают, когда есть что терять. Хлопоты появляются вместе с деятельностью. Утрата жизни горестна, когда ценность жизни очевидна.
В Москве примерно два дня из трех стоит потрясающая сухая осень. Оптимальный легкий энергичный холодок, поощряющий быструю ходьбу. Начинают падать листья. Вокруг, короче говоря, именно то, что жаль потерять.
А если добавить, что я с детства болею за московское «Динамо», читатель в теме только кивнет с пониманием.
Ну, не знаю, не знаю. Наверное, для вас малаховское «Пусть говорят» - попса, а мне иногда нравится. Неточное слово – нравиться тут нечему. Скажем – цепляет.
Например, эфир о двух юных террористах, отличниках и моралистах, вздумавших бороться с табаком и алкоголем посредством коктейля Молотова. Попали под дурное влияние сомнительной организации. В общем, понятно.
Любопытно другое. Просматривается грустное общее правило.
Что мы скажем про человека славянской наружности, который не курит, не пьет и не стесняется любить Родину? Что, скорее всего, это упертый ксенофоб, если не член преступной организации.
Если учитель любит детей, уж не педофил ли он?
Если шоумен не ведет разгульный образ жизни, он либо импотент, либо извращенец.
Если должностное лицо не берет взяток, значит, действует по указке партийного начальства, и не добиться ни правды, ни толку от этого должностного лица.
Если олигарх отбашлял миллион на церковь, ох и велики грехи у этого олигарха.
Короче – нормой времени становятся простые, понятные всем человеческие недостатки. Классические пороки в умеренной степени. Отсутствие этих пороков наводит на подозрения.
Хорошо, словом, мне с моей семитской рожей не пить, не курить, и любить Родину. Мне – можно.
Жду на Соколе троллейбуса. Два мужика вяло лаются, впрочем, относительно культурно, не переходя черты невозврата.
Подходит троллейбус, прохожу в салон. На рабочем столе водителя кверху обложкой лежит книга «Отморозки».
Разные, наверно, встречаются пассажиры.
