Из города в горный аул по путевке комсомола приезжает вчерашний красноармеец, учитель Дойшен. Он собирается построить школу. Жители смеются над ним, утверждая, что школа их детям не нужна, так как баранов можно пасти без и грамоты. Пылкий и вдохновенный фанатизм сталкивается с многовековым укладом... (Сюжет фильма А. Кончаловского «Первый учитель», 1965 г.)
И все-таки я не могу забыть о судьбе учителя. По двум причинам. Во-первых, потому что думы о тяготах жизни постсоветских учителей и врачей составляли все эти годы основной мотив нашего, в том числе, и моего, критического дискурса. А между тем эти «врачи, учителя» вдруг превратились в весьма привилегированную прослойку с фантастически хорошими зарплатами «от государства» – по крайней мере, практикуемую в авангардных частях своих отрядов. Во-вторых, потому что «гарантированной» пользы от привычных к подаркам госврачей по-прежнему как от козла молока, а «учителя», видимо, недурственно научились подрабатывать на ЕГЭ и поступлениях в институты, тем самым опрокинув всякие представления о своей принципиальной невписываемости в либеральную экономику.
Истинным шоком для меня стало недавнее заявление мэра Собянина о том, что средняя зарплата учителя в Москве то ли уже составляет, то ли вскоре будет составлять 40 тысяч рублей, то есть 1000 евро. При этом, кажется, не только я, но и половина учителей по стране, услышав сие по радио, попадали под стол, профессионалы иных гуманитарных профессий, те же журналисты, ощутили себя неверно выбравшими жизненную дорогу. Довершил же разгром (это вторая конкретная причина моего внимания к данной теме) легендарный учитель Константин Петров, в отличие от красноармейца Дойшена построивший с трудов на ниве просвещения себе дачный домик, по самым скромным подсчетам, за 20 миллионов долларов. Притом, что Петров (не Дойшен) еще и оказался лауреатом премии президента, и самым молодым школьным директором в Москве («Молодым у нас везде дорога!»), и инноватором, и плюс ко всему – из моего родного микрорайона…
Последнее меня, честно говоря, не очень удивило. Дело в том, что давно и вынужденно, вследствие прописки, наблюдаю эволюцию своей микро-Родины, слишком похожую на эволюцию… американского Дедвуда («Deadwood»). Опять же легендарного городка беззакония времен Дикого Запада. С той, правда, разницей, что Дедвуд в конце концов все-таки вынужден был начать жить по правилам – о том и кино, а у нас, в Тропарево-Никулино, либо этот процесс пошел строго в обратную сторону, либо мы застыли на первом сезоне популярного сериала…
Практически ушло потерянное поколение 90-ых. Кто отправился в тюрьму, а кто вследствие различных несчастных случаев и злоупотреблений отправился на кладбище. Казалось бы, следующее поколение должно было дать нам иллюзию крепкого обывательского быта, но тут, как чума, как торнадо, как сель или цунами, на район надвинулись люди очень большого достатка. Со своей моралью, той, что позволяет давить колесами ленд роверов «мерзотных старух». Со своим образом жизни. Как грибы, выросло несколько небоскребов. Джипы загромоздили проезды. В огороженных заборами домах с охраной нувориши начали демонстрировать полное равнодушие к тому, сколько стоит метр, электричество, тепло, каковы цены в супермаркете. Им было все равно, есть счетчик на воду или его нет, ворует ли председатель их жилищного товарищества. Достаток снимает проблемы и отгораживает их от мира, как тот же забор. Их философия - отдать часть, чтобы не потерять все, развращает и делает нашу жизнь невозможной. Нет нужды замечать, что они портят страну политически (!), делая вид, что верят, что в ней все нормально.
Рассказывают, что директор школы N 1317 Константин Петров – эта школа находится в самом центре нашего микрорайона - писал на салфетке сумму взноса за поступление в первый класс, притом что и говорил: "Не потянете? До свидания!" - что теперь, естественно, всех возмущает. Однако никто почему-то не спросил: а что за люди, которые «тянули»? Собственно, на них расследовательские истории обычно и обрываются, поскольку соискатели школьного места относятся к «пострадавшим» и требуют сочувствия. А ведь чтобы «тянуть», они, выражаясь фигурально, тоже должны были кому-то писать на салфетке: «Не потяните? До свидания!»
Иными словами, о первоклашках и их родителях мы ничего не узнаем, зато выяснилось, что вышеупомянутый Константин Петров оказался пассионарием. Он построил себе дом в деревне, очевидно, выпирающий из пейзажа, как золотой зуб из кариесной челюсти. Дом, который можно разглядеть через космические сервисы Гугла или Яндекса. Напихал в него диваны, обитые кожей анаконды, а во дворе установил фонтаны, нескромно бьющие в высоту на 25 метров и, видимо, решил, что никому в его Наро-Фоминском районе не придет в голову спросить, откуда такое счастье? Может быть, странный человек действительно уверовал, что он – всего лишь скромный учитель, срединное звено в пищевой цепочке пожирающего нашу страну нового класса?
Ну, а так ли уж он был не прав? Ведь у нас, в Тропарево-Никулино, как в Дедвуде (а там, в утрированном воображении режиссера, был бар напротив публичного дома, делец напротив дельца, мафиози напротив мафиози, и все это как-то варилось, пока не пришло в какую-то норму), межрайонная прокуратура как раз находится… напротив «престижной» школы. Да так, что сотрудники сей славной государственной организации, кое-где, правда, порой обмишулившейся крышиванием подпольных казино, как раз из окон могли наблюдать добирающегося на работу учителя. Причем, их собственные дети, возможно, тоже посещали престижную школу. Трудно представить, что к ним никогда не поступало ни одной жалобы.
Сергей Комков, президент Всероссийского фонда образования: «Следственный комитет несколько раз пытался возбудить уголовное дело против директора школы N 1317, но районная прокуратура всякий раз возражала. Так что мне видится в этом какая-то связь».
Что за связь? Один раз и я сам потолкался в приемной достойного учреждения и воочию видел: а ведь там каждый второй посетитель шел с сигналом на незаконные поборы или увод налево средств какого-нибудь фонда. И что? И – ничего. Медлительное заведение неизменно брало на размышление положенные по закону два месяца, а там… уже нужно заниматься следующими заявлениями.
Так или иначе, но предупрежденный пассионарий Петров, во всяком случае, оказался быстрее. Бросил дом и премию президента, на «последнее», возможно, переселился в Европу. Что, впрочем, не меняет суть вещей. «Бандитская революция 90-х», когда крутые люди быстро делили госсобственность с помощью ножей и пистолетов, сменилась революцией воровской, тихой, когда новый класс, обосновавшийся на поделенном бандитами пространстве, небезуспешно находит новые источники получения прибавочной стоимости – и все оттуда же, из распила бюджетных средств. И чаще всего это капитализация страшилки обветшалости фондов.
Скорее всего, и учитель Петров так же сколотил свое состояние не с первоклашек, а с щедрых субсидий, часть которых оставлял себе, а часть, по-видимому, отправлял наверх, иначе они не были бы столь щедрыми. Точно так же, наверно, поступал и замдиректор Третьяковки – не заморачиваясь кражей рубенсов и рафаэлей, а элементарно расхищая средства ремонта жилищного фонда. Точно так же поступили модернизаторы таганского туннеля, которые, как выяснилось, даже не спускались в туннель. «Да и сама реконструкция, как оказалось, проводилась только на бумаге, - флегматично сообщают московские «Вести», добавляя, что «на деле же средства из казны просто списывались и распределялись между участниками преступной группы, в которую, возможно, входили и чиновники московского правительства».
Естественно, в последнем случае речь шла о лужковском московском правительстве, а не о нынешнем. Однако в будущем, очевидно, весьма обогатятся и собянинские «плиточники» (ну, с тех хоть плитка останется, если ее не сгубят при первой же уборке снега). Целый Клондайк открывается из провозглашённого под аплодисменты «нового класса» медведевского расширения Москвы. Цели намечены, средства выделяются, модернизация шагает по стране.
Что тут сказать? Можно только посетовать, что у всех этих людей был неправильный первый учитель…
