Главный редактор вещающей по всему миру компании «Голос России» Андрей Быстрицкий рассказал, сколько денег тратится сегодня на поддержание в медиа-имиджа России за рубежом, как управлять вещанием на 44 языках в 160 странах и в чем главные проблемы едва ли не самого большого российского медиа-холдинга.
Андрей Георгиевич, на сайте у вас сказано, что вещание «Голоса России» ведется в 160 странах мира на 38 языках, все верно?
Сейчас вещание идет уже на 44 языках, добавились языки народов стран СНГ : казахский, киргизский, молдавский и другие. Сайты, правда, есть не на всех языках. Их как раз, по-моему, 38. Если говорить по странам... Тут как считать. В общем, наш охват около 3 миллиардов людей, мы полагаем. Стран около 160. Речь идет, конечно, о разных типах вещания. Так мы сейчас размещаем наши материалы на сайте «Жэньминван» (Это подразделение крупнейшей китайской газеты «Женьминь жибао»). Это и тексты, а передачи, и видеосюжеты, например, интервью. Так вот этот сайт посещают 300 миллионов китайцев в день. Если же говорить, к примеру, о русском языке, то вещание на нем, с одной стороны, всемирно, а с другой стороны, распределение аудитории, понятно, крайне неравномерно.
Это огромный охват. Как это все координируется вообще?
Это действительно одна из самых сложных задач. Считайте, что фактически у нас 44 СМИ. Причем на каждое приходится по 5-6 выпусков разного типа. Есть аудиоэфир, сайты и т.д. Все делится, дробится. На английском языке, например, он разный даже для аудио - на местных частотах в Лондоне, в США, в Индии. Есть еще и социальные сети, их тоже много, есть китайская Вэйбо, а еще общемировые Twitter, Facebook, другие. Все это очень сложно. У разных редакций разные силы. В английской службе больше людей, а есть скандинавские редакции, где сотрудников гораздо меньше. Разные объемы контента они и выдают, естественно. В некоторых редакциях в основном работают переводчики, им тексты даются централизованно, через координацию.
Английский язык вещает порядка 30 с лишним часов в сутки за счет разных эфиров в разных странах и регионах. Разные места - разные эфиры. Есть сейчас еще хиндиш (это Индия, Пакистан), он от традиционного английского сильно отличается, да и португальских языков тоже два (есть бразильский португальский). Кстати, и испанский не один. Так что в координации самоотверженные люди работают. Есть у нас, конечно, и всякие автоматические системы управления информацией. То, что называется Media Asset Management.
Идейно замысел современного иновещания такого типа (как у «Голоса Америки» или BBC, или «Голоса России») - работа по принципу аэропорта-хаба. Как, например, франкфуртский аэродром-хаб. Люди прилетают из одного города, пересаживаются на самолет и улетают в другой. В чем-то аналогична и работа 44-х языковых редакций. Смысл во взаимном обогащении информацией. Решили взяться за проблему Сирии. Имеем сильную арабскую редакцию в Бейруте и Каире. Соответствующий контакт есть. Значит, мы в состоянии оригинальную информацию оттуда выдать на Америку, к примеру.
То есть вы подстраиваете инфоповоды одних редакций для тех, которые находятся в других странах?
Ну да, даем в переводе, в адаптации. Но «Голос России» фундаментально отличается от Euronews, например… Они производят один видеоряд на всех и несколько звуковых дорожек. Здесь все принципиально по-другому. Каждая редакция создает свою оригинальную версию.
А если кто-то где-то ошибется, как вы это выявляете?
Вы правы, на никакие успехи никто внимания не обращает. Но если произойдет ошибка на каком-нибудь сравнительно неизвестном в России урду, тебе немедленно кто-нибудь об этом напишет.
Но у вас есть специальные системы контроля, мониторинга?
Они есть. Во-первых, часть материалов мы просто даем в переводе. В Афганистане, например, на пушту. Сотрудники часто сами друг друга контролируют. Люди же желчные, завистливые существа. Они сами себя загрызут, дай волю. А где-то есть эпизодический контроль.
А вообще у нас есть и целая контора, которая занимается отчасти техническим мониторингом, а отчасти и смысловым. У нас одних FM-передатчиков, наверное, много больше двухсот. И они везде. Иракский Курдистан, Кабул, Балканы и так далее.
То есть они проводят выборочную проверку вещания?
С точки зрения, качества вещания она менее выборочная. Смотрим, что как проходит. Есть и контрагенты, которые за какие-то копейки специально слушают эфир, читают сайт, смотрят видеоматериалы. А в ряде стран системы мониторинга и контроля просто-напросто замеряют мощность сигнала, качество звука. В ряде мест, где хорошие службы, мы иногда и эпизодически можем заказывать и качественную проверку контента…
Вы знаете, как бывало в истории иновещания, причем не только российского. Есть много баек. В советское время один был журналист, который не соглашался с политикой в Афганистане и свирепствовал на английском языке, сообщая о своем несогласии с советской линией. Он бы так и продолжал, если бы случайно ночью, когда он вещал на Америку, бессонница не охватила одного из руководителей иновещания. Он обалдел, когда услышал, что транслирует туда советская радиостанция. Другой раз здесь были люди, которые вещали на суахили. Оказалось, что они в основном обменивались приветами просто. Суахили очень распространенный язык, а есть и более экзотические языки, состоящие, например, из щелчков и посвистов. Но это ближе к сочинениям Курта Воннегута. Но если серьезно, то, к моему сожалению, суахили в нашем вещании сейчас нет, а остальные языки контролю поддаются. Китаистов сейчас много, например, а в отношении многих языков мы не стесняемся попросить коллег из других СМИ, например, у «РИА Новостей» целая сеть корпунктов.
У нас еще и две летучки в день глобальных, в которых участвуют 4 мега-редакции: Азия, Европа, английская служба и русская служба. К русской примыкают и редакции вещания на языках народов СНГ. Верстается план. Я любой материал могу затребовать, запросить перевод. Периодически я так и делаю. Конечно, случаются неприятности. Но большинство людей работают честно. Проблема у нас, скорее, в качестве материалов, а не в крамоле. Пишут левой ногой многие…
Как решаете проблему качества?
Управлять можно только одним способом. Поставить задачу, проконтролировать ее исполнение, поощрить или наказать. Ну как иначе? Беседы можно проводить, но все сводится к тому, что важно иметь людей компетентных. Есть много журналистов еще со старых времен, а есть много молодых людей. Разные типы опыта… А многие еще и иностранцы.
А как у вас дела с вещанием за рубеж на русском языке?
Вообще-то, у нас хорошая русскоязычная редакция. Она вещает на весь мир. И самыми разными способами. И довольно древними, то есть на КВ и СВ, для тех, кто имеет соответствующие приемники, и на FM, особенно в странах СНГ (у нас 75 FM передатчиков в СНГ и Балтии), и в интернете, и в социальных сетях, даже с помощью специально созданной социальной сети «Окно в Россию» - в ней уже сотни тысяч пользователей.
Как выстраиваете логику формирования контента?
Мы исходим из того, что мы должны понимать, в какой стране и на каком рынке работаем. Одно дело вещать в Афганистане, где СМИ сравнительно немного, раз-два и обчелся, и мы – «герои труда». Другое дело в Америке… В США много СМИ. Там напряженно-конкурентный рынок. Есть темы, которые американцы более-менее избегают, хотя таких немного. Для нас в этом случае главная игра в расстановке акцентов и поиске деталей. Например, тот же «Окупай Уолл-стрит» освещался очень специфически.
Если мы просто будем чьим-то рупором, то это никому не нужно. Мы должны находить такие темы, которые не заезжены. Наша задача найти темы, которые волнуют и которые недостаточно освещены. Ну, или какие-то их аспекты не освещены, или в тех случаях, когда мы что-то нарыли свое.
Или же, если есть тема, которая в каком-то отношении табуирована. Например, для скандинавов невероятно болезненна тема фашизма. Сами они о ней говорить не очень решаются. Хотя редкий скандинавский детектив обходится без исторических реминисценций на эту тему. Но наша задача находить повороты, которых у них нет.
На примере США могу привести убийство Тадашева. Американские СМИ тоже ведь о самом убийстве почти ничего не знают, кроме того, что им ФСБ сказало: вот, мол, нашли анонимный источник, который сказал, что Тадашева просто застрелили. А мы нашли жену Тадашева. И ее сразу процитировали 54 раза всякие Washington post, Huffington Post и т.д. Мы просто СМИ, конкурирующее с другими.
А есть ли связь с Россией при выборе материала для других редакций?
У нас есть функциональная задача и это, как ни странно, для нас и конкурентное преимущество. Возможность быстро и внятно изложить позицию России по международным вопросам. По внутренним проблемам тоже, если задевает мировую аудиторию. Один из привлекающих мировое внимание ходов, к примеру, - подготавливать обзор российской внешней политики в цитатах основных российских политических и социальных субъектов. Необязательно это должны быть президент или премьер. Это может быть и Госдума, и деятели культуры, и оппозиция и так далее.
А освещаете ли вы такие события у нас в стране, как суд над Навальным или митинг на Болотной площади?
Освещаем, конечно. Не освещать было бы неправильно. Но мы тоже пытаемся понять, что именно будет интересно иностранному слушателю. Кому-то кажется, что в Америке дико интересуются Россией, но это глубокое заблуждение. Я думаю, что Китай их интересует в среднем раз в 5 больше. Поэтому нам надо тоже понимать, что они съедят. Если есть хотя бы мини-эксклюзив, то, тем более, осветим. Основные события, в любом случае, мы даем всегда. Другое дело, что наш ресурс тоже ограничен, о многих вещах рассказать так много, как российские СМИ, просто не получится. Историю Гуриева возьмем. Рассказано об этом много. Зачем присоединяться к общему потоку и повторять за другими? В идеале, нам всегда нужен оригинальный взгляд на явление. Но, повторю, общую повестку дня мы отрабатываем, ничего не замалчиваем. Более того, мы своего рода агрегатор, транслирующий содержание российских медиа за рубеж. Но наша целевая аудитория живет за рубежом своими интересами.
Вот сейчас мы задружились с Балканами. Много от них берем. Нас цитируют там, слушают хорошо. Получается иногда вытащить оттуда таких людей, которых нет в мейнстриме в данный момент. Например, хотя Отто Сарацин и не с Балкан, но его точка зрения впечатляет многих. И таких политиков и мыслителей много. Целый набор деятелей и интеллектуалов, которые оппозиционны действующей власти и которых не очень любят показывать местные СМИ. У нас сложилась целая сеть из весьма влиятельных и существенных людей в своих странах и регионах. Бывают разные случаи, конечно. Вот румынский президент публично обвинил нас в том, что мы поработили умы их интеллигенции. Не знаю уж насколько сложно там поработить их умы, но факт есть факт. А все потому, что мы дали трибуну умным и влиятельным людям страны.
Но все-таки у вас же есть какая-то фундаментальная стратегия по тому, что и как вещать? Вот в СССР, скажем честно, вы были рупором. Первой фразой на том радио, что было предшественником Голоса, было: «Пролетарии всех стран объедиянйтесь!».
Фундаментальная идея, бесспорно, - продвигать, защищать, укреплять имидж России, что логично. Но самое главное, чтобы мы могли участвовать в мировом диалоге и, в идеале, в формировании повестки дня. Но это удается, понятно, редко. Мировая повестка формируется процентов на 85-90 англосаксонскими медиа. Но мы можем, к примеру, успешно развернуться с Арктикой. Тема существенная, у нас есть эксклюзив – Россия ключевой игрок. Эта тема приоритетная, мы организовываем специальное мультимедийное вещание на страны региона на языках этих стран. Кстати, и на китайском тоже. Или Сирия. Российская точка зрения здесь имеет значение. А у нас все источники есть. Или темы нераспространения ядерного оружия, тема Ирана, Азии в целом.
А ваша фундаментальная стратегия пересекается с «Голосом Америки» или BBC?
«Голос Америки» нам не конкурент, может, только в других странах мира. Для нас главные конкуренты – это местные медиа. Так же с ВВС. Другое дело, у нас есть общие проблемы. Хотя бы так называемое мощное вещание. Это, прежде всего, короткие волны. Они очень затратны, их мало где слушают, но и бросить вроде как жалко – вдруг вспышка на Солнце - и спутников нет. А еще землетрясение - и вся локальная связь вышла из строя. Тогда можно на КВ эффективно вещать на тысячи километров. Но в то же время – приемников нет. Когда в Японии было землетрясение и цунами, во многих районах на несколько дней пропала всякая связь. А наши СВ передатчики РТРС прекрасно покрывают эту территорию. К тому же, даже в отсутствие электричества приемник на батарейках может работать неделями. В результате, некоторые японцы своим родственникам через нас приветы передавали. Не надо забывать, что для потребителя нет ничего дешевле радио.
Мы, кстати, на российском рынке фактически не присутствуем. Хотя нас почему-то записывают в индекс цитируемости и даже на неплохом месте.
Но есть точки пересечения с зарубежными СМИ, где надо реагировать?
Естественно. Когда нам удается подловить, мы подлавливаем. Но нам обычно попадается не «Голос Америки». Была знаменитая история. Когда, кажется АВС или СВС (не уверен, что именно они) освещали Болотную площадь. Только на пленке были показаны беспорядки то ли в арабском мире, то ли в латинской Америке. А может, это CNN было... Неважно. На кадрах - бочки горят, люди бегают с факелами и почему-то все смуглые. Ясное дело, ошиблись. Ну, упускать такую возможность мы не стали. Или фотография очереди в Манеж в какой-то первоклассной американской газете. А там была ярмарка вакансий (инновационная выставка какая-то). Люди стоят за билетами. И опять - подпись к фотографии: «очередь на биржу труда».
Надо понимать еще одну простую вещь. Это одна из очень больших проблем. Проблема эта - чудовищное невежество. Очень немногие журналисты действительно образованные люди. Многие ничего не знают вообще и ни о чем. Я иногда шучу, что журналистика – синоним слова некомпетентность. Это проблема многих мировых СМИ. К примеру, я неплохо знаю Евроньюс и могу сказать, что и там дело доходит до смешного. Как-то раз там назвали министра обороны вождем Красной Армии.
Мне говорили, что вы общались с Блумбергом... Можете об этом немного рассказать?
Я с ним встречался. Он выслушал меня внимательно, примерно как и вы, после чего сказал: «С такой концепцией вы денег не заработаете».
Но вы пытались как-то скорректироваться?
Для нас, скорее, конкурент, если говорить об американском радио-телевизионном рынке, такие радиостанции как Radio 1010, американские газеты, некоторые телеканалы. Конечно, нам трудно угнаться за Блумбергом. Но мы все-таки стараемся делать экономическую специализацию. Всякие остро-критические, алармистские высказывания про американскую экономику вызывают отклик. То же самое делают и сами американцы. Но мы берем другой угол, говорим, что это фундаментальные ошибки. Нам просто это выгодно как СМИ. Мы и в лояльной местным властям аудитории найдем отклик на это и в нелояльной правительству тоже. Играя на оппозиционном поле, мы задеваем сразу два лагеря. Во Франции это сильно заметно, в Штатах ощутимо. История с чаепитниками, к примеру. На них же откровенно наезжают. Или вопрос свободы слова… Американцы при Обаме несколько растерялись. Он очень левый человек, на мой взгляд, что противоречит взглядам существенной части элиты. И ведет он себя как-то своеобразно. Такое впечатление, что ему не нравится традиционная американская политика. Один мой знакомый говорит: «Странный он все-таки. У него же последний срок, а ведет себя так, как будто баллотироваться собирается».
Хотя, может, это злопыхательство местное.
А можете привести примеры, из которых видно, что они «явно рехнулись»?
Например, идиотский скандал с проверками правоконсервативных НКО. Выяснилось, что их проверяют в разы чаще, чем демократов. Вопль был до небес. Человек, отвечавший за фискальные проверки, в отставку ушел. Другой пример. Идет большая дискуссия о свободе печати, об ответственности в интернете. Попытки провести разные зубодробительные законы, суть которых проста – администрация США очень даже желает сохранять рычаги контроля за контентом интернета. Или - тоже очень серьезная тема: перекладывание расходов бюджета на содержание общественных институтов только на богатых людей. 46% американцев фактически не платят налоги. Это большая проблема. Масса моих знакомых правого лагеря выступают против Обамы, потому что считают, что де факто идет удавление бизнеса. Экономический рост мизерный. Получается, бедные эксплуатируют богатых. Понятно, такая тема в США или во Франции вызывает негодование властей. Они боятся, что мы, таким образом, подрываем основы их власти. Я имел личные реприманды от некоторых зарубежных чиновников, причем довольно высокопоставленных.
Когда они стали вести себя таким образом, вам стало удобнее работать?
Мы должны слегка раздражать публику, щекотать нервы. Высказывания о том, что людьми управляют некомпетентно, всегда дают отклик аудитории. Особенно, если она оппозиционна. И Обама, и Олланд действуют так, будто они из социалистического лагеря. Они очень левые, хотя совсем социалистами их назвать нельзя. Они, скорее, дирижисты. Но смотрите сами: рост налогообложения, сопротивление сокращению социальных расходов, тяга к уравнительности и т.д.
Нам интересно работать, когда есть реальная полемика. Если мы напишем, что в Катманду спорят рикши с водителями такси… То, может, кого-то заинтересуется этой темой в Париже, но вряд ли многие. А проблема однополых браков - суровая проблема. Она сильно раскалывает общество, создает повод для дискуссий, столкновений и т.д. В Америке проваливались референдумы по этой теме, и во многих случаях попытки уравнять однополые и традиционные браки провалились.
А давление на вас оказать могут, или здесь у вас тоже конкурентное преимущество?
Могут всегда. Есть законы. Мы стараемся их черту не переходить. Но мы стараемся просто освещать те аспекты, которые почему-либо пользуются меньшим или искаженным вниманием локальных СМИ. Опять же приведу в пример проблему однополых браков. Она имеет просто массу измерений. И, повторю, сильно дробит публику. Что характерно, дробит не только общество той или иной страны, но и подрывает отношения между целыми странами. США, Англия, Германия и Франция по-разному смотрят на эту проблему. Подчас, если находим хороших экспертов, получаем резонанс. Стараемся устроить перекличку между разными студиями, между Лондоном, Вашингтоном, Берлином и Москвой, например. Неплохо это смотрится и в виде подкастов.
Вы упоминали, что «Оккупай Уолл-стрит» как-то странно освещался?
Объем интервью с оккупаевскими в СМИ был невелик. Были только всплески. А мы нашли партнера, девушку левых взглядов со своей радиостанцией. Не то, чтобы американцы не освещали. Но все же, по-моему, несколько излишне сдержанно. А на каждое наше интервью отклик был большой. И в общем объеме было видно, что определенная часть людей, настроенных оппозиционно, достаточно критично и несогласно с существующим положением вещей, конечно, потянулась к социальным сетям и иновещанию. Это факт.
А что с деньгами? Сколько вы тратите?
Не уверен, что могу назвать вам сумму. Тратим мы немного. Сильно меньше, чем зарубежные конкуренты.
Как происходит планирование бюджета? Вы ведь и зарабатываете?
Ну, например, Украина. У нас там своя редакция, свои FM передатчики, 24 часа вещания в ряде городов, включая Киев. Украина - не самый великий рекламный рынок, но мы рассчитываем на определенные рекламные доходы в близкой перспективе. Так же и Турция. Мы стоим на очень приличной позиции. Несколько FM передатчиков, 24 часа вещания. Хорошие турецкие журналисты, компетентные и взрослые. Тоже рассчитываем, что там будет заработок. За последние года 2-3 вещание изменилось, но сказать, что мы можем много зарабатывать прямо завтра – нельзя…
А как дефицит перекрываете?
Ну как, у нас есть бюджет, субсидии от государства. Согласно бюджетному закону.
Я имею в виду, что у вас дефицитный бюджет же…
Мы ужимаемся. Отказываемся от чего-то. Хотели сделать что-то, но не делаем. Ставится вопрос: можем ли мы расширить наше присутствие в Латинской Америке или в Канаде? Можем, но сейчас нет средств. Или Индия, или Китай. Есть много возможностей. Из чего-то выбираем. Но я не знаю ни одной страны, где иновещание самоокупаемо.
Порядок сумм назвать можете хотя бы?
Десятки миллионов долларов.
А что насчет работы с мигрантами? Я вот был удивлен, что вы не так сильно развиваете вещание на русском языке.
Иновещание изначально создано как вещание для иностранцев на их языке. По замыслу, это мягкая сила, предназначенная для влияния на общественное мнение. Я не говорю о грубом манипулировании. Просто предмет нашей журналистки таков. К примеру, шахматное обозрение рассказывает, что творится в мире шахмат. А мы показываем, что думает Россия (многосубъектная!) по тем или иным вопросам, прежде всего международной жизни, но не только. В чем предмет спора, как можно толковать то или иное явление. В этом смысле мы и есть обыкновенное медиа, со всеми характерными чертами (отказом от собственного мнения и т.д.). Наша цель – участие, по возможности, в мировом диалоге по самым существенным темам: безопасность, экономика, права человека, конфликты и так далее. Мы – платформа для высказываний и диалогов на 44 языках.
У нас есть вторая (не менее важная) задача. Работа с русскоязычным населением, диаспорой. Это особенно стало актуально после того, как распался СССР. В этом смысле опыт наш показывает, что серьезно (то есть затратно) вещать вне мест компактного проживания русскоязычного населения смысла нет, там не слушают. В Берлине есть несколько русскоязычных станций, есть они и в Нью-Йорке. Но с аудиторией плохо. Русские живут не компактно, большинство стремятся интегрироваться. У нас есть ассоциация русскоязычный вещателей, в нее входят 130, если не больше, радиостанций со всего мира. Есть австралийские, американские и т.д. Некоторые побольше, некоторые поменьше. Они реально существуют на рынке, там где их более-менее слушают. Они берут у нас огромное количество программ. Это одна из форм. Мы создали специализированную социальную сеть для соотечественников «Окно в России», но об этом я уже говорил, как и о вещании в СНГ.
Аудиторию то свою знаете?
Она разная. Китайская, например, большая. В их соцсетях живем невероятными цифрами, видео предлагаем. Подписали соглашения с крупнейшими их порталами. В Кабуле другие люди слушают и т.д.
А что с Европой?
В Европе хорошее вещание в Лондоне, на Балканах. Там много народу, можно их даже пощупать. В Париже и Берлине у нас мультиплексы цифровые свои. Во Франции мы нашли интересных партнеров. Небольшие команды молодых людей из Нормандии и Бретани. Они правые по убеждениям, традиционалисты, но не экстремисты. У них есть собственная социальная сеть. В ней они, с нашей помощью, делают себе вещание, видеопрограммы. Раздают через сети, в онлайне, в интернете и т.д. Сделанная вместе с ними еженедельная видеопрограмма, называемая ProRussian TV, собирает до 5 миллионов просмотров каждая.
Получается, что ваша аудитория - это, в основном, люди, придерживающиеся взглядов не провластных, склоняющихся в оппозицию?
Поймите, Олланд во Франции победил с небольшим преимуществом, и к нему есть очень серьезные вопросы . И вообще я считают, что вся эта история с Домиником Стросс-Каном заслуживает большего внимания, чем кажется на первый взгляд. Олланд производит странное впечатление. Например, его налоговые начинания. Он левый, а есть правые, которых почти столько же. Вот мы с ними и работаем. А левым любопытно тоже.
А в США аудитория тоже правая?
Ну, на Уолл-стрит левая. Скажем так, мы имеем дело с разнообразной оппозицией. Это же очень тонкий вопрос. И такого рода исследования затруднительны и сложны. Не так все просто. Поэтому кто средний наш слушатель, я сказать не могу. Я могу сказать, что в Турции нас слушает интеллигенция. В Таджикистане тоже местная интеллигенция. И в Румынии, если верить тамошнему президенту. Но они очень разные.
А вот из всех этих 44 редакций вас миллиард слышит одномоментно?
Нет, совершенно точно не слышит. Покрываем мы до 3 млрд, а ежеминутно в пределах миллионов 100-150 нас слышат.
А это много или мало?
Хочется большего, но неплохо. Вот в Индии - миллиард человек. У нас вещание –Калькутта, Бомбей, Дели, Бангалор. Это FM, причем FM популярный. И у нас еще есть онлайн и на хинди, и на хиндиш. И еще соцсети. Так что, может я и занизил показатели.
В Таджикитсане нас слушает от 6-й до 5-й части населения, судя по опросу, например.
На Украине 6-9% регулярно слушают. В Киеве у нас точные замеры. Есть точные показатели на территории СНГ, Балканах, где устойчивое вещание. Более-менее знаем Англию, там нормальное вещание по качеству. В Китае нас многие знают. А сколько нас в Афганистане слушают, мы не знаем.
А ваши полномочия? Можете вмешаться в деятельность любой из 44 редакций по своему желанию?
Могу, необходимо усилие, но могу. По функциям я же главный редактор. Почему называюсь председателем, не знаю… Связано с советским прошлым, я думаю.
А вот кадровый вопрос… Не боитесь, что у вас шпионы в иностранных редакциях?
Я не контрразведчик, я бывший ученый, и судьба меня забросила в медиа. Я сужу по тому, что они пишут и делают по-английски или на каком другом языке. Если они пишут то, что поручено, и то, что согласовали, то все нормально. У меня есть претензии к тому, что многие материалы написаны некачественно, плохим языком. Но я в целом доволен. Я не веду следственные работы. Зачем? Может, где-то есть люди, которые об этом заботятся. Я почти уверен, что так дело и обстоит. Но мне главное, чтобы писали хорошо.
Кстати, все эти иностранцы очень разные. Некоторые крайне левые. У нас есть поразительно левый американец, Че Гевара просто.
Есть и очевидные аристократы, есть беженцы. Причем многие с долголетним стажем.
Но если говорить об иновещании в целом, сейчас самое главное – осознать, как будет развиваться медиасреда. Вот, к примеру, социальные сети. Судя по всему, они пик своего развития прошли. Это не значит, что завтра они исчезнут. Нет, напротив того, они будут существовать. Но обязательно возникнет что-то новое и это надо угадать. Или, повторю, сегодня у нас несколько выпусков с разным контентом – эфирное глобальное вещание, местное вещание, социальные сети, сайт и так далее. Можно ли технически и технологически улучшить координацию между этими выпусками, наладить управление контентом, его координацию на другом уровне? Вот вопросы…
Но ведь это огромное количество людей…
Это стратегические задачи. Перед нами большой интеллектуальный вызов.
А кто подписывает ваш бюджет? Что бывает, когда вы там просите 10 миллионов, а вам не дают?
Это сложное дело, но средства до нас доводит Роспечать. Прихожу, прошу, отказывают, прихожу еще раз. Шучу.
Я считаю, что у нас все неплохо, но возможности не безграничные. Я-то считаю, конечно, что мы должны вещать на всех языках, во всех странах мира. Но это пока нереализуемо. Но есть и хорошее. Вот у китайцев сильно больше денег, но я подозреваю, что мы эффективней.
Так может вас МИД или другие наши структуры недостаточно эффективно используют? Забывают про вас?
Проблема не в том, что нас неэффективно используют. Более-менее эффективно на самом деле. Нормально.
Дело, повторю, в самом идейном концепте современной иновещательной работы. В рамках существующих технологий мы нормальны и нас используют эффективно. Но то, что это не предел, а можно хитрее и умнее, это факт. Я не знаю до конца как, но, на мой взгляд, всеобще снижение влияние BBC, «Голоса Америки» и т.д. показатель этому. Еще раз повторю, самый главный вызов – интеллектуальный. Просто ландшафт современных медиа так поменялся, что нужно находить новые ходы. Новые медиа часто идут нестандартными боковыми путями. И иновещание тоже.
