Уход Путина из «Единой России» и делегирование туда Медведева — не очень хороший знак для партийно-политической системы в России. Поскольку наглядно показано: власти не хотят никаких партий, которые способны стать самостоятельными политическими игроками. Пусть даже лишь отчасти самостоятельными.
Новейшая традиция политической рокировки, разумеется, началась не с российских тандемократов. Однако чтобы так, неоднократно да на самом высшем уровне, такого с Симеона Бекбулатовича припомнить никак невозможно. А уж коли Дмитрий Медведев «не исключает» для себя возможности баллотироваться на второй срок через шесть лет, то и вовсе событие выходит беспрецедентным.
Вторая серия рокировки, разумеется, вышла не такой драматичной. История же имеет свойство повторяться в виде фарса, а на трагедию всерьез не тянула даже сентябрьская рокировочка «Путин-Медведев». Решение поставить Медведева на «Единую Россию» выглядит уже попросту смешно, как будто старший «тандемократ» спихивает на младшего опостылевшие структуры после приобретения свеженького «народного фронта».
Меж тем вопрос представляется вполне серьезным. Для Путина ЕР является явным токсичным активом, который может только тащить его рейтинг популярности (все еще очень высокий) вниз. Дошло до того, что вполне серьезные люди обсуждали ликвидацию «партии власти» вообще и выстраивание новой структуры на базе того же ОНФ.
Теперь этот вариант представляется маловероятным — все же в партию отрядили целого премьера.
Однако для судьбы партий в России вообще решение кажется гибельным. Иногда несерьезно, а иногда и всерьез чиновники из числа политических менеджеров рассуждали и до сих пор говорят о том, что роль партий должна повышаться. Так вот за счет чего ей повышаться, если в партию можно легко интегрировать человека, который на протяжении всего своего президентства партию разве только с грязью не смешивал и все время старался от нее дистанцироваться. Нет, на съездах-то речи приходилось произносить, но и туда ему умудрялись вписывать что-то про «необходимость большей открытости партийных структур» и прочие неприятные для единороссов вещи.
Бюрократическая структура, специализирующаяся преимущественно на одобрямсе решений исполнительной власти, получив в качестве лидера премьер-министра (то есть самого старшего назначаемого чиновника в стране), вряд ли станет менее бюрократической.
Борис Грызлов уже пообещал Медведеву поддержку всех без исключения делегатов съезда партии. То есть человека, под руководством которого партия потеряла 15 процентов на думских выборах, партийцы ждут с распростертыми объятьями и готовы ради него отказаться от лидерства самого популярного политика в стране. Такое заявление отлично характеризует степень субъектности партии «Единая Россия» - она нулевая (см. также Тупик оптимизма). У партии просто нет собственных интересов, отличных от интересов кремлевского и белодомовского начальства.
Мы уже много раз видели членов ЕР в правительстве и из них только Вячеслава Володина можно было с уверенностью назвать партийным функционером (см. Первый партиец власти). Шойгу был для партии отцом основателем, но очевидно больше, чем просто «единороссом в правительстве», то же относится и к Александру Жукову. Юрий Трутнев прежде всего бывший губернатор, бизнесмен, а уж только потом единоросс. Наверно любимые Трутневым автогонки и то для него лично будут поважнее, нежели членство в партии. В правительство единороссов партия не делегировала, их назначали по иным мотивам.
Скорее наоборот: в стремлении повысить свой аппаратный вес Медведев может и впрямь заняться партийным руководством (чего Путин напрямую почти не делал) и начать ломать партию через колено. В таком случае появляется риск превращения и без того встроенной в чиновную машину структуры в совсем уже откровенный придаток правительства.
В этом плане, кстати, известное высказывание Виктора Черномырдина о партийном строительстве кажется не вполне соответствующим действительности. Ну не получается КПСС, получается какой-то вечный «Наш дом Россия». КПСС тоже была в значительной степени частью бюрократического аппарата, но одновременно и дублирующей властной структурой. «Единая Россия», как и ее предшественники, ничем подобным похвастаться не может.
Впрочем, и остальные партии (за исключением, быть может, КПРФ) представляют из себя все-таки не совсем то, что в мире принято называть политическими партиями. И в этом смысле заявление Путина о том, что в правительство могут войти и представители оппозиционных сил, тоже не добавляет оптимизма по поводу их судьбы. А покуда партий в стране нет, сложно надеяться, что какое-нибудь кратное увеличение их числа что-то изменит в политической культуре России.
