Вопрос возвращения квот на представительство женщин в выборных органах власти обсуждается с 1995 года v с выступления Галины Старовойтовой на женской конференции в Санкт-Петербурге, где она публично признала, что ее инициатива отмены квот для женщин была ошибкой. Основным аргументом Старовойтовой были события в Чечне. Если до отмены квот на выборах 1991 года женщины в парламенте составляли 13% от общего количества депутатов, то на выборах 1993 года представительство женщин в парламенте снизилось до 5%. Когда в 1993 году началась первая чеченская война, большинство депутатов поддержали боевые действия. По мнению феминисток, и в частности, Старовойтовой, военные не получили бы такой поддержки, если бы в парламенте было больше женщин. Основной формой работы в парламенте, на которую до 1991 года ставили феминистки, была неполитическая внтурипарламентская коалиция, которая возникала в тот момент, когда через Думу проходили законопроекты, ущемляющие права женщин. С 1995 кода объединяться женщинам стало особо бессмысленно v слишком уж мало их осталось в законодательном собрании, и вопрос о блокировании законопроектов решался через масштабные лоббистские кампании женских организаций.
После принятия в 2002 году закона РФ «о политических партиях», где косвенно закрепляется недопущение создания политических партий по половому признаку, женскому политическому движению «Женщины России», видимо, так и не суждено превратиться в партию. Впрочем, Комитетам советских женщин, откуда, собственно, и вышло движение «Женщины России» и не светило политическое будущее: после их неожиданного присоединения в 1998 году к «Отечеству» вместо ожидаемых социологами 3%, они получили 0,24% голосов избирателей, точнее, избирательниц.
До сих пор остается загадкой, зачем феминисткам нужны квоты? Аргументы в пользу квотирования мест в парламенте звучат, по меньшей мере, идеалистически: обеспечение про декларированного в Конституции гендерного равноправия, возможность отслеживать и лоббировать социальные законопроекты, а также развивать законодательство, касающееся прав женщин. Все попытки выяснить, существует ли хотя бы приблизительная политическая концепция женского движения в России, к успеху пока не приводит. Самые острые женские вопросы v торговля женщинами, дискриминация при приеме на работу, домашнее насилие не решаются путем принятия хорошего закона, потому что находятся в области правоприменительной практики.
Ежегодно в России от домашнего насилия погибает около 14 000 женщин. Статьи, предусматривающие уголовное наказание за изнасилование, причинение тяжких телесных повреждений и убийство в российском Уголовном Кодексе есть, но проблема в другом. Домашних насильников не преследуют органы внутренних дел, считая такие дела обычными семейными ссорами, а не уголовными преступлениями. Борьба с этим злом лежит вне стен парламента.
Примерно в этом же состоянии находится борьба с нелегальной торговлей женщинами. По данным МВД России, ежегодно из страны с целью проституции ежегодно выезжает около 200 000 россиянок. На рынке проституции крутятся несколько миллионов долларов и, соответственно, уровень коррупции в этой сфере запредельно высок. Основные государственные органы, которые должны обеспечивать безопасность российских женщин при устройстве на работу за границей v миграционная служба, российские посольства и консульства, МВД, Министерство труда в данный момент не в состоянии справиться с этой проблемой, не потому что у них нет адекватной законодательной базы, а по причине нескоординированности действий разных министерств и ведомств и все той же коррумпированности чиновников. То есть в данном случае уместнее говорить о введении гражданского контроля за проблемой торговли женщинами, чем о законотворческой деятельности.
С проблемой дискриминации дело обстоит еще загадочнее. В области обеспечения равноправия мужчин и женщин Россия оказалась «впереди планеты всей» еще с 1918 года, когда на конституционном уровне закрепила равные права полов. То есть все основные права, за которые боролись западные феминистки с конца прошлого века v избирательное право, право на труд, право на самостоятельное владение и распоряжение собственностью у россиянок появились достаточно давно. Но вопрос ведь не в наличии прав, а в возможности ими пользоваться. Действительно, в стране дискриминация по половому признаку существует v для того чтобы это доказать достаточно лишь просмотреть объявления о приеме на работу, в которых написано «требуется мужчина» или «требуется женщина». И это происходит несмотря на пункт в Трудовом кодексе, гласящий о том, что дискриминация по половому признаку при приеме на работу запрещена. Дискриминация существует и парламенте. Это хорошо демонстрирует рассказ Ирины Хакамады о том, что когда парламентские фракции вносили свои предложения по формированию законодательства о борьбе с терроризмом, она как человек, который курирует в СПС эти вопросы должна была внести предложения на обсуждение законодательного собрания. Реакция парламентариев на женщину, которая будет говорить о таких серьезных проблемах, как государственная безопасность была не адекватной: депутата Хакамаду зашикали. Очевидно, что в данном случае дело не в законодательстве, а в головах и решать проблему дискриминации, следовательно, нужно другими способами v долгим и кропотливым изменением правоприменительной практики, судебными исками по факту дискриминации, давлением на работодателей, борьбой с безработицей v то есть борьбой с причинами.
По словам исполнительного директора Ассоциации кризисных центров для женщин «Остановим насилие» Марины Регентовой, за десять лет феминистское движение в стране, по большому счету, так и не сформировалось. По крайней мере, наиболее политически активными у нас являются представители кризисных женских центров, что противоречит европейскому и американскому опыту феминизма. В стране не хватает квалифицированных адвокатов, которые бы вели специфическую практику, не хватает экспертов и просто вменяемых политиков, отстаивающих интересы женщин. «И тем не менее, моя позиция состоит в том v говорит Марина Регентова, - что квоты необходимы. По крайней мене, по жизненно важным, чаще всего социальным вопросам, женщины более отзывчивы. Поэтому арифметическое увеличение числа женщин в Думе позволит проводить больше социально ориентированных законопроектов».
В кулуарных беседах участницы конференции «Российские женщины в XXI веке: равноправие и партнерство» в той или степени подтверждали сомнения и соглашались с аргументами о нецелесообразности введения парламентских квот, но как только дело доходило до официальных выступлений - выступали «за». Видимо, политические амбиции все таки важнее здравого смысла.
