Новый премьер-министр и новый состав правительства, который вроде бы принято обсуждать, на наш взгляд никакого обсуждения не заслуживает. Не потому, что там почти все министры прежние, а структура кабинета поменялась незначительно, а потому, что эффект деятельности российского правительства, как и большинства других, приблизительно равен нулю. Поэтому, перетасовывай состав кабинета или меняй его структуру – легче жить от этого поданным государства все равно не будет. Конечно, мы оговариваемся, что речь идет только о хозяйственном блоке, так как обсуждать и иметь свое мнение о высоких сферах внешней политики и государственной безопасности мы даже и не пытаемся.
Этот самый хозблок выглядит наиболее уродливо, и опять же не из-за персон и структур, а потому, что в стране с рыночной экономикой, которой Россия вроде бы давно уже является, такой большой набор министерств отраслевого профиля просто не нужен. Тем не менее, он существует и, к сожалению, постоянно воспроизводится.
Поскольку рационально объяснить, с чем связана устойчивость российской хозяйственной бюрократии трудновато, можно сослаться на сугубо традиционалистские основания. Вот, например, при прошлом хозяйственном строе, который назывался социалистической плановой экономикой, на ее излете действовало около 60 министерств. Это была совершенно неуправляемая махина, которая жила по своим законам, но ее существование было оправдано хотя бы тем, что практически все производственное имущество находилось в государственной собственности, и за этим имуществом надо было присматривать. Присмотр, конечно, был никуда не годным, но другого все равно не было и быть не могло.
Однако спрашивается, за чем присматривают нынешние хозяйственные министерства, комитеты и агентства, когда объект управления давно приватизирован, несколько раз куплен и продан, слит, разделен и вообще его собственниками являются какое-то количество оффшорных компаний? Зачем эти органы нужны собственникам, которые реально управляют имуществом? Какие, спрашивается, услуги они им оказывают, подтверждая, тем самым, право на свое существование и бюджетное финансирование? Скорее всего, услуг никаких нет, а если и есть, то они оплачиваются напрямую, минуя посредничество государственного бюджета.
Поэтому никакого другого объяснения, кроме тяжелой советской наследственности, наличие хозяйственных министерств не вызывает. Повелось испокон веков на Руси иметь бюрократический аппарат даже в производственном секторе, вот этот аппарат и существует, несмотря на все реформы.
Некоторые люди в своем заблуждении могут считать, что правительство и в самом деле влияет на какие-то хозяйственные процессы. Но как раз хозяйственная жизнь это мнение опровергает, и два примера из нашей практики это хорошо иллюстрируют.
Вот, скажем, наш знаменитый экономический рост, который некоторые товарищи относят на счет известного требования об удвоении ВВП, произошел вовсе не из-за желания высшего должностного лица Российской Федерации, а по гораздо более прозаической причине – резкого повышения мировых цен на нефть. Рост цен на нефть стимулировал ее добычу (с 300 млн. тонн в среднем за 1996-2001 гг. до 480 млн. тонн в среднем за 2005-2007 гг.), а затем рост доходов нефтяной отрасли потащил за собой рост выпуска продукции в смежных отраслях. Еще позже они все вместе повысили спрос и предложение в потребительском комплексе, что и выразилось, в конечном счете, в высоких темпах роста. То есть экономический рост есть, но вот влияния на него российского правительства никак не ощущается, если, конечно, это не его действия привели к скачку нефтяных и других цен на товары российского экспорта. Но пока, во всяком случае, в высоких ценах на нефть «обвиняют» ОПЕК, ФРС США и нигерийских повстанцев, российское же правительство ни в чем таком плохом замечено не было.
Другой пример «нейтральности» нашего хозяйственного руководства по отношению к экономическим процессам можно привести в связи с горячо нами нелюбимой инфляцией. Уж как наши министры боролись с этой инфляцией, трудно описать словами. И вроде загнали ее в требуемые рамки, а она возьми и снова вылези за указанные границы, и ничего с ней не сделать невозможно. Такое вот у нее свойство – не обращать внимания на правительственные директивы и вести себя так, как вздумается.
Кстати, некоторые озабоченные должностные лица, даже предложили воссоздать Комитет по ценам, чтобы было кому бороться с этой инфляцией и было с кого за нее спрашивать. Но это уже совсем смешно – что, этот комитет будет бороться с засухой на Украине (а именно она была первопричиной роста цен на продовольствие) или с ограничительной политикой ОПЕК, или с политикой ФРС?
Этих двух примеров достаточно, чтобы показать всю бесполезность экономических ведомств правительства. Правда, оно само так не считает, и чтобы оправдать свое существование, постоянно придумывает новые государственные программы, строго следя за выделением бюджетного финансирования, организацией конкурсов по подрядам и поставкам, а также составляя отчетность по выполненным работам и оказанным услугам. Вот это дело действительно министерской важности, которое оправдывает их существование: так как частный бизнес, видите ли, не пойдет в невыгодные для себя проекты, государство вынуждено это делать, поскольку потребность в той или иной продукции и услугах реально существует, а частный бизнес удовлетворить ее не может. Стоимость этих программ зашкаливает за все разумные пределы, и налогоплательщикам такая государственная активность выходит боком, но у нас пока не принято задавать государству вопросов о стоимости его замечательных проектов и программ.
К сожалению, осколки советской министерской системы продолжают функционировать и наносить вред российской экономике. Постоянно меняющиеся кабинеты министров занимаются одним и тем же делом – распилом средств государственного бюджета – решая свои ведомственные или личные, а не общегосударственные вопросы. Поэтому персональный состав и структура кабинета министров имеет интерес только с точки зрения того, какому конкретно лицу или группе достанется тот или иной денежный поток. Но это уже вопрос не из экономической, а из юридической сферы, где и будут, скорее сего, отражаться подвиги многих российских управленцев.
