Решение Международного олимпийского комитета (МОК) допустить Россию к участию в Олимпийских Играх в Бразилии можно расценивать как победу российской дипломатии, однако фактически оно означает, что МОК не хочет ни с кем ссориться и стремится переложить ответственность на спортивные федерации. Таким образом эксперты комментируют идею МОК не отстранять Россию от ОИ-2016 после допингового скандала, расследования Всемирного антидопингового агентства WADA и решения Спортивного арбитражного суда CAS в Лозанне.
Окончательное решение по отдельным атлетам и командам МОК оставил за международными спортивными федерациями. Российские спортсмены, которые когда-либо попадались на допинге, на Игры в Рио не поедут.
По мнению спортивного журналиста Никиты Белоголовцева, такого исхода можно было ожидать лишь по той причине, что решение о тотальном отстранении сборной России было бы прецедентным дискриминационным по отношению к российским спортсменам.
«Думаю, решение МОК обозначает следующее: «Мы, Международный олимпийский комитет, не хотим ни с кем ссориться, не хотим ничего решать и хотим максимально переложить ответственность за принятие решений на кого-то другого».
В общем, действительно, все те слова, которые говорились в процессе обсуждения, и те неожиданно сильные заявления, которые [глава Олимпийского комитета России] Александр Жуков сделал во время обсуждения решения исполкома МОК – про то, что мы не лечим рак, а отрубаем голову с опухолью ("Но возникает вопрос: если вы уничтожили опухоль, отрубив пациенту голову и тем самым убив его, можно ли считать это победой в этом сражении?" – сказал Жуков. Прим. ред) – это, в общем, абсолютная правда.
Действительно, решение о тотальном отстранении сборной России было бы – неважно, политизированное оно или нет – громким, прецедентным. И, как ни крути, дискриминационным по отношению к российским спортсменам. В общем, это в самом деле некоторый шаг сильно в сторону от Олимпийской Хартии, всех эти ценностей движения. Поэтому логично, что в МОК этого решения постарались избежать.
Что там будет с критериями, совершенно пока непонятно. Понятно, что критерии будут жесткими. Понятно, что они будут варьироваться в зависимости от вида спорта. И понятно, что позиции в отдельных федерациях, по отдельным видам спорта у нас далеко не самые крепкие. В общем, наверно, можно со стопроцентной уверенностью говорить, что легкая атлетика для России на этой Олимпиаде – мимо, тяжелая атлетика – мимо, остальное обсуждаемо. Ну, наверное, дзюдо – не мимо. Но это все сейчас такие очень неточно, гадания на кофейной гуще, что там и куда выйдет.
То есть понятно, что кто-то поедет, и понятно, что в нынешних условиях это можно без иронии называть победой нашей дипломатии… Ну, то есть сама поездка на Олимпиаду на фоне всего того безумия, которым занимались наши спортивные власти – это в принципе победа дипломатии. Но при этом ситуация, в которой мы оказались – это чудовищное поражение дипломатии.
Активно обсуждается вопрос о том, правильно ли мы подавали иск в арбитражный суд. Если объяснять на пальцах, то мы могли подать его к МОК за нарушение Олимпийской Хартии, а могли подать к Федерации легкой атлетики – если не ошибаюсь, за кривые формулировки причин нашего отклонения. А мы – опять-таки, если не ошибаюсь – подали иск к Федерации легкой атлетики за нарушение Олимпийской Хартии, совместив одно с другим. И спортивные юристы утверждают, что это криво составленный иск и что мы не очень правильно боролись.
Но если говорить, например, о реакции Елены Исинбаевой, то ее слова о том, что за российских спортсменов плохо боролись, очень странно слышать. Потому что, в общем, понятно, что все на эмоциях. Но когда ты в одном интервью говоришь про псевдоспортсменов, псевдомедали, заговоры и все остальное, а в то же время обвиняешь Олимпийский комитет, Федерацию и российские спортивные власти в плохой защите, то это между собой немножко не бьется. Тут уж либо заговор, либо плохо защищают. А если и заговор, и плохо защищают – то это уже совсем несерьезно, извините.
В этой ситуации – ну, что я могу сказать? Опять-таки: что, безусловно, обидно будет за «чистых спортсменов»; безусловно, обидно будет за спортсменов, которые уже отбыли свои дисквалификации. Судя по всему, например, пловчиха [Юлия] Ефимова, [дисквалифицированная на 16 месяцев в мае 2014 года] никуда не поедет, хотя дисквалификация у нее закончилась, а по мельдонию ее оправдали. И, в общем-то, это действительно дискриминация по национальному признаку получается – когда одним спортсменам, отбывшим дисквалификацию за допинг, на Олимпиаду ехать разрешено, а другим – запрещено. Но, с другой стороны, хотя это красиво выглядит в заголовках – утверждения, что нас дискриминируют по национальному признаку – мы сами создали ситуацию, в которой позволяем себя дискриминировать по этому самому национальному признаку.
В общем, могло быть сильно хуже, если бы МОК просто забанил всю команду целиком. Хорошо, что хоть так разрешил. И в то же время, к сожалению, ситуация очень двойственная. С одной стороны, разумным болельщикам приятно, что хоть кто-то поедет на Олимпиаду, ведь все-таки спортсмены готовились, и все такое. С другой стороны, этим же самым разумным болельщикам очень обидно, что, видимо, из ситуации не будут сделаны выводы – или будут сделаны неправильные выводы.
Потому что сейчас вся риторика складывается по принципу «проклятые американцы (американцы – как собирательный образ всего плохого в этом мире) пробовали нас показательно унизить, а мы отбились, вот какие мы молодцы!». А на самом деле, конечно же, никакие не молодцы – конечно же, все это чудовищно. Все это – не просто звонок для российского спорта, а такая громогласный колокол. Нельзя жить по законам 1980-х годов.
Понятно, что нужно проводить масштабные чистки; понятно, что нужно увольнять толпами людей; понятно, что нужно назначать людей не лично преданных, а тех, которые могут выстраивать всю систему. Понятно, что мы потеряли практически все рычаги влияния в спортивных федерациях. И эта вот попытка «а давайте мы члена исполкома МОК Смирнова назначим главой нашей антидопинговой общественной комиссии, которая будет что-то там проверять, а Смирнов на старых связях попробует с кем-то там договариваться», все вот это – даже не прошлый, а позапрошлый век. Так не живут.
Видимо, злую шутку сыграл с нами опыт добывания Олимпиады [в Сочи 2014 года] и чемпионата мира [по футболу 2018 года]. Олимпиады – когда [президент России Владимир] Путин приехал в Гватемалу, выступил там, рассказал, что любые деньги потратим – и все очаровались. Или чемпионата мира – когда [почетный президент Российского футбольного союза Вячеслав] Колосков на старых связей возил людей по России, договаривался, селил в хорошие отели. И всем казалось, будто оно все вот так и работает.
Ну, то есть в России все привыкли так договариваться друг с другом, это же привычная наша мантра: «На самом деле они тоже все такие, все казнокрады, взяточники, ничем от нас не отличаются!». Или вот эти вечные утверждения: «Все СМИ врут, поэтому наши ничем не хуже», «Все чиновники воруют, поэтому наши ничуть не хуже» – все вот это нас в тупик и завело. Потому что не все везде одинаково, иногда что-то и по другим законам работает. И надо либо это признавать, либо в очередной раз получать по носу.
Теперь о ситуации со [информатором WADA бегуньей Юлией] Степеновой. Я, честно говоря, не очень следил за ней: в какой-то момент говорилось, что она амнистирована, но под последние решения исполкома МОК она вроде бы не подпадает, раз уж попадалась на допинге. Ну, что? Лес рубят – щепки летят. Юлия Степанова с мужем решились на сильный поступок, по каким именно соображениям решились – по денежным или потому, что душа болит, – это дело другое, к ситуации не очень относится. Насколько в решениях Степеновой и ее мужа был искренний порыв и насколько – неискренний, очень можно сказать.
Думаю, что если в итоге Степанова никуда не поедет, то для спортсменов разных стран, не только российских спортсменов, это будет такой неприятный сигнал, что лучше никого не сдавать, ничего не раскрывать – не то сам потом под горячую руку попадешь. В плане борьбы с допингом, мне кажется, это не очень правильно: все крупнейшие скандалы и все крупнейшие разоблачения и в спорте, и вне, происходят через информаторов. Можно долго спорить о том, этично ли это или нет, предатель человек или нет, выполнил долг или скрысятничал – это уже вопросы личной этики каждого человека. Но по факту большая часть всего раскрывается на свидетельских показаниях, на информаторах.
Степанова никуда не поедет – все будут видеть, что WADA и МОК своих информаторов не берегут. С другой стороны, если возвращаемся к России, это будет еще одним сигналом из серии «Корпорацию не сдавай». Но это такой двойственный сигнал: с одной стороны, «корпорацию не сдавай – хуже будет», а с другой – «корпорация тебя все равно не защитит, будь ты хоть Елена Исинбаева или Сергей Шубенков». В общем, спортсмены так или иначе – крайние, что расстраивает», – сказал Никита Белоговцев.
