Во дворе храма Архангела Михаила я встретила маленькую курносую девушку с голубоглазым сыном. Девушка робко и смущаясь говорила с монахиней, которая обещала принести ей воды и разрешила взять все, что она хочет, со склада гумпомощи церкви.
«Эй, малыш, давай ты постоишь со мной, пока мама собирает вещи?» - подошла я. «Вы знаете, он совсем перестал говорить и не отходит от меня даже на секунду. Я в туалет не могу сходить толком».
Одетого в застиранную майку и трусики мальчика с кудрявыми светлыми волосами зовут Дима. Худенький, 2 с половиной года. Действительно все время держит маму за руку. Мама – Катя. Сейчас они живут в детском саду на улице Фадеева, рядом со школой. Раньше жили с бабушкой и дедушкой в доме, у них был свой огород.
«А муж?». А муж был в рейсе, и сейчас в рейсе. Хотел остаться, но Катя разумно решила, что ему нельзя оставаться без работы. Спрашиваю, было ли хоть какое-то предупреждение о наводнении. «Да какое там, издевательство одно... Мне с вечера дедушка сказал, что что-то такое говорили о шторме и дожде по радио, что ли, или по телевизору, но очень ненавязчиво говорили. Мы не думали, что вообще что-то будет, хотя часть документов собрали на всякий случай. Знаете, как говорят, береженого Бог бережет. И спать легли. А потом говорят (я этого не видела) уже ночью, поздно, пустили бегущую строку по НТВ. Да кто у нас тут НТВ смотрит? Я таких не знаю вообще. В общем, никто ничего нам не сообщил. Мы же спали, понимаете? И Димка вот спал, и бабушка с дедушкой. И я спала...»
Когда пошла вода, к ним прибежал сосед, у которого отец работает водителем маршрутного такси. Всех водителей попросили уехать куда-то за город, чтобы потом ездить и спасать людей – эвакуировать. И они стояли на горе, но им никто не давал команды ехать вниз. Тогда они стали звонить своим – потому что ехать было уже поздно.
Этого соседа не любит вся улица - он такой общий враг. Поэтому когда он прибежал будить Катю, Димку, бабушку и дедушку, они, схватив первое, что было под рукой (Катя взяла приготовленную перед сном сумочку - собиралась на день рождения сына своей подруги, в сумке лежал фотоаппарат) побежали к соседке, которая жила по улице ниже.
Катя говорит, что когда они выходили из дома, вода была по щиколотку, потом, когда дошли до соседки - уже по грудь. И вот прямо перед ними дом этой соседки буквально поплыл, развалился, его не стало. И тогда они побежали обратно, к «нелюбимому» соседу. У соседа - большой двухэтажный дом, на втором этаже, до которого вода все-таки не дошла, собрались человек 15. После звонка отца этот сосед стал бегать по всем домам своей улицы, кричать, стучать в ворота, и спас многим жизнь.
Пока Катя мне все это рассказывает, мы нагружаем ее коляску продуктами. Она говорит, что у нее больная печень, а в детсад, где они сейчас живут, не привозят практически ничего, кроме рыбных консервов, которые ей совсем нельзя есть. Берет в руки пакет с 5 картофелинами, вдыхает запах: «Как же я соскучилась по своей картошечке! Ее еще, знаете, очень хорошо с луком и маслом есть. Она румяная прямо такая... Димка тоже любит. У нас там, в садике, готовить очень сложно, но есть знакомые (я у них не живу, у них своих потопленцев хватает), они что-то приготовить мне дадут. Да и их угощу». Я беру часть вещей, сажаем Диму в коляску (коляска чужая, вот-вот развалится) и мы едем в сторону улицы Фадеева, к детскому саду.
Пока идем, Катя продолжает рассказ. С утра пришли ребята из МЧС и стали всех доставать. Это надо было видеть! Люди в пижамах и халатах, их снимали с заборов и деревьев, никто ничего не говорил. Мы все спрашивали: «А что случилось? Что случилось? Почему такая волна?». Многие тут помнят наводнение, которое было 10 лет назад, но тогда не было такого. И мы спрашиваем и спрашиваем, а нам ничего не говорят. Просто отвезли нас с Димкой в один сад, а бабушку с дедушкой - в другой. Мне муж звонит из рейса – у него истерика такая, мужская, страшная - все бросаю и еду к вам. А я думаю, ну и что ему тут делать? Дома-то нет...
Катя вообще не привыкла принимать чужую помощь. Она сама всю жизнь всем помогала, как умела и могла. И теперь ей очень неловко, что приходится ходить и что-то просить. Она говорит, в садике нет пеленок и подгузников. А еще у них были любимые димины трусики – там сзади был такой хвостик - и вот в садике их кто-то украл. А он просыпается с утра и говорит: «мама, хвостик!».
Теперь им предлагают однокомнатную квартиру в Краснодаре вместо дома и участка земли. Для этой семьи, как и для многих других, это совершенно не возможный вариант – 80% их пропитания составляли овощи и фрукты с огорода, и без этого им будет просто не выжить. Еще Катя говорит, что она не понимает, что ей делать с этими, пока не выданными, деньгами, что их толком ни на что не хватит, и что им обещали холодильник, грозятся его выдать буквально на днях, а куда его ставить – не очень понятно.
Соседка по улице, которая тоже спасалась на втором этаже вместе с Катей, уговаривала комиссию зайти к ней в дом. Дом – стоит. Снаружи вообще выглядит отлично, ну грязный немного, но это уже нормально стало за последние дни, что дома грязные. А внутри - стены обвалились, крыша вот-вот упадет... К ней пришла комиссия и говорит – о, дом стоит! Никакой вам компенсации и нового жилья! Соседка предложила им зайти в гости, но комиссия в гости так и не зашла. Еще часа полтора соседка уговаривала все-таки записать ее в пострадавшие.
«Вот понимаете, ей что, делать больше нечего? Ей надо все документы восстанавливать – это бегать всюду целый день, очереди. Меня хоть иногда пропускают, когда видят, что я с Димкой, а ее – нет. Ну и что что ей 78 лет? Тут полгорода таких же. Вот единственные, кто здорово все сделали - это страховщики. Они прямо к нам приехали, собрали все данные, и через два часа привезли новые полисы. И никуда ходить не пришлось – все готовое. А за остальным...»
Детский садик очень большой, в нем несколько блоков, в каждом живут мамы и дети. Самой младшей девочке - 9 месяцев. Я где-то читала, что обещали (или уже сделали даже) вывезти детей из города. Катя говорит, что старших (кому больше семи) действительно вывезли, а малыши, которые не могут без мамы, все в городе. У детей, которых видела Катя, совсем не все хорошо. Кроме того, что у них нет привычных и необходимых вещей и быта, они, как и взрослые, пережили сильный стресс. Например, одна девочка целыми днями рисует воду и людей на крыше. Дети боятся воды – они не хотят мыться, кто-то не хочет даже пить. А некоторые дети перестали разговаривать. В детсаду есть какие-то психологи, но Катя не очень понимает, чем они занимаются и о чем говорят с детьми...
Детский сад находится достаточно высоко, его не затронула вода. Солдаты построили мамам и детям баню, во дворе среди южной зелени и южных летних ароматов развешано белье. Двери блока, в котором живет Катя, открыты, занавески колышутся от ветра. Дима заснул в коляске – у него нарушился режим и он теперь спит тогда, когда его просто вырубает. Светит солнце. Совершенно не верится, что неделю назад Катя и ее сын Дима сидели ночью на втором этаже дома своего нелюбимого соседа и гадали, что же будет дальше. И не знали, когда сойдет вода.
Невозможно представить, что в это временное жилье для многих мам с детьми не привезли пеленок и подгузников, что девушка с больной печенью не может получить нормальной еды и что семье из 5 человек предлагают однушку в другом городе. Это не укладывается в голове. Как не укладывается в голове и то, что Катя улыбается и шутит, что она рассказывает о том, какие занавески сошьет в новом доме, когда он у нее появится, и о том, где найдет Диме его любимые трусики с хвостом.
