Падую Петр Постников покинул не ранее 1695 г., однаковозвращаться на родину не поспешил – последующие два года он, по-видимому, путешествуетпо странам Европы. Подобный "образовательный трип" был тогда весьмажелательной вещью для амбициозного молодого специалиста, и первый русскийдоктор, имея такую возможность, не стал от нее отказываться. Где конкретно онпобывал в эти два года и чем занимался, мы не знаем – вновь в поле зренияисториков Постников попадает уже после марта 1697 г., в период знаменитого"Великого Посольства" – предпринятой Петром первым масштабнойкультурно-дипломатической акции, в ходе которой за рубежами России одновременнопобывало несколько сотен представителей, как сейчас бы сказали, элитыгосударства.
Мы уже отмечали, что двое из трех официально возглавлявшихакцию Великих Послов – посол "номер два" Ф. Головин и посол"номер три" П. Возницын – были близко знакомы отцу Постникова и, свысочайшей вероятностью, ему самому. Во всяком случае, формулировки и обращенияв письмах Возницына к Постникову не дают усомниться в наличии сильногочеловеческого расположения к молодому человеку этого коллеги его отца –расположения великодушного и покровительственного. Данное обстоятельство вместес объективной уникальностью для России опыта и знаний Постникова не могло непривести к тому, что в полуторагодичной эпопее Великого Посольства Постниковусуждено сыграть довольно заметную роль.
Официально он был прикомандирован к штату в качестве доктора– что должно было бы стать воплощением его главной мечты, но… увы, в качествепрактикующего специалиста Постников возможности проявить себя, похоже, так и неполучил. При посольстве имелись авторитетные врачи-иностранцы, да кроме того –врач ведь не православный священник, которого приходится везти с собой изМосквы: этого-то добра в европах навалом…
В общем, занятия медициной Постниковым, похоже, свелись кзакупке для царя Петра медицинского оборудования, литературы и лекарств – притом, что царь давал ему и подобного же рода поручения, но касающиеся иных,нежели медицина, сфер: хорошо образованных подданных с опытом длительногопроживания за границей в распоряжении Петра Первого было исключительно мало.
Так, 14 августа 1697 г., в то время когда посольство не спешадвигалось из Бранденбурга в Амстердам, мы находим Постникова, посланного впередв качестве квартирьера. 29 сентября Великие Послы ведут с голландскимправительством переговоры о беспошлинном вывозе двух бочек лекарств,закупленных Постниковым для царя. От 1 декабря в расходной книге посольствазначится, что куплены у доктора Постникова за 200 ефимков и 5 алтын "маслакоришневые, амбра, бальсамы, склянки и коробочки деревянные". В начале январяПетр Постников был назначен в число лиц, сопровождавших Петра Первого в поездкев Англию, где русский доктор вынужден был задержаться и после возвращенияоттуда в апреле царя. Еще 17 апреля Ф. Головин уплатил ему 7 фунтов "заанатоменную книгу, что куплена по указу в Лондоне… да за другую книгу, вкоторой роспись книгохранительнице аксонской, полтора фунта…" После чегоПостников "оставлен на невеликое время в Лондоне для осмотренияАкадемий". Еще одно свидетельство Расходной книги сообщает о покупке у"врачефилософа"(!) Петра Постникова какого-то "философскогоинструмента антлия" за неслабые 200 ефимков.
Однако, еще ранее, в конце 1697 г., Постников выступилдоверенным лицом царя Петра в исключительно тонком деле – попытке наладитьотношения с Францией, с формальной точки зрения тогда наиболее недружественнойРоссии из всех европейских стран.
Мы уже писали обэтой "русской игре" – тогдашней конкуренции Франции и Англии завнимание вырвавшегося на европейский простор Московского царя. Вильгельм Третийв конце концов переиграл в ней своего парижского коллегу, сыграв накораблестроительной страсти Петра Первого – но до того тайные переговоры овизите Петра в Париж шли довольно активно, и с русской стороны их вел как раздоктор Постников. В ходе этих переговоров он по меньшей мере один разудостаивался личной аудиенции у Людовика XIV – мы увидим, как это"знакомство" отразится на дальнейшей судьбе нашего героя.
Проявился Постников и на заключительном этапе Великогопосольства – когда, посетив Вену, Петр Первый намеревался совершить вояж вВенецию. Ученые до сих пор спорят, отменил ли царь эту поездку под влияниемизвестий о стрелецком бунте или все-таки смог совершить (инкогнито) молниеносныйбросок в город святого Марка. И та, и другая версии имеют свои аргументы – вовсяком случае, приготовления в Венеции делались по высшему разряду, а 13 июля,за несколько дней до предполагаемого отправления царя из Вены, в Венецию былотправлен передовой отряд "волонтеров" во главе с Постниковым (в еесоставе был также царский повар Осип Зюзин). Тут, кстати, следует обратитьвнимание на то, что вблизи Венеции царя Петра ожидали и посланные Людовиком XIV французские корабли – однакои эта, вторая, попытка получить царя во Францию не сложилась… Впрочем,волонтеры должны был остаться в Венеции и сами по себе, для обучения морскомуделу – обязанностью же Постникова было устроить их в городе. Вот как писал емуоб этом Возницын: "Благодетель мой, Петр Васильевич, здравствуй!.. А ктебе <государь> приказал отписать, чтоб ты устроил о тех людех, которые стобой поехали, пристойное место, где ком учиться прежней своей науке удобнее,дабы им совершенным в своем художестве быть, а хотя б поговорил о повольности ио всякой к ним склонности у сенату." Тут же, впрочем, Постниковупередавалось и поручение царя "проведать накрепко и взять на писме илиписать подлинно самому" массу разных сведений касательно морского дела,артиллерии и т.д. Такие вот медицинские заботы…
Но, наконец, неугомонный царь уехал домой, и почувствовавшийослабление за собой контроля Постников решает продолжить совершенствоваться всвоей профессии – уезжает в Неаполь, дабы, как пишет он в веселом письме Возницыну,"живых собак мертвить, а мертвых – живить". Возницыну, однако,оставленному царем в Вене для участия в Карловицком конгрессе – дипломатическихпереговорах Турции со странами противостоящей ей коалиции, – было явно не дошуток. Талантливый русский дипломат оказался перед сложнейшей и беспрецедентнойдля русской дипломатии задачей – коалиционными мирными переговорами.(Объективные трудности усугублялись еще и из рук вон плохой работой московского"тыла" – Посольского приказа, возглавляемого Л. К. Нарышкиным идьяком Е. Украинцевым.) Готовясь к конгрессу, третий Великий посол попросилГоловина прикомандировать к нему Постникова: помимо знания молодым человекомязыков и обстановки, Возницын явно принял во внимание и, казалось бы,второстепенную деталь: лицо номер два турецкой делегации – грек А. Маврокордато– являлся доктором медицины того же Падуанского университета, что и Постников,и даже автором популярного в Европе трактата о кровообращении – наверняка, Постниковуизвестного. Петр Васильевич, однако, заигрался, и Возницын пишет ему уже внесколько иных интонациях: "Петр Васильевич,здравствуй. По указу великого государя писал я к тебе многожды, чтоб ты из Венециидля его, государева, дела ехал ко мне в Вену немедленно. И августа в 14 деньписал ты ко мне, что ты хочешь ехать в Неаполь, и то ты чинишь ослушно, понежедовелось было тебе со всяким тщанием и страхом его, государево, повелениесохранять и предпочтенной его монаршеской указ радетельно соблюдать. А ты, пренебрегаято и мое писмо ни во что поставя, поехал для безделья, как в твоем писменаписано — живых собак мертвить, а мертвых живить, и сие дело не гораздо намнужно. Отечески тебя наказую естьли ты умедлишь и меня в Вене не застанешь илии там, где я буду, во время не будешь, ведай себе подлинно, что велий гнев егоцарского величества, государя нашего милостивого, примешь. А болши сего я ктебе, яко к презирателю, писать не буду, а отпишу туда, где будет тебе не кпользе; и естьли что приключится, тогда не имей на меня слова. За симздравствуй". Разумеется, после такого внушения Петр Постников мигомподчинился своему начальнику.
Карловицкий конгресс – фактическийвыход России в Большую Дипломатию – оказался в итоге важен для нашей страны нестолько даже своими непосредственными результатами (каковые, в целом, были нехуже возможных – и это хорошо), сколько совершенно уникальным опытом, сравнимымс прочим, полученным в ходе Великого Посольства, – опытом отстаивания интересовстраны по нескольким координатам разом, с непривычно длинными горизонтамипрогнозирования. В общем, этот экзамен Возницын с Постниковым сдали на отлично,и выстроенные в ходе переговоров отношения с Маврокордато сберегли, в концеконцов, немало русских жизней – ибо, вопреки традиции, грек распорядилсяпрекратить военную активность на театре военных действий раньше, чем какие-либосоглашения были подписаны.
По окончании конгресса, в январе1699 г., Постников остается за границей – вплоть до 1701 г. он путешествует изстраны в страну, выполняя различные царские поручения. Наконец, он возвращаетсяв Москву, где, видимо в ответ на настойчивые его просьбы, зачисляется-таки вштат Аптекарского приказа (возглавляемого в тот момент Возницыным) с весьма немалым годовым окладомв 500 руб. Правда, на него, как на знающего языкам, накладывается также иобязательство переводить для посольского приказа – но это мелочи, можнозаняться любимой медициной, однако… однако, несколько месяцев спустя приказвновь гонит его в дорогу: Постникова отправляют в знакомый ему Париж в качественеофициального резидента – то есть дипломатического представителя, не имеющегоофициального дипломатического статуса. Пожалуй, это было едва ли не самоетяжелое время в его жизни – добывать информацию для царя и отстаиватьроссийские интересы в подобных условиях, да еще и с крайне неаккуратновыплачиваемым содержанием и нерегулярной почтой, было предельно сложно, если несказать больше… В 1705г. бедственное положение Постникова обратило на себявнимание А. А. Матвеева, русского посла в Голландии, посетившего Париж впопытке установить торговые отношения с Францией. Ничего, однако, по большомусчету не изменилось, и Петр Васильевич прожил во французской столице (снебольшими перерывами) до 1710 г. Историк-биограф Е. Шмурло так писал одальнейшей судьбе Петра Постникова: "Хлопоты его о получении местарезидента при английском или одном из итальянских дворов остались безуспешны. Вначале 1710 г. русское правительство, наконец, решилось назначить прифранцузском дворе официального посла и наметило на эту должность Постникова, нопо неизвестной причине последний в том же году вернулся в Россию, и уженавсегда. В 1712 г. он начал переводить "L'ambassadeur et sesfonctions" Викфора; может быть, он же, если не его брат, перевел в 1716 г."Alcoran de Mahomet" Дю-Рие. На этом обрываются известия о П.:дальнейшая судьба его неизвестна."
Хочется верить, что именно Петр Васильевич Постников перевел"Магометов Коран", дожив до 1716 г., то есть до пятидесятилетнеговозраста – наверняка, он продолжал служить в Посольском приказе, ставшемИностранной Коллегией, получал немалый оклад, пользовался почестями ипривилегиями как человек с изрядными знаниями и опытом – в глазах большинстваокружающих это, по всей видимости, воспринималось как признак вполне успешнойкарьеры… и только сам Петр Постников, наверняка испытывал довольно горькиечувства, вспоминая как когда-то мечтал стать врачом и лечить человеческиенедуги.
