Очередной неформальный саммит глав государств СНГ прошел без сюрпризов. Никаких новых инициатив по реформированию Содружества (хотя бы наподобие предложенного в свое время проекта Нурсултана Назарбаева) не прозвучало. Журналистский оптимизм по поводу личных встреч президентов Дмитрия Медведева и Михаила Саакашвили, Сержа Саркисяна и Ильхама Алиева быстро прошел, как это уже бывало после завершения подобных форумов не единожды. Сами встречи ведь проходят в определенных информационных, военно-политических контекстах, которые далеко не благоприятствуют оптимистическим итогам. Надежды на то, что сработает «эффект новизны» (в переговорах и личных встречах участвуют новые главы государств), не оправдались. Как не оправдались и надежды на психологический фактор (Медведев рассматривается с не вполне ясными основаниями как более либеральный политик, а потому способный к компромиссам и уступкам). Однако этнополитические конфликты являются по своей природе системным явлением и не могут быть разрешены в форме диалога приятных джентльменов.
Встреча лидеров евразийских государств была примечательна главным образом дебютом Дмитрия Медведева на постсоветской «политической площадке». Впрочем, даже это определение будет не вполне корректным. Свой первый зарубежный визит в качестве главы государства третий президент России нанес именно в постсоветскую страну, соседний Казахстан. Символично, что в Астане было сделано немало заверений в «вечной дружбе» и евразийском братстве. Однако сразу же после братского визита президент Казахстана подписал указ о присоединении главного евразийского партнера РФ к «политическому трубопроводу» Баку-Тбилиси-Джейхан. Напомним, что еще до визита российского президента в Астану, в ходе пленарного заседания Сената Республики Казахстан (верхней палаты национального парламента) 24 апреля 2008 года был ратифицирован Договор между Казахстаном и Азербайджаном о транспортировке казахстанской нефти через Каспийское море и азербайджанскую территорию посредством БТД. Накануне неформального саммита глав государств СНГ России в очередной раз доказали, что экономический (равно, как и геополитический) интерес важнее, чем общие воспоминания о прошлом, разговоры об интеграции и «евразийском братстве».
Это решение политической элиты Казахстана можно рассматривать фактически как некий символ новой повестки дня в СНГ. Выгодная кооперация, отказ от ностальгии в пользу реальной политики, в которой не «годы в нерушимом Союзе», а жесткий прагматизм становится основой взаимоотношений в Евразии. Таким образом, накануне питерского саммита мы снова могли убедиться в том, что бинарная оппозиция «Запад или Россия» является искусственной, не пригодной для объяснения тонкостей евразийской геополитики. Страны СНГ пытаются проводить диверсифицированную политику, используя где надо Россию, а где надо - Запад. Эффективность такой «политики качелей» не раз продемонстрировали Азербайджан, Армения, Казахстан, Узбекистан (который в 2008 году прорвал западную блокаду, наступившую после андижанских событий), Молдова. Сущность этого подхода очень удачно выразил в разговоре с автором статьи сотрудник президентского аппарата Казахстана: «Две трубы всегда лучше, чем одна и два денежных потока лучше, чем один».
К сожалению, до сих пор в российской политике на постсоветском пространстве понимание такой логики отсутствовало. Предложение «мы или Запад» до сих пор остается идеологической основой российских подходов к постсоветскому пространству. В этой связи даже контакты абхазского руководства с ЕС (а недавно Абхазию посетили 15 европейских дипломатов из европейских стран, Верховный комиссар ЕС по внешней политике Хавьер Солана и специальный представитель британского Форин офиса по Кавказу Брайан Фолл) рассматриваются на Старой и на Смоленской площади с подозрением и ревностью. Между тем, эти контакты могли бы быть вполне использованы российской дипломатией для изменения картины конфликта, которая активно навязывается из Тбилиси США и ЕС. И так по многим вопросам. Таким образом, прагматизм становится «духом эпохи». И питерский саммит эту тенденцию подчеркнул..
По словам Виталия Портникова, «первому российскому президенту Борису Ельцину приходилось это самое СНГ выстраивать, второму президенту России Владимиру Путину – укрощать. Третьему российскому президенту придется с СНГ работать, а это, пожалуй, самое сложное. Потому что ни выстроить, ни укротить Содружество не удалось». Соглашаясь с Портниковым в целом, можно поспорить по отдельным деталям. Выстроить СНГ, как «инструмент цивилизованного развода» Борису Ельцину в целом удалось. Тот факт, что развод ограничился только одним пограничным спором (между Арменией и Азербайджаном за Нагорный Карабах), двумя внутригрузинскими конфликтами (с вовлечением России), а также кратковременным противоборством на Днестре, можно уже считать успехом (на фоне грозивших вылиться во что-то большее многочисленных пограничных проблем в Центральной Азии, споров РФ и Украины).
Заметим также, что именно Россия остановила все вооруженные конфликты в Евразии, переведя их в разряд «замороженных» до начала 2000-х гг. На больший результат, похоже, тогда никто и не рассчитывал. Интеграция стала просто идейно-политическим жупелом для внутреннего пользования, поскольку национальный интерес (даже в случае с постоянно интегрирующейся Белоруссией) почти сразу же взял верх над советской инерцией и ностальгией. С укрощением же «поднимающаяся с колен» Россия действительно добилась вовсе не тех результатов, на которые, вероятно рассчитывали высокопоставленные дрессировщики. После активной дрессуры североатлантические устремления не только Грузии и Украины, но и Азербайджана значительно возросли. Если в «мрачные, глухие» ельцинские годы Москва взяла Черноморский флот практически под полный контроль (Украине достался единственный пристойный корабль «Гетман Сагайдачный» и тогда никто, кроме маргиналов не ставил вопрос о срочном выводе ЧФ из Севастополя), то Россия в «зените путинского расцвета» решает вопрос о том, как удержаться на «крымском плацдарме». Именно в период «укрепления позиций РФ в мире» Туркменистан начал проводить откровенно дискриминационную политику по отношению к российским соотечественникам. А буквально накануне питерского саммита СНГ новый глава этого государства Гурбангулы Бердымухаммедов не принял посетившего Ашхабад Алексея Миллера, руководителя «Газпрома», который на Западе воспринимается едва ли не как ударная сила российской «энергетической империи».
В результате «укрощения» СНГ его «вестернизация» пошла намного более активно, чем в период строительства, а роль России, как эксклюзивного миротворца (признаваемая до 2000 года практически всеми, включая и Тбилиси) поставлена под сомнение. На Запад идут даже те, кто в Вашингтоне и в Брюсселе заносился в «черные списки» и признавался диктаторами. В 2008 году президент Узбекистана Ислам Каримов совершил несколько шагов навстречу НАТО и США (впервые после Андижана он даже посетил брюссельский саммит НАТО) и предложил подключить Североатлантический Альянс к внутриафганскому урегулирования (наряду с РФ и США). В СНГ появились альтернативные лидеры (или претенденты на такое лидерство). В той или иной форме о своем лидерстве заявили Украина (претензии на роль посредника между СНГ и Западом, а также на роль первой постсоветской демократии), Азербайджан и Туркменистан (энергетическое лидерство), Казахстан (мост между ЕС и Центральной Азией, претензии на роль лидера Центральной Азии и форпоста Европы в Азии). Страны Содружества именно в период «интенсивной дрессировки» научились мириться и находить компромиссы самостоятельно, без активной помощи Москвы. К числу последних наиболее ярких примеров можно отнести явное потепление в чрезвычайно сложных азербайджано-туркменских отношениях.
Методы «укрощения» СНГ дали отрицательный эффект даже в странах-союзницах РФ. В середине мая 2008 года Gallup Organization опубликовала результаты опросов общественного мнения на тему отношения к российской политике в 138 странах мира. В этом списке были и три независимые республики Южного Кавказа. Настоящей сенсацией стали данные по Армении, которую до сих пор (и небезосновательно) считают главным партнером России не только на Кавказе, но в Евразии в целом. Согласно данным опроса, 62% граждан Армении негативно относятся к российской политике. И это притом, что ранее позитивный рейтинг России по разным вопросам не опускался ниже 90%.
И, наконец, наиболее важная для России проблема - ее роль в разрешении конфликтов на ее южных рубежах. Одним из последних шагов Владимира Путина - президента - стал «наш ответ Западу на Косово», фактически сведшийся к повышению статуса отношений между Москвой и де-факто государствами Южного Кавказа - Абхазией и Южной Осетией. В реальности это означало подключение РФ к процессу «разморозки конфликтов», то есть изменения политико-правового формата, сложившегося в 1990- е гг. Если до 2008 года над «разморозкой» активно трудилась Грузия, то после признания экс-сербской автономии четырьмя десятками стран Москва поддержала грузинскую игру, лишая сама себя, как казалось, выгодного для российских интересов статус-кво. Ведь нарушая нами же подписанные соглашения по Абхазии мы помогаем Тбилиси минимизировать правовое значение документов, регламентирующих мирное урегулирование.
Таким образом, «работа с СНГ» (вместо его «укрощения») предполагает для начала признание сложившихся реалий, и, прежде всего, существенного «зазора» между заявленными претензиями на евразийское (даже на мировое) лидерство и действительной ролью РФ в геополитических (и внутриполитических) процессах в СНГ. Можно, конечно, говорить о кознях Запада или, напротив предаваться алармистским настроениям по поводу СНГ, «которое мы потеряли». Но лучше провести инвентаризацию собственных просчетов и ошибок, обозначить наши сильные стороны (в частности в последнее время наметилось улучшение отношений с Кишиневом, по-прежнему сохраняется российская роль в Армении) и понять простую истину: выбора между РФ и Западом в СНГ не стоит. Точнее все готовы одновременно выбирать и Москву, и Вашингтон с Брюсселем, оставаясь в стороне от «геополитических» противостояний. И главное в «работе с СНГ» - это не следование советской ностальгии, а определение сегодняшних российских приоритетов, работающих не на «славное прошлое», а на реальное будущее.
«На этом фоне сам факт приезда в Санкт-Петербург руководителей всех стран СНГ уже можно считать большой удачей. В таком же составе недавно президенты приезжали на саммит в Москву – прощаться с Владимиром Путиным. То, что все они хотят общаться с Дмитрием Медведевым – доказательство того, что никто не отталкивает руку России. Важно только понять, что в этой руке», - справедливо указывает тот же Виталий Портников. Впрочем, такое понимание важно не только для уяснения внешнеполитических приоритетов нового российского лидера. Оно полезно и для понимания того, какую Россию собираются строить новый президент и старая кремлевская команда. Внутренняя политика РФ - это один из важнейших инструментов ее влияния в СНГ. В 1990-е гг. Москва сохраняла притягательность для соседей, как самая «продвинутая страна» по части свобод, демократии, рыночных реформ. Став одним из «суверенно-демократических» государств, Россия перестала играть на очень важной площадке, отдав ее полностью командам США и Европейского Союза, для которых внутренние проблемы стран Содружества значат гораздо меньше, чем для РФ. Тем самым один из важнейших интеграционных механизмов был остановлен. Впрочем, еще не поздно запустить его (как и другие механизмы) и стать в Евразии не «анти-Западом», а предложить гораздо более интересный проект «Альтер-Запада». Впрочем, такие проекты не разрабатываются в течение одного только саммита. Даже весьма представительного.
