На основе анализа данных опросов ВЦИОМ за осень 2001 года авторы пытаются ответить на вопрос «Что же думают ее граждане о правах человека по прошествии десятилетия с момента падения советской системы?» и приходят к выводу: «Результаты настоящего исследования неутешительны для тех, кто озабочен будущим гражданских свобод в России», сознание ее народа до сих пор отягощено наследием советского прошлого. Впрочем, вывод достаточно традиционен для той части западной политологии, которая до сих пор не готова расстаться со схемами времен холодной войны, прямолинейно противопоставляющими Россию и Запад.
Фактографическая часть исследования принадлежит ВЦИОМу. Что касается аналитической части, то она порой выглядит откровенно слабой, к примеру, в связи с непоколебимым убеждением авторов в том, что именно студенческая молодежь должна составлять «естественную социальную базу демократических идеалов». Сталкиваясь с низким уровнем поддержки гражданских свобод этой категорией россиян, авторы лишь наивно разводят руками: «Слабое влияние демографических факторов противоречит здравому смыслу». Под здравым смыслом они, несомненно, подразумевают собственные схематичные представления о должном и правильном. Не слишком удобно напоминать исследователям, очевидно, считающим себя носителями либеральной идеологии, что подлинной социальной базой гражданских свобод являются зрелые в возрастном и в социальном отношении, экономические независимые граждане, тогда как учащаяся молодежь представляет собой естественную среду для разного рода экстремистских движений, и в этом смысле политическая пассивность российского студенчества — далеко не худшее его качество.
Впрочем, каковы бы не были слабости и ошибки интерпретации, многие наблюдения над особенностями представлений наших соотечественников о правах человека, сделанные в статье американских исследователей, представляют немалый интерес. В особенности это относится к наблюдениям авторов над тем, что в наибольшей степени россиянами усвоены экономические права, а в наименьшей — политические права и гражданские свободы, а также над тем, насколько большую роль для наших соотечественников продолжают играть социальные гарантии, воспринимаемые как часть экономических прав. Подобным особенностям массового сознания не чужды и законодатели, и представители исполнительной власти России. Именно это зачастую придает внутренней политике нашей страны двойственный, непоследовательный характер — как в случае с пресловутой реформой ЖКХ, поддержкой малого бизнеса или урегулированием чеченской проблемы.
