В специальном административном районе (САР, также неофициально называемом «внутренним офшором») на острове Русский близ Владивостока зарегистрирован первый резидент. Им стала ранее находившаяся под кипрской юрисдикцией компания «Финвижн Холдингс», основной акционер банка «Восточный».
О регистрации, состоявшейся во время Восточного экономического форума, сообщил журналистам глава Корпорации развития Дальнего Востока Денис Тихонов. По его оценке, этот факт «говорит о том, что созданы комфортные условия для возврата в Россию капитала», передает информационное агентство РИА Новости. В обмен на статус иностранный инвестор обязался в течение полугода вложить в остров не менее 50 миллионов рублей.
Добавим, что президент России Владимир Путин, выступая на форме, дал поручение правительству разработать национальную программу развития Дальнего Востока до 2025 года. Кроме того, как пишет газета «Коммерсантъ», стало известно, что по решению главы государства остров Русский в случае необходимости получит статус особой территории в плане национального законодательства в сфере предпринимательства, то есть отчасти аналогичный статусу «Сколково».
В результате остров может стать обладателем сразу нескольких особых статусов: «внутреннего офшора»; территории, подчиненной режиму свободного порта Владивосток и территория опережающего развития.
О том, чем и для кого выгодны «внутренние офшоры», помогают ли они возвращению капиталов в Россию и важно ли, на каких именно территориях они устраиваются, с «Полит.ру» поговорил Сергей Хестанов, доцент кафедры фондовых рынков и финансового инжиниринга факультета финансов и банковского дела (ФФБД) РАНХиГС, советник по макроэкономике гендиректора компании «Открытие брокер».
«Что касается возврата капитала из офшоров, то до сих пор нельзя назвать ни одного примера, когда подобная компания действительно завершилась бы успехом. Российские власти уже много раз подобные принимали меры; успехи есть, но они настолько несоразмерны масштабу кампании, что всерьез их не стоит обсуждать. Кроме того, эти вновь созданные офшоры – в Калининграде, во Владивостоке – совершенно непонятно, зачем нужны именно там.
Зачем это делать в отдаленных регионах? Поскольку сама по себе регистрация – явление нематериальное, можно было делать это в любой географической точке. Необходимости изобретать такую экзотику не было. И пока единственным достаточно вероятным результатом создания таких территорий кажется то, что некоторые российские офшорные компании, которые сейчас существует в западных юрисдикциях, будут переведены в российскую юрисдикцию. Вот и все. Это результат, скорее всего, будет достигнут, но ждать какого-то экономического эффекта от этого по меньшей мере наивно.
Для российской экономики эта ситуация нейтральна: что сейчас эти компании не платят налоги в российский бюджет, что потом – потому что в офшорной юрисдикции они будут платить исчезающее мало. И поскольку уже заявлено, что доступ в эти юрисдикции для российских компаний будет очень ограничен, то, соответственно, и ждать каких-то особых экономических эффектов не приходится. Для экономики в целом это практически абсолютно нейтральное решение.
В чем тогда смысл создания таких территорий? Смысл очень прост: если сейчас многие компании, в которых оседает прибыль российских компаний, находятся на Британских Виргинских островах и в тому подобных юрисдикциях, где существует угроза того, что их средства могут быть арестованы и так далее, будут теперь находиться на подконтрольной российским властям территории. Так что экономически это действительно нейтрально – это разве что немного (не очень значительно) снижает риски.
Немного – потому что главная угроза санкционных рисков связана с денежными потоками, а их все равно могут остановить. Да, арестовать акции будет нельзя, но компания-экспортер, лишенная денежного потока за рубеж, смысла лишена почти начисто. А денежный поток за рубеж, как только выходит за пределы российской юрисдикции, тут же делается уязвимым для санкций. Поэтому по меньшей мере странно ожидать, что связанные с «внутренними офшорами» действия сколько-нибудь серьезно повлияют на российскую экономику.
Что касается того, почему внутренние офшоры привязаны к Калининграду и Владивостоку, то думаю, это сделано совершенно произвольно. Ведь региону они практически ничего не дадут – ну, может, какие-то охранники будут работать, следить за офисами. Количество рабочих мест, которое может возникнуть от того, что какая-то компания в таком офшоре зарегистрирована, настолько мало, что наивно ожидать, что это хоть как-то будет ощущаться. А если говорить о возможном сходстве статуса острова Русский со статусом «Сколково», то ведь в «Сколково», на мой взгляд, самое ценное сейчас – учебные заведения.
Да, сколько-то рабочих мест офшор на острове Русский создаст, но их количество будет ничтожно даже в масштабах Владивостока, не говорю уж про всю страну. Пусть даже там будут зарегистрированы не десятки, а несколько сотен компаний (хотя это очень завышенная цифра), это дела не меняет: офшорная компания – это один-два человека. Большого числа сотрудников там в принципе не нужно. Плюс эти компании заплатят не деньги, которые могли бы как-то помочь экономическому подъему региона. К тому же, повторю, их можно было бы создать где угодно – мне вообще неясно, откуда взялся такой фетиш, как создание их на отдаленных островах.
И если говорить о том, что остров Русский является обладателем сразу нескольких особых статусов, то они не особенно влияют на его развитие. Я был там, и никакого опережающего развития (а остров относится и к территориям опережающего развития) там не наблюдается. И присвоение ему нового статуса – это чисто формальное действие, призванное немного снизить санкционные риски для каких-то особых компаний», – сказал Сергей Хестанов.
