- Светлана Алексеевна, пункт первый плана предусматривает формирование штаба для координации и направления работы органов исполнительной власти обеих республик, занимающихся проблемой возвращения беженцев. Как известно, с некоторых пор стало хорошим тоном говорить о гражданском контроле. Предполагается ли какое-то участие представителей неправительственных и гуманитарных организаций в деятельности этого штаба - хотя бы в роли наблюдателей?
- Нет, разумеется нет. Не для этого выбирался Зязиков, и не для затевается вся эта кампания, чтобы нас туда приглашать.
- А как вообще относятся люди, отвечающие за эту операцию за правительственной стороны, к попыткам гражданского общества вмешаться?
- Я видела только одну реакцию, когда на семинаре для чеченских судей, проведенном 29 -30 мая в Кисловодске Управлением Верховного комиссара ООН по делам беженцев, шла речь о том, что такой план готовится. В ответ на наши обеспокоенные вопросы, нам ответили, что все будет делаться постепенно, процесс будет идти спокойно, потому что и переселять-то сейчас беженцев, по большому счету, некуда - в Чечне для них нет жилья. Сейчас готово место для размещения чуть более 200 семей, но и эти помещения пустуют - люди просто боятся ехать. Кроме того, чеченские власти могут, проверив сохранившийся жилой фонд, счесть какие-то дома пригодными для проживания и отправить жителей самих восстанавливать свои жилища, но это процесс небыстрый. Однако тогда же из высказываний некоторых официальных лиц мы узнали, что они планируют к октябрю уже всех перевезти.
- Учитывая масштабы разрушений и необходимые объемы строительных работ, которые надо провести для того, чтобы создать сколько-нибудь пристойные условия для возвращающихся, этот срок кажется невероятным. Похоже, что лица, которые делают такие заявления, не слишком знакомы с реальной ситуацией...
- Они безусловно не знакомы с реальной ситуацией, зато они знакомы с нашей системой, с тем, какие у нее возможности по части показухи.
На моей памяти такое бывало не раз. Я помню, как в 1990 году Совет Министров издал постановление о том, чтобы освободить Москву от беженцев из Азербайджана к 15 мая 1990 года, но они и по сей день здесь.
- Это план касается, очевидно, в первую очередь беженцев, находящихся в палаточных лагерях? Это их хотят до зимы переселить в стационарные центры временного размещения в самой Чечне. А как же быть с теми, кто сейчас проживает в частном секторе?
- С ними, конечно, будет сложнее. Их нельзя просто так выгнать и заставить уехать. Возможно, к ним будут применять иной прессинг - будут отказывать в регистрации, а когда начнется учебный год, учителя в школах станут через детей давить на их семьи... В сентябре прошлого года произошел вопиющий случай в Нальчике, в Кабардино-Балкарии. Там учителя взяли за руку чеченских первоклашек, пришедших 1 сентября с букетами, и вывели их из школы на глазах у остальных учеников. Был ужасный скандал, причем школа очень интересно оправдывалась - говорили: "Что вы! Мы очень хотим, чтобы эти дети учились, но сами родители их не пускают". Прокуратура тогда вмешалась и навела порядок, но ведь такие вещи не возникают в голове у отдельно взятого директора школы. Скорее всего, была что-то вроде устной инструкции - любыми способами избавляться от детей беженцев.
- Очевидно, если в самом деле этих людей начнут принуждать к тому чтобы они покинули Ингушетию, надо ожидать всплеска обращений в прокуратуру?
- Безусловно, но об этом легко говорить, сидя в Москве. А там, в Ингушетии без Руслана Аушева, который был постоянным защитником беженцев, все может сложиться совсем иначе. Ведь при Аушеве была уникальная ситуация - при том, что население маленькой республики за счет беженцев практически удвоилось, конфликтов не было! Мелкие стычки и недоразумения, конечно, бывали, но всегда разрешались мирно. Какой же мудростью должно обладать руководство и старики, как чеченцы, так и ингуши, чтобы столько времени удерживать все это в стабильном состоянии...
- Значит там действовали механизмы своего рода народной дипломатии, пусть и очень архаичной, а сейчас, создавая чисто правительственные программы, подчеркнуто изолированные от общества, власти отказываются от использования этих механизмов?
- ... и даже зачастую идут им наперекор. Сейчас, если Зязиков станет вести себя не так, как вел себя Аушев, а противоположным образом, ничего не стоит создать атмосферу нетерпимости ингушей к чеченцам. Ведь ингуши - обычные люди, даже не смотря на чрезвычайно мирный характер этого народа и их исключительную терпимость к беженцам.
Приведу пример. По программе российско-немецкого обмена в Ингушетии были созданы рабочие места для чеченцев - чуть больше десяти малых предприятий. Немцы выделили по 800 долларов для начала их работы, обучили, помогли зарегистрировать эти предприятия. И что интересно - я видела, как в одном маленьком домике размещаются два крошечных ателье - чеченское и ингушское. Казалось бы, они должны конкурировать, ссориться, но они говорят: "У нас свои клиенты, у вас - свои", и сосуществуют между собой совершенно мирно. Но все это держится на доброй воле власти, которая регистрирует эти предприятия и не занимается рэкетом. Если в Ингушетии будет потеряно это сочетание традиций с использованием нормально функционирующей государственной системы, ситуация в регионе может выйти из-под контроля.
- В пункте 9 плана, касающемся постановки возвратившихся граждан на учет органами соцзащиты, организации их жизнеобеспечения и трудоустройства, вместо срока исполнения фигурирует надпись "По отдельному плану". Утвержден ли уже этот план? А если нет, то не означает ли его отсутствие, что граждане, которые, в соответствии с другими пунктами обсуждаемого нами документа, будут в ближайшие месяцы возвращаться в Чечню, столкнутся с большими трудностями?
- Скорее всего, вы правы, и этот план пока еще не существует. Во всяком случае мне не известно, чтобы он утверждался одновременно с тем планом, о котором мы говорим.
- Возвращаясь к проблеме защиты прав беженцев: вы готовитесь к тому, что скоро может пойти волна обращений в прокуратуру и к правозащитным организациям? Предполагаете ли вы оказывать этим людям какую-то систематическую помощь?
- Мы постоянно это делаем. Ежедневно к нам в пункты бесплатной правовой помощи Сети "Миграция и Право" Правозащитного центра "Мемориал", которую я возглавляю, приходят на прием десятки людей. Мы действуем разными способами. Во-первых, мы защищаем каждого конкретного человека, служим посредником между ним и властями и стараемся на первом этапе договориться с властями, чтобы урегулировать ситуацию. Потом мы помогаем человеку подать в суд и в некоторых случаях даже представляем его интересы. Бывает так, что суды почти автоматически принимают нашу сторону, когда видят очередную однотипную жалобу. Кроме того, мы оспариваем в судах различные постановления и другие официальные документы. За прошлый год дважды выиграли процессы против правительства Российской федерации - Верховный суд признал незаконными и не подлежащими применению два постановления правительства. Наконец мы организуем общественную кампанию - письма депутатам, привлечение прессы, обращения в органы прокуратуры в интересах не отдельных истцов, а многих лиц, к примеру, беженцев, проживающих в лагерях. И если наши худшие опасения относительно насильственного вывоза беженцев из Ингушетии в Чечню оправдаются, мы готовы оказывать этим людям всю возможную помощь.
