С победойВиктора Януковича на выборах президента Украины некоторые политическиекомментаторы вновь заговорили о перспективах тройственного союза Белоруссии,России и Украины. Сам украинский президент, кажется, не склонен к подобнойконфигурации, но вопроса о существовании подобной идеи в сознании части элит иобщества это не снимает.
Историявзаимоотношений трех родственных славянских народов и проблемы ихсосуществования в одном государстве вовсе не так просты, как пытаютсяпредставить СМИ. Украинцы и белорусы, процесс национального самоопределениякоторых начался в конце ХIХ в., вовсене почитались в Российской империи особыми и, тем более, суверенными народами,этнонациональными общностями. Наиболее законченной формулой, отражавшейимперскую концепцию имперской по «славянскому вопросу» стала «триада» печальноизвестного Союза русского народа, не «делавшего различия между великороссами,малороссами и белороссами». Мало чем отличалась по тенденции и национальнаяполитика Временного правительства, вовсе не отказывавшегося от политики «единойи неделимой» России. Эта же линия была унаследована и большевиками, на словахпровозглашавших свободу национального самоопределения, а на деле под лозунгами«мировой революции» стремившихся не только к сохранению старых, но и кприращению новых территорий[1].
Все этопривело к эволюции белорусского и украинского национальных движений отпризнания автономии или федерации в составе России в 1917 г. к провозглашению в 1918 г. их национальнойнезависимости. Впоследствии эти национальные государственные образования (так ине обретшие полную независимость и суверенность в силу внешнеполитической ситуациитех лет) были устранены с политической карты Европы, вошли в состав СССР,Польши, Чехословакии и Румынии. Отечественные историки и этнологи полагают, чтопосле короткого периода ориентации на национальные кадры в 20-е гг., в 30-енаступил период политических репрессий, направленных в том числе и на подавление национального самосознания, культуры и языкабелорусов и украинцев. Формальное существование Белоруссии и Украины какреспублик-субъектов федерации в псевдофедеративном СССР мало что меняло[2].
В конце80-х–начале 90-х гг. ХХ в. происходят раскрепощение и рост национальногосамосознания обоих народов, активизация процессов их национальногополитического самоопределения. В Белоруссии, однако, власть довольно быстровозобновила политику русификации и подавления национальной белоруской культурыи языка[3].Подобная недальновидная политика может провести печальным долгосрочнымпоследствиям – формированию белорусского национального сознания наантироссийской основе.
Вукраинском государстве иная проблема. Утверждение национального языкаестественно для любого национального государства. При этом у многих гражданУкраины этническое самосознание не совпадает с государственно-политическим.Прежде всего, имеются в виду граждане Украины, русские по национальности.Должен ли гражданин Украины знать язык своего государства? Должно ли гражданамУкраины быть гарантировано правообразования на родном языке независимо от национальности? Положительные ответысо стороны власти и общества на оба эти вопроса и могут стать условиемдеполитизации языковой проблемы на современном этапе развития Украины. Толькона этом пути она сможет избежать опасности превращения в конгломератнациональностей (на подобие, например, Австро-Венгрии или Югославии) и статьединой полиэтничным и многоконфессиональным социумом, не только государством.Вышесказанное вовсе не означает, что получивший образование на родном – русском– языке не должен свободно владеть языком государственным – украинским. Ибо впротивном случае может возникнуть проблема получения образования в дальнейшем ииных форм социализации каждого отдельного человека, которая способна приобрестии массовый (коллективный), а следовательно, и политический характер.
Россияи другие ныне независимые и суверенные государства, входившие в качестве союзныхреспублик в состав СССР, переживают очень непростой период как в своемвнутреннем развитии, так и в развитии отношений друг с другом. Необходимо ипреодолеть разногласия, и не дать разгореться этнотерриториальным,экономическим и иным конфликтам. Необходимым элементом этого нового самоопределенияявляются и отношения с соседями, прежде всего с теми из них, с которымироссийское и русское историческое сознание связывает историю своего государствав различных исторических формах – Российской империи и СССР.
Напути этого самоопределения России (не только в этническом, но и социальном иполитико-государственном отношении) существуют многие опасности и препятствия.Для того, чтобы их избежать, на наш взгляд, надо отдавать себе отчет в том, чтои Россия, и Украина, и Белоруссия и другие постсоветские государствапереживают типологически одну и ту жезакономерную стадию постсоциалистического и постимперского развития. Однако всилу различного положения РСФСР и русских, а также остальных союзных республик и наций инациональностей СССР, многие проявления этого процесса будут различными. Преждевсего, не будет совпадать самооценка российским политическим и этноисторическимсознанием (прежде всего – политического класса) русского народа, Российскойимперии и СССР, с одной стороны, и оценка русских, Российской империи и СССРполитическим и этноисторическим сознанием политических классов постсоветскихнезависимых государств – с другой.
С1990-х гг. на Украине и в Белоруссии происходит процесс смены региональногосознания. Значительная часть обеих наций ныне считает себя и свои государстване частью бывшего СССР и даже не Восточной Европы, а Европы Средней, или дажеЕвропы в широком смысле слова. Ни одно из постсоветских и постсоциалистическихгосударств не захочет возвращения в СССР или в «Восточную Европу», посколькудля них это означало бы возврат в прошлое и утрату независимости, с такимтрудом обретенной.
Исходяиз этого российский политический класс и экспертно-аналитическое сообществдолжны четко определить границы возможностей, которыми будет обладатьРоссийская Федерация с тем, чтобы не возлагать чрезмерных надежд и не ставитьперед собой недостижимые цели. А именно такой целью может стать восстановлениев той или иной форме единого советского пространства. (Заметим в скобках, чтоподобные идеи практически отсутствуют в Чехии и Словакии, а на постъюгославскомпространстве потерпели полное поражение).
Представляется,что выстраивать политику по отношению к постсоветским государствам Украине иБелоруссии – в них активно идет процесс нациеобразования и национальногосамоопределения – на этнической и конфессиональной основе, в противовеспроцессам национального самоопределения – непродуктивно и рискованно для самойРоссии. О том, куда может привести подобная политика красноречиво свидетельствуетопыт Сербии с конца 1980-х гг.
Несекрет, что этнополитическая составляющая – одна из основных вовзаимоотношениях между постсоветскими государствами. Что между ними иногда в острой форме, иногдалатентно существуют и этнотерриториальные конфликты, доставшиеся в наследствоне только от СССР, но и Российской империи. Распад СССР, реализация национальными движениями титульныхнаций бывших союзных республик тенденции самоопределения и обретение имиполного суверенитета был одним из шагов в направлении решения этих проблем.Безусловно, распад породил и новые трудности. Однако попытка решитьэтнотерриториальные проблемы путем объединения конфликтующих народов игосударственных образований в одно единое образование в любой форме(централистского государства, федерации или конфедерации, союзного государства или союза государств) вряд липриведет к желаемому результату. Опыт создания и распада Югославии подтверждаетвысказанные сомнения. Более того, в течение длительного времени подобного родапредложения будут в сознании политических классов и интеллектуальных элит новыхгосударств будут связываться с Российской империей и СССР и будут закономернорассматриваться как попытка воссоздать «россиецентристское» и «москвоцентристское»государство. Это – политико-психологическая реальность. Не говоря уже о том,что обсуждая возможности воссоздания в той или иной форме государственногоединства России, Украины и Белоруссии необходимо задаться вопросом: хотят лиУкраина и Белоруссия находится в одном государстве не только с Россией, но идруг с другом?
Представляютсянекорректными попытки сравнивать СНГ и Евросоюз и противопоставлять эти двеорганизации. Во-первых, не стоит приводить к общему знаменателю разные регионыЕвропы – и в силу того, что они находятся на различных стадиях развития; и всилу того, что традиции межнациональных и межгосударственных отношений, а такжеполитическая культура в одном регионе существенно отличаются от традиций икультуры в других. Во-вторых, ЕС – это сообщество независимых национальныхгосударств, каждое из которых имеет длительную историю своего существования.Именно поэтому они поступаются частью национального суверенитета в общихинтересах. Большинство из них давно живут в условиях рыночной экономики ипарламентской демократии. СНГ же представляет собой организацию государств,совсем недавно обретших свою независимость и суверенитет и находящихся настадии социально-политической и экономической посттоталитарной трансформации.Этап независимого государственного существования ими еще далеко не пройден инациональный суверенитет для их политических классов – высшая ценность исамоцель. Во взаимоотношениях стран СНГ (до тех пор, пока оно сохранится) будутвозникать проблемы, которые не возникают во взаимоотношениях стран ЕС. А векторразвития закономерно в гораздо большей степени отталкивает страны СНГ друг отдруга, нежели объединяет. Общие интересы у них еще не сформированы. Не говоряуже о том, что те же Украина и Белоруссия по тенденции тяготеют к ЕС.
ПопыткиРоссии воспрепятствовать этому и вернуться в некое идеализируемое прошлое приведут только к тому, чтонациональное самосознание зарубежных славянских народов (в том числе – украинцеви белорусов) формируется и будет формироваться на антироссийской и антирусскойоснове.
Даи на какой основе может быть создано новое образование? Вернее, воссозданаразновидность прежнего. Очевидно, что многие постсоветские государства, неговоря уже о большинстве стран Средней и Юго-Восточной Европы, с одной стороны,и Россия – с другой на данный момент движутся в разных направлениях. Вряд липриходится говорить об общей ментальности России и, например, Венгрии илиПольши. Имеются в виду вовсе не конфликты в прошлом, а также политические илиэкономические противоречия, которые неизбежно и естественно возникают междугосударствами. Дело в другом: в одних государствах Средней Европы, бывшего«социалистического содружества» полностью произошла, в других –происходит сущностная смена политического класса. В то время как в России,Белоруссии и частично на Украине эта смена носит скорее возрастной(генерационный) и региональный характер. Ментальность и суть политическогокласса в России мало изменилась и представляет из себя причудливую смесь идейрусских консерваторов-националистов конца ХIХ– начала ХХ вв. и комбинации идейи практики различных этапов существования КПСС, в значительной мере – периода Сталина. К властипришел занимавший в прошлом более низкое положение, менее образованный иподготовленный слой бюрократии, произошедший из провинциальной среды,воспитанный на националистических предрассудках и исторических мифах.
Различияв подходах видны невооруженным глазом, даже когда одни и те же словапроизносятся людьми одного политического типа. Например, евразийство. В устахмногих нынешних московских политиков и политических аналитиков этот терминозначает обладание Россиейазиатскими территориями. В устах же политиков из постсоветских государств ЦентральнойАзии евразийство означат принадлежностьэтих стран к Европе. Иными словами, дажев этом проявляется разновекторность политики, казалось бы, однотипныхрежимов.
Говоряо современных трактовках евразийства, хотелось бы отметить и еще один момент –историко-методологический. У современных политиков и политологов, заимствующихтерминологию и идеи из предыдущих исторических эпох, практически полностьюотсутствует чувство историзма. Они не отдают себе отчет в содержательном икачественном различии прошлого и современности. Поэтому говоря о евразийстве(точно также, как о геополитике, национализме и некоторых других концепциях)необходимо различать евразийство начала ХХ в. и евразийство нынешнее[4].
Центробежныетенденции и стремление к национальному самоопределению неизбежно возьмут верх ибудут постоянным источником нестабильности ассоциации или конфедерации (вслучае создания таковых), и в конце концов приведут к их распаду. В начале 90-хгг. общеевропейская тенденция состояла в том, чтобы рассматривать федерацию какальтернативу этническому национализму и унитаризму национальных государств.Однако этнонациональное независимое государство является исторически неизбежными необходимым этапом в развитии. И создание федерации сразу после распадацентралистского государства имперского типа представляется очень маловероятным.Не говоря уже о том, что и федеративное устройство, несмотря на то, что, какполагают некоторые теоретики государства и права, родственно, чуть ли нетождественно демократии в силу своейдоговорной природы[5], не может статьнепреодолимым препятствием для возникновения экстремистских форм национализма илишь на определенных этапах и в определенных условиях является удовлетворяющейформой национального самоопределения. Тем более неприемлемо, выдвигаяобъединительные лозунги прямо или исподволь ставить вопрос о«несостоятельности» того или иного государства, пытаться разрушить егоцелостность или выдвигать этнотерриториальные притязания, основанные наисторических событиях и праве давнего и не очень давнего прошлого.
СССРзачастую рассматривается как «славянское» государство, а планируемаяассоциация, конфедерация, союзное государство – как союз близкородственныхнаций. Представляется, что это – очень непрочная и расплывчатая основа. Во-первых,возникает вопрос: что является основой ментальной близости – этнокультурная иконфессиональная общность (славянство), принадлежность к распавшемусягосударству и опыт «социалистического строительства», или же совпадение (иобщность) национальных интересов, которые могут скоро далеко разойтись. Ноконцепции этнонациональной государственности в любой их форме являются в своейоснове разновидностью этнического национализма. История показала, что на этойоснове невозможно создать прочное государство, поскольку оно будет чужим нетолько для неславянских народов, которые неизбежно войдут в его состав, таккак практически не существует этнически«чистых» территорий, но и для самих славянских народов. Время многонациональныхгосударств на этноконфессиональной основе безвозвратно ушло в прошлое. Этопоказывает опыт не только Югославии, но и Чехословакии. Об этом жесвидетельствует и опыт взаимоотношений России, Украины и Белоруссии.
В истории ХIХ–ХХ вв. мы видим, что все без исключения попыткисоздать славянские государства или иные формы политического объединенияславянских народов и их национальных движений в ХIХ–ХХ вв. на различной социальной основе были хронологическиограниченными и заканчивались распадом этих образований.
Успех внешней политики России на постсоветскомпространстве, в частности в отношениях с Украиной и Белоруссией, зависит оттого, сможет ли Россия предложить соседним и родственным народамсоответствующую современным реалиям, а не устаревшим мифам и стереотипам,перспективу, не только материальную и технологическую, но и духовную,интеллектуальную и политическую, в том числе и в области смягчения иурегулирования традиционных межэтнических и межгосударственных противоречий.
Успех России зависит и от того, сможет ли она стать стабилизирующим фактором в регионе,мир и стабильность в котором отвечают подлинным долгосрочным интересам России.Этнический национализм и «державность» прямо противоречат этой цели.Осуществление политики, основанной на таких принципах, приведет только кконфликтам России с соседями, реальному ослаблению ее позиций не только в этомрегионе, но и в Европе, и в мире в целом. Для реального и долгосрочногополитического влияния и добрососедских отношений нужно нечто большее, чемтолько нефтяные и газовые трубы вкупе с поставками вооружений.
До тех пор, пока сознание российской политической и интеллектуальнойэлиты не преодолеет высокомерно-пренебрежительного отношения к этим странам инародам, пока Россия не начнет общаться со своими соседями напрямую и наравных, а не свысока и через столицы других стран, пока мы не научимся пониматьих тревоги, уважать интересы и не простим друг другу нанесенные в прошлом обиды– до тех пор политика России в Центральной и Юго-Восточной Европе, в том числеи среди славянских народов, обречена на неудачи.
[1] Подробнее об этом напр.см.: Россия-Украина: история взаимоотношений. М., Языки русской культуры., 19917; На путях становления украинской и белорусскойнаций: факторы, механизмы, соотнесения. М.: Институт славяноведения РАН, 2004.
[2] МартыноваМ.Ю., Григорьева Р.А. Межнациональные отношения в Белоруссии // Новыеславянские диаспоры. М.: Институтэтнологии и антропологии, 1996. С.143–146.
[3] Мартынова М.Ю., Григорьева Р.А. Межнациональные отношения в Белоруссии. С. 144–171.
[4] Напр. см.: Межуев Б.В. Понятие «национальныйинтерес» в российской общественно-политической мысли // Политическая наука вРоссии. М.: МОНФ, 2000. С.444–449.
[5] Напр. см.: Федерализм.Энциклопедия. С.561.
