В списках партий все-таки обнаружились граждане, имевшие проблемы с законом. Их всего полсотни, да и статьи у них для основной массы зэков в основном нетипичные. По сути, поставив барьер на пути всей «России сидевшей», власти отказались решать всякие задачи по «гуманизации» репрессивной правовой системы.
Несмотря на призывы российских чиновников — и прежде всего Владимира Путина - «России сидевшей» все-таки удалось найти свое место в списках партий на выборах в Госдуму. Согласно перечню МВД, на который ссылаются «Ведомости», порядка полусотни кандидатов в списках партий имеют погашенную судимость или находились под следствием.
Стало быть представительство граждан, имевших проблемы с законом, составляет в социальной группе «кандидат в депутаты» составляет порядка полутора-двух процентов. Кажется, что это крайне немного.
Среди здравствующих граждан России сидело когда-либо или просто имели судимость несколько миллионов человек. Условно — более пяти миллионов, более точной статистики в публичном пространстве не фигурировало. Впрочем, значительная часть этих граждан либо сидит в настоящий момент (таковых около 800 тысяч), либо имеет непогашенную судимость, что лишает их права баллотироваться в представительные органы власти.
Стало быть «Россия сидевшая» представлена в списках кандидатов более-менее пропорционально. Если присмотреться, то какие-нибудь инженеры, включая бывших инженеров, тоже окажутся не вполне пропорционально представлены в парламенте.
Иное дело, что качество этого представительства отвечает качеству российского парламента вообще. Люди, имевшие неприятности с законом и представленные в списках партий, проходят не по тем делам, по которым осуждается большая часть иных граждан (вроде кражи, грабежа, хищения и так далее). В списки «Яблока», например, в результате и вовсе вошли сплошь «политические». Про кандидатов иных партий их представители тоже говорят о политическом характере дел. А если это так, то полноценно представлять «Россию сидящую» они могут очень условно.
Несомненно, установка Кремля на вычищение рядов партий от граждан, имевших судимости сделала свое дело и теперь в партийных списках существенно поубавилось бывших нарушителей закона. Возможно, оппозиционные партии напугал и скандал с Евгением Ройзманом, который стал поводом для свержения миллиардера Михаила Прохорова из «Правого дела». Публично Прохорову вменялось в вину, что он собирался включить Ройзмана, имевшего судимость в 80-е годы, в список партии. Это было лишь поводом, но остальным стоило задуматься и перестраховаться.
«Единой России» оба первых лица государства российского и вовсе поставили установку не пускать в Госдуму «криминал». В результате у единороссов («Ведомости» ссылаются на анонимного члена партии) в списках всего четверо кандидатов, против которых возбуждались уголовные дела по экономическим статьям, но были прекращены.
Поскольку у партии наибольшие шанся победить на парламентских выборах и набрать вплоть до двух третей — и уж вряд ли меньше половины — мандатов, у тех, кто представляет себе работу хоть современной, хоть даже советской правоохранительной машины и исправительной системы «с той стороны колючей проволоки» крайне мало шансов пробиться в Госдуму.
Получается, что депутаты Госдумы (особенно в профильных комитетах — по уголовному и гражданскому законодательству и по безопасности) будут представлять интересы тех, «кто сажал», а не противной стороны. И будут обладать специфическим уклоном, свойственным отечественной правоохранительной системе. Уклон этот часто именуют репрессивным.
Вполне вероятно, что власти правы и осужденные граждане, и уже «отдавшие долг обществу» и даже невинно посаженные недостойны представлять интересы российского народа. Ну уж если человек единожды преступил эти общественные интересы, то и делать ему в парламенте нечего. Вот только нет никакой уверенности, скажем, в том, что он преступил именно общественные интересы, а не отвлеченные «государственные», как вошедший все-таки в список «Яблока» правозащитник Сергей Ковалев.
Сложно представить, чтобы на деле работающий закон, стоящий на страже заключенных, написали бывшие сотрудники ФСИН, а закон, действительно ограничивающий силовое рейдерство и беспредел правоохранителей, родился в голове бывшего сотрудника МВД.
Да и выкидывать из общественной жизни (парламент у нас же, кажется, общество представляет?) обширную социальную группу, даже целую страту, обладающую своей культурой, ценностными установками и иерархией представляется странным и недальновидным. Тем более, когда изначальная установка «вообще не включать в списки осужденных» попросту незаконна.
